Агата Кристи. Свидетель обвинения - Александр Ливергант

Похож на Пуаро и инспектор Морс из романов Колина Декстера. Морс тоже чудаковат, великодушен, снисходителен к человеческим слабостям, в том числе и к собственным; он тоже закоренелый холостяк, подвержен женским чарам, и у него тоже есть свой ассистент, сержант Льюис, которого Морс учит уму-разуму.

* * *

А вот мисс Марпл, старая дева из крошечного патриархального городка Сэнт-Мэри-Мид, на сыщика-бельгийца похожа мало. Как, впрочем, и на других сыщиц прекрасного пола. Например, на героинь современной ирландской писательницы Таны Френч или на Джессику Флетчер, героиню растянувшегося на много лет американского киносериала. И тем более – на наших отечественных сыщиц из бестселлеров Акунина, Марининой и Донцовой. Те куда моложе, предприимчивее, больше в себе уверены, да и с моралью они, в отличие от мисс Марпл, не всегда в ладах.

Мисс Марпл – высокая, сухонькая пожилая женщина с бело-розовым в морщинках личиком, в старомодном твидовом костюме, в двух шарфиках и в фетровой шляпке с птичьим пером. Как и ее местожительство, она «устояла перед натиском прогресса», испытывает острое ностальгическое чувство утраты «доброй старой Англии» и придерживается строжайших моральных норм.

«Отличий» от Пуаро у нее много; по сути дела, главные герои Кристи, как уже отмечалось, – антиподы. В самом деле, что может быть общего у карикатурного маленького иностранца-космополита – и карикатурной же, пожилой провинциалки с ксенофобскими предрассудками?

«Мисс Марпл никогда не скрывала, – читаем в «Немезиде» (1971), – что в отношении иностранцев она придерживается старых добрых викторианских взглядов. Кто их знает, этих иностранцев…»

В отличие от Пуаро, мисс Марпл не красуется, она незаметна. Целыми днями вяжет, говорит старушечьим голоском; постоянно извиняется, что вмешивается не в свои дела, и чувствует себя виноватой, часто недовольна собой и вообще невысоко себя ценит:

«Я хотела бы предложить вам свою очень скромную и, боюсь, очень женскую помощь».[48]

«Как-то так получается, что я встреваю в дела, которые меня не касаются…»

«И всегда-то я плохо объясняю…»

«Я в финансовых делах мало смыслю».[49]

«Спрошу, поборов застенчивость. Пусть я старая, бестолковая, пусть мой вопрос – чистая бессмыслица…»[50]

Она – патриот своего городка, однако цену ему и его жителям знает:

«Здесь живут довольно симпатичные люди, но и неприятных субъектов хватает, в этом городке происходит много любопытного, как и в любом другом. Человеческая природа везде одинакова».[51]

Расследуя преступление, о котором она обычно узнаёт из утренних газет, мисс Марпл не торопится с выводами: «К делу нужно подходить постепенно». Ее жизненная философия проста и убедительна: «Зло не должно побеждать – не должно, и всё»[52]. Пуаро, при всей своей несхожести с мисс Марпл, под этими словами с удовольствием бы подписался. И Пуаро, и мисс Марпл делают всё от них зависящее, чтобы оно не побеждало. И чтобы никто – полиция прежде всего – заранее не узнал ход их мыслей.

Если мисс Марпл кого и напоминает, то такую же, как и она, старую деву Каролину Шеппард, сестру убийцы Роджера Экройда, а также двоюродную бабку Агаты Маргарет, хотя мисс Марпл, как детективу и полагается, более любознательна, а также более суетлива и более жизнерадостна. Однажды писательница рассказала репортеру вечерней газеты, как «мисс Марпл появилась на свет»:

«Я вывернула видавшую виды гладстонскую бабушкину сумку и обнаружила там изъеденную молью котиковую шубку, старомодный кошелек с двумя истертыми пятифунтовыми банкнотами и шесть книжечек-игольников – “прислуге на Рождество”. Вот из этих неприметных вещиц и родилась мисс Марпл».

«Когда б вы знали, из какого сора»…

Роднит их с тетей-бабушкой, во-первых, недоверчивость к людям (как правило, вполне оправданная), тем более к мужчинам, которые, на ее взгляд, «разительно отличаются от ее собственного пола»[53]. И во-вторых – страстная любовь ходить по магазинам в поисках скатертей и махровых полотенец. «У меня она ассоциируется с пышным махровым свитером», – сказала однажды Агата Кристи про свою любимую героиню, которую она, как уже отмечалось, придумает много позже, чем Эркюля Пуаро.

* * *

Если бы Эркюль Пуаро и мисс Марпл не распутывали такие сложные дела, не были бы такими блестящими психологами, людьми дьявольски наблюдательными и вдумчивыми, они смотрелись бы типичными комическими персонажами – маленький, похожий на кота человечек с большими ухоженными усами и чашкой шоколада и старая дева с Библией и вязанием. «Волосы белее снега, румяное лицо иссечено морщинами, а взгляд голубых глаз кроток и невинен» («Объявлено убийство»). Сколько таких карикатур печаталось в «Punch» из номера в номер! На этой «разнице потенциалов» и строится, в сущности, огромное обаяние этих образов. Вспомним диалог Пуаро и американского детектива Сайруса Хардмана в «Убийстве в Восточном экспрессе»:

Хардман: «Как вы раскопали их прошлое – вот что меня интересует».

Пуаро: «Просто догадался».

Хардман: «Ну и ну!.. Извините, но поглядеть на вас, в жизни такому не поверишь»[54].

Эми Ледеран, рассказчица в «Убийстве в Месопотамии», представляла себе Пуаро очень похожим на Шерлока Холмса – «высоким, энергичным, с тонким умным лицом», она никак не ожидала, что «он уж такой иностранный», и была явно разочарована:

«Таких чаще встретишь на карикатурах, чем в жизни… когда бы вы его увидели, вы бы просто рассмеялись, он выглядел как парикмахер из комической постановки – толстый, маленький, довольно пожилой. И это был человек, который собирается найти убийцу миссис Лейднер!»[55]

Таким образом, первым – и главным – ложным ключом в классическом детективе становится сам детектив, сыщик; обманчиво всё – и его внешность, и манеры, и речь; своим поведением он вводит в заблуждение и читателя, и всех действующих лиц, в том числе и убийцу. В самом деле, кому придет в голову, что нелепая, погруженная в себя старушенция, или толстый, маленький, пожилой, смахивающий на парикмахера иностранец, или «скромный труженик», маленький священник с простодушной, лучезарной улыбкой по имени Браун, или чудаковатый и тоже добродушный инспектор Морс добьются в поисках злоумышленника гораздо большего, чем блюстители законности и порядка, профессионалы своего дела.