Монетка на удачу - Барбара Фритти

Он прижался затылком к спинке дивана.

— Вы обалденная. Красивая, сильная. В вас есть все, что должно быть в женщине.

— Спасибо, хотя подозреваю, что этим комплиментом обязана водке. Сварю-ка я вам кофе.

— Вы получили работу?

— Да. Я сделала так, как вы сказали. Я смотрела на пол. Я не стала прогонять воспоминания и через несколько минут увидела только пол, а не тело Уилла. Затем я пошла на кухню, увидела всех и вспомнила, почему так люблю свою работу. Я помогла им приготовить ужин и сказала Стивену, что начну работать в понедельник.

— Хорошо, — кивнул Уайт. — Обязательно возвращайтесь на работу. Не дайте пропасть вашему таланту.

— Вы проголодались? Вы что-нибудь ели?

Он пожал плечами:

— Не помню.

— Ладно. Я сварю кофе и что-нибудь приготовлю из того, что найду, а потом мы составим план нападения.

— Я не голоден. Просто умираю от жажды, — заявил Уайт, попытавшись добраться до бутылки.

— Поэтому я и сварю вам кофе. — Адрианна унесла бутылку на кухню и вылила остатки водки в раковину. В холодильнике не нашлось ничего пригодного для ужина, и она сунула в тостер ломтики хлеба, не переставая корить себя за то, что сразу не приехала к Уайту. У нее же были дурные предчувствия, и следовало прислушаться к интуиции.

Когда кофе и тосты были готовы, Адрианна вернулась в гостиную, но Уайта на диване не было. Неужели он покинул квартиру? Слава богу, он оказался в спальне, лежал на кровати, таращась в потолок. Адрианна присела рядом.

— Я приготовила вам кофе. Пойдете на кухню или принести сюда?

— Я устал, — пожаловался он.

— Тогда поспите.

— Не могу. Закрываю глаза и вижу ее лицо… милое личико Стефани, ее доверчивые голубые глаза. Я не уберег ее.

— Не бегите от воспоминаний. Прислушайтесь к собственному совету. Закройте глаза и смотрите на нее.

— Адрианна, я так люблю ее.

— Я знаю.

— Ее рождение ошеломило меня. Я ведь даже не знал, хочу ли стать отцом, но, как только она родилась, что-то внутри щелкнуло. Ее крохотный пальчик обвил мой, и я пропал. Никогда не переживал ничего подобного. Я хотел, чтобы у нее была идеальная жизнь. Я делал для этого все, что мог. Но ее жизнь не была идеальной, потому что я дал ей дрянную мать. — Уайт горько улыбнулся. — Джен тряслась от злобы, когда Стефани бежала ко мне, а не к ней. А с чего девочке бежать к женщине, которая гонит ее прочь, если вообще есть рядом? — Он растерянно покачал головой. — У нас со Стефани была необъяснимая связь. Мы всегда были настроены друг на друга. Я знал, что она хочет, еще до того, как она сама понимала. А теперь…

— Ваша связь никуда не делась.

— Я не знаю, увижу ли Стефани когда-нибудь.

— Обязательно увидите. Это просто временное отступление.

— Вы что-то подобное уже говорили.

— И буду повторять, пока вы мне не поверите.

— Вы спрашивали, как мне удавалось держаться…

— И вы сказали, что смотрели на фотографию Стефани. — Адрианна кивнула на фотографию на комоде. — Она здесь. Посмотрите на нее.

— Не могу. Каждый раз, как мне кажется, что я приближаюсь к ней, снова тупик.

Как же переубедить его? Как вселить в него оптимизм? Неудивительно, что его так обескуражили последние новости. В новом городе начать поиски Дженнифер будет еще сложнее, но Уайт сейчас даже думать об этом не может, да и у нее другие насущные задачи.

— Уайт, вы воспрянете духом, — решительно сказала она. — Как бы плохо вам сейчас ни было, к утру соберетесь с силами и снова в бой. Составите новый план, посмотрите под другим углом зрения.

— Сколько ни говори «сахар», во рту слаще не станет, — съязвил он.

— Перестаньте, Уайт, — еще резче одернула она его. — Я вас не узнаю. Вы не теряете оптимизма. Вы идете только вперед. Вы не отступаете.

— Я подвел Джен, — честно признал он. — Я отступился от нее задолго до нашего разъезда и развода, даже еще до первой реабилитации. Не знаю точно, когда это произошло… Когда нам стало наплевать друг на друга, но, по-моему, вскоре после свадьбы.

— Она не стоила того, чтобы за нее бороться.

— Может, если бы я за нее боролся, все сложилось бы по-другому.

— С чего вдруг? Она не погрузилась бы в депрессию из-за нежеланной беременности? Не бросила бы свою дочь, когда та в ней нуждалась? Не стала бы принимать болеутоляющие после автокатастрофы? Насколько я понимаю, вы хотите контролировать всех и вся вокруг вас, думаете, что ваша власть над людьми безгранична, но это вовсе не так. Вы не можете заставить всех поступать правильно. Уж я-то знаю, можете мне поверить, — добавила Адрианна, вспомнив всех тех, кого отчаянно хотела хоть чуточку исправить, а в конце концов пришлось смириться с тем, что изменить она может только себя. — Ну, почему бы вам не поесть? Хлебцы не очень вкусные, но я могу съездить в ближайший супермаркет или ресторан и что-нибудь привезти вам.

— Я не голоден, — упрямо повторил он. — И вы не должны обо мне заботиться.

Но ей хотелось о нем заботиться, так сильно хотелось облегчить его страдания, что оставалось лишь удивляться. Она давно заперла свое сердце на замок и даже когда помогала кому-то, старалась сохранять дистанцию. С Уайтом так не получалось. Она успела узнать о нем больше, чем знала о людях, с которыми дружила годами. Она воспринимала его поиски дочери как свое личное дело, она буквально физически ощущала его душевную боль. Конечно, страшновато, но слишком поздно отступать, поздно притворяться, что она ничего не знает и ничего не чувствует.

Пристальный взгляд Уайта нервировал, и она нарушила затянувшееся молчание:

— Может, посмотрите телевизор? Где пульт?

— Я не хочу смотреть телевизор.

— Вам необходимо отвлечься от мрачных мыслей. Может, сходите в бассейн? Вы говорили, это ваше лечение. Наверняка какой-нибудь бассейн еще открыт.

— В субботний вечер? — вяло улыбнулся Уайт. — Большинство людей находит развлечения получше. — Он вздохнул и протянул ей руку.

Адрианна подумала и взяла ее. Его пальцы обвили ее пальцы, и по ее телу разлилось изумительное тепло.

— Адрианна, я не должен быть вашей проблемой.

— Я хочу помочь.

— Я знаю, но вы ничем помочь не можете.

Медленно протекла еще минута.

— Может, мне лучше уйти?

Он крепче сжал ее пальцы.

— Или… вы могли бы остаться.

Мольба в его глазах была порождена таким вихрем боли и разочарования, что она боялась согласиться и боялась отказать.

Свободной рукой Уайт заправил ей за ухо прядь волос.