Единственная для эшра. Эволюция. Книга 2 - Ираида Волконская

Покосилась на окно за спиной, в котором напряжённый как струна застыл Алан. Его кожа посерела, а глаза затопила тьма, но он держит себя в руках…пока. Ему предстоит пережить этот неприятный момент, как его жена с ребёнком общается с тем, кто прикасался к её обнажённому телу, обладал ей, пусть и против её воли, а теперь по документам имеет все права на его ребёнка! Даже на расстоянии и через двухкамерный стеклопакет пластикового окна я ощущаю его опаляющий гнев, он в бешенстве. Так дело не пойдёт. Посылаю ему в ответ импульс спокойствия и уверенности, окутываю его своей любовью. «Я твоя, только твоя, моя любовь! Он не стоит даже пыли под твоими ногами! Но он пока нужен нам. Жизнь рассудит всех нас в своё время…Не спеши». С удовлетворением замечаю, как из его глаз уходит тьма, уступая изумруду, плечи расправляются, а сознание прояснятся. Теперь он смотрит на приближающегося Аарона с холодной уверенностью победителя – это не Аарон отобрал у нас дочь, а мы сами оказали ему великую честь породниться с нами; любая оплошность с его стороны и Алан сотрёт его в порошок. Отлично! Так мне больше нравится.

Концентрирую своё внимание на Аароне, разместившемся на противоположном от меня конце лавочки. Со стороны кажется, что он хозяин положения: расслабленная поза, расправленные широкие плечи, уверенно поднятая голова. Но все его чувства обострены, ему здесь очень некомфортно, но приходится держать лицо, ведь он глава клана Айрэш посмевший бросить вызов клану Эштар и взявший в итоге джекпот. Он смело взглянул мне в глаза, но, не выдержав и пяти секунд, отводит свой взгляд в сторону. Из нас двоих хозяйкой положения ощущаю себя именно я, и мой взгляд наглядно ему это продемонстрировал. В его душе смятение и…стыд! Отлично! Кажется, Гэрс всё же вернул своей бывшей марионетке мозги на место.

– Ты хотел поговорить. Я тебя слушаю, – холодно бросаю я.

– Да… Благодарю тебя за оказанное доверие, – осторожно начал Аарон, упёршись руками в колени, ссутулившись и теряя показную уверенность на глазах. В ответ я приподняла правую бровь – похоже, разговор будет интересным.

– Я хочу извиниться перед тобой за…своё ужасное поведение, – запнувшись, он всё же завершил фразу. Потому что взглядом я очень красноречиво показала ему, что мне бы не хотелось здесь обсуждать подробности его прошлых прегрешений.

– Сейчас, оглядываясь назад, я в смятении. То, что я творил… этому нет оправдания. Я словно был…одержим, – сказал и, закрыв глаза рукой, судорожно вздохнул. «О-о, дорогой, ты даже не представляешь, насколько ты попал в точку», – подумалось мне. – Я знаю, ты никогда не простишь меня, но обещаю, я никогда не причиню Даре вреда…

– Аарон, скажи…ты и, правда, считаешь приемлемым ваш с ней союз? – перебив, спросила его я, игнорируя его извинения. – Тебе предстоит ждать её тридцать пять лет, только для того чтобы потом обладать ею словно трофеем?

Аарон резко поднял на меня взгляд, в котором было возмущение пополам с осознанием. Он выпрямился и, сцепив руки в замок, осторожно подбирая слова, ответил:

– Я никогда не буду относиться к Даре, как…к трофею! Я понимаю, что…отсутствие выбора тебе сейчас кажется чудовищным будущим для твоей дочери, но поверь, если бы Алан убил меня там, в Ритуальном зале, ожидающая Дару альтернатива тебя привела бы в больший ужас, – и так он это уверенно сказал, что мерзкие мурашки запоздалого страха пробежались по моей спине целым табуном. Дара заворочалась во сне, причмокнула губами, заворчала. С трудом подавила острое желание взять её на руки, ощутить тепло её тела – она для меня словно якорь в этом бушующем мире зла и порока. Стараясь не выдавать своего состояния, коротко бросила: – Просвети.

