Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон

Я роюсь в кармане в поисках ключей от машины. Если повезет, «Эстер» не слишком обиделась за то, что я ее бросила на несколько дней. Если очень повезет, она заведется с первой попытки. Тогда я поставлю кассету «Аббы», включу звук на полную катушку и поеду, переполненная эмоциями, домой. Если Джей и Рокси уже уехали, жизнь наконец вернется в привычную колею. Или по крайней мере станет такой, какой была до тех пор, пока я не отшила Руперта, не начала встречаться с Маркусом и в доме не появился Джей.

Я клянусь, что решу свои проблемы и найду подходящую работу, как и обещала маме. После душа, выплакавшись и посмотрев какое-нибудь дурацкое ток-шоу, я пойду и куплю газеты со списками вакансий. Может быть, даже нарушу многолетнюю привычку и попрошу папу взять меня на работу в семейную фирму. В конце концов, в любовных романах героини всегда занимают высокие должности в сфере финансов или журналистики. Хипповому магазинчику, где я сейчас работаю, явно недостает романтики, в том-то и заключается моя ошибка. Красавцы мужчины по имени Дарси, как правило, не заходят в «Синюю луну». Гораздо чаще мы обслуживаем увешанных дредами парней, которые хотят новый кальян или штаны с этническим рисунком. Неудивительно, что моя жизнь никак не складывается.

Я предаюсь фантазиям о новой блистательной карьере, точь-в-точь как у героини очередного любовного романа… и обмираю от ужаса, когда замечаю стройную фигурку, которая стоит, прислонившись к потрепанному «лендроверу», и листает журнал. Это сестра Шарлотта. Проще выжать из камня воду, чем оторвать Шарлотту от ее любимых лошадей. У меня кровь стынет в жилах.

Что-то здесь не так. Почему не приехала мама?

10.47

Сегодня самый счастливый день в моей жизни, и все друзья и родственники собрались, чтобы отпраздновать соединение Элли Эндрюс с мужчиной ее мечты.

Но вместо радости, судя по воплям и какому-то подозрительному грохоту, на кухне разразилась Третья мировая война. Парикмахер что есть сил пытается сохранять профессиональную выдержку и не обращать внимания на крик; но когда грохот повторяется, она подскакивает, и я чуть не зарабатываю ожог первой степени. Комнату наполняет запах паленых волос.

– Уберите отсюда эту суку! – Снова треск. – Я ее сейчас убью!

Видимо, между Аннабель и Поппи разгорелась очередная баталия. О Господи! С какой стати я решила, что они хотя бы на день заключат перемирие? С тем же успехом можно по-просить Буша пожать руку бен Ладену.

Мое сердце начинает колотиться в бешеном ритме техно. Я знала, что выйти замуж – плохая идея. О чем я думала, когда согласилась устроить большое пышное торжество и пригласить толпу народа на бесплатную выпивку и роскошный ужин? Мои родные и знакомые совершенно не сходятся друг с другом во взглядах и не в состоянии пробыть рядом хотя бы минуту, не говоря уже о целом дне. Будет бойня. Возможно, мы попадем в ток-шоу, где показывают самые неудачные свадьбы. И в кои-то веки виновата буду даже не я.

Почему я не настояла, чтобы мы сбежали и поженились тайно? Плевать, что друзья и родственники пришли бы в ярость. По крайней мере тогда они бы не передрались.

Мама, ну зачем?… Я в отличие от тебя не мечтала о большой свадьбе!

– Уберите от меня эту тварь! – визжит Аннабель голосом базарной торговки.

– Моя сестра и главная подружка невесты, – улыбаясь, объясняю я парикмахеру. – Если не ошибаюсь, она следующая в очереди на прическу.

Парикмахер заметно бледнеет.

– Можно мне стакан воды?

Судя по лицу, она предпочла бы бренди, но кто я такая, чтобы спорить? Я иду в ванную, по пути задержавшись, чтоб хлебнуть спасительного средства. В общей сложности я отсутствую не более трех минут. Однако когда я возвращаюсь в комнату, парикмахера там уже нет. Только запах лака и паленых волос напоминает о ее присутствии.

Я выглядываю из окна спальни – разумеется, розовый минивэн с надписью «Салон Трейси» исчез. Блин. Она сбежала, а у меня половина волос прямая, половина кудрявая. Отнюдь не то, о чем я мечтала.

– Блин! – В комнату врывается Поппи, стряхивая с платья осколки стекла. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, твоя сестра не питает ко мне теплых чувств.

Капулетти больше любили Монтекки, нежели Аннабель Поппи.

– Потому что ты увела моего мужа! – вопит Аннабель, следуя за соперницей по пятам и также влетая в спальню. Она бросается на Поппи, но та прячется за моей спиной, и я получаю прямо в лицо удар увесистого кулака Аннабель, украшенного обручальным кольцом размером с кастет.

Вижу звезды. Целую вселенную. Только на минуточку закрою глаза…

– Элли! Элли! – Меня рывком поднимают, кто-то хлопает по щекам. Больно, черт возьми. После такого-то нокаута.

– Не позволяйте ей закрывать глаза, иначе она отключится!

– С синяком надо что-то делать! – кричит Шарлотта. – Тащите сюда мясо, мы его приложим. Живо, живо!

– У нас в доме не бывает мяса, – доносится голос Сэм, в котором звучат знакомые самодовольные нотки. Еще минута – и она начнет клеймить мою сестру за то, что та охотится на лис, стреляет уток и рыбачит. И тогда не одна я буду ходить с синяком.

– Есть мясо – значит, совершать убийство.

Старшая сестра презрительно фыркает:

– Люди созданы, чтобы есть мясо, дурочка. Иначе зачем, по-твоему, Бог дал нам резцы? Чтобы жевать салат?

– Перестаньте, – вмешивается Поппи, прежде чем Сэм успевает возразить. – Нужно снять опухоль. Иначе Элли пойдет к алтарю с таким лицом, как будто она спьяну подралась.

Я чувствую, как ее длинные прохладные пальцы щупают мой пострадавший глаз.

– Ну и фингал. Хорошо, что я увернулась.

Аннабель бормочет что-то вроде: «В следующий раз, гадина, я тебя достану», после чего ей наказывают достать из холодильника пакет с замороженной фасолью. Она возвращается, торжествующе размахивая какой-то мокрой зеленой гадостью.

– Подойдет?

Я нервно приоткрываю глаз.

– По-моему, это рубец.

– Я тысячу раз говорила Маду, что Диппи – веган! – яростно восклицает Сэм.

– Не вертись, Элли! – приказывает Шарлотта, загоняя меня в угол и заставляя сесть на постель.

– Не надо! – стону я. Какая-нибудь другая часть коровьей туши – еще куда ни шло, но прикладывать к лицу коровий желудок – извините.

– Эта корова умерла, чтобы теперь ты могла воспользоваться ее рубцом, – заявляет Сэм. – Поэтому не будь такой неблагодарной.

Итак, в день своей свадьбы я лежу на кровати в одном белье, к моему израненному лицу прижаты коровьи внутренности, волосы всклокочены, как у пришельца, а вокруг стоят переругивающиеся подружки. Не хватает только Трейси Эмин [6] для полного комплекта, и тогда мы точно получим премию Тернера. «Мое брачное ложе», картина в духе постмодерна, сочетание патриархальных западных традиций с крахом идеалов феминизма. Ну или что-нибудь такое.