Аарон покосился на окно, в котором безмолвным стражем возвышается мой муж, и, вздохнув, стал говорить, начав издалека: – Ты выясняла, как живут эшари до замужества? – Я в ответ лишь покачала головой. Он, коротко кивнул, принимая такой ответ к сведению, и продолжил:

– В пятилетнем возрасте абсолютно всех эшари отдают в женскую школу-общину (у каждого клана она своя и располагается на минус втором этаже под особняком), где их готовят быть примерными жёнами и верными спутницами своему будущему мужу. До десяти лет девочки живут с родителями, но все семь дней в неделю обязаны посещать занятия. С десяти до пятнадцати лет они начинают жить в школе всю неделю и только на выходные их забирают в отчий дом. С пятнадцати до двадцати пяти лет в школе они уже живут постоянно, свидания с родителями раз в месяц, а приезжают домой только на неделю в июле. Потом до тридцати пяти им можно видеться с родителями только раз в год (чаще всего на их день рождения) и только на территории особняка. С тридцати пяти лет они живут в общине, не контактируя с родными до своего замужества, которое случается в период от сорока пяти до шестидесяти пяти лет…

Я слушала Аарона с бешено колотящимся сердцем. Отдать свою дочь на воспитание каким-то чужим тёткам, где она будет жить под землей на протяжении стольких лет?! Да они что, совсем из ума выжили?! Я просто не понимаю зачем?! А Аарон, тем временем, продолжил меня шокировать и на этот раз по крупному:

– Ты конечно сейчас задаёшься вопросом зачем всё это нужно… К сожалению острая нехватка эшари (особенно у старших домов) привела к такому методу их воспитания и сейчас ты поймёшь в чём подвох, – выдохнул Аарон. – Опытным путём было выяснено, что эшари могут родить до шести детей при условии, что у них будут разные отцы. Привязка к мужчине – иными словами брачный обряд при этом не проводится, так как после него эшари может родить только от мужа и от следующего мужчины, который может её приворожить или что чаще всего бывает, просто похитить. При этом количество детей сокращается вдвое. Поэтому каждая эшари до замужества должна произвести на свет не менее трёх детей (всё конечно индивидуально и зависит от её физических возможностей). Ей в партнёры подбирают совместимого с ней эшра, который состоит в браке с бесплодной эшари, и он проводит с ней гон. После рождения ребёнка мать его не видит, его сразу отдают семье его отца. Как ты понимаешь, чтобы этот период жизни прошёл для эшари наименее травматично для психики их готовят к этому с раннего детства. Только выполнив долг, она может выбрать себе мужа из трёх подобранных специально для неё мужчин и, пройдя брачный обряд, покидает женскую общину. При этом брачный обряд необходим, так как только после него есть шанс на рождение девочки.

Мне плохо, меня сейчас стошнит! Я словно слушаю про животных – сплошная селекция, никаких чувств, только долг перед своей расой… Вспомнились те прекрасные эшари, с которыми я вместе проходила обряд «обретения потомства», как они ежились при виде «монашек в красном», как напряжённо молчали, глядя на них. Совсем недавно они были на их месте! Стоп! Но ведь, как я поняла, до того момента они ещё не родили ни одного ребёнка, значит у них всё может быть по другому. Как живут бесплодные эшари до замужества?!

– Аарон, ты рассказал про эшари способных родить, что ты можешь рассказать про бесплодных? – спросила, а сама вся съёжилась от плохого предчувствия. Я заткнула бы уши, но я должна знать.

Опустив глаза, Аарон ответил: – У бесплодных эшари судьба гораздо… неприятнее. Те годы, что даются остальным на рождение потомства, эти девушки дарят своё тело лучшим войнам и всем кого приведёт к ним старшая сестра, которой в свою очередь предоставляет списки кандидатов глава клана или старейшина. Как правило, они должны служить на благо общества от тридцати до восьмидесяти лет в зависимости от статуса их семей и ряда других условий. Естественно на протяжении всего этого периода их обследуют и пытаются вылечить их недуг, и иногда это удаётся. Когда приходит время, их родители договариваются о браке для взаимовыгодного сотрудничества между семьями.