Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон

– За каким чертом ты привезла собаку? – Сэм раздраженно смотрит на Серендипити. Я прекрасно понимаю, о чем она думает: о том, что теперь придется разбираться еще с одной проблемой, в то время как больше всего она хочет сосредоточиться на Маде.

– Диппи скучает, – объясняет Поппи. – Она очень тоскует.

Сэм вздыхает. Косички прилипли к голове, нити, которыми они переплетены, полиняли, и краска смешалась с грязью на осунувшемся лице.

– Я понимаю… – Она наклоняется и гладит собаку. – Где Мад, Диппи? Где он?

Я смотрю туда, где трудятся спасатели. Они устали. Видимо, дождь усложнил задачу. По пути мы встретили Шона, и он сказал, что внезапный приток воды может сделать туннели еще более ненадежными. Похоже, время истекает. Притом быстро.

– Где Джей? – Сэм выпрямляется.

Боюсь, сейчас неподходящее время говорить, что чертова Рокси намерена подарить ей племянника. И потом мое личное разочарование кажется таким незначительным по сравнению с тем, что переживает Сэм.

– Дома.

По крайней мере это правда.

Сэм смотрит в никуда.

– Ты нашла мой счастливый кристалл? – наконец спрашивает она.

Блин. Забыла. Пока я подыскиваю слова, чтобы потактичнее объяснить, что про кристалл я забыла, кто-то резко дергает меня за руку. Серендипити тянет поводок с необычной энергией.

Я тащу собаку обратно.

– Перестань!

Понятно, почему большинство собачников не водят своих питомцев на веревке. Из веревки плохой поводок. Серендипити страшно ленива, но, несомненно, сильна. Мы обе тянем, и веревка внезапно рвется, так что я шлепаюсь в грязь самым досадным образом, а Серендипити несется прочь, как олимпийский атлет под допингом.

– Прекрасно. Ну спасибо, Элли, – раздраженно говорит Сэм.

Я сижу в грязи, промокшая и с отбитым задом, и наблюдаю, как собака летит по поляне – мимо машин, мимо прессы – и ныряет под ограждение, за которым трудятся спасатели.

– Теперь еще и она в это ввязалась. – Сэм сердито смотрит на меня. – Вот чего только не хватало, честное слово.

– Прости, прости. – Я с трудом поднимаюсь на ноги. – Сейчас я ее поймаю.

– Да уж, я вижу, как она тебя слушается. Знаешь что? Поскольку мне больше нечем заняться, я сама, ладно?

Она поджимает губы, и я вздрагиваю, поскольку хорошо знаю это выражение. Так было, когда я потеряла задание по латинскому, когда отшила Руперта, когда не заплатила в очередной раз за комнату… короче, бесконечный список.

Я бегу следом, и дурацкие сапоги на платформе вязнут в грязи.

– Прости, – запыхаясь, повторяю я. – Я правда не хотела проблем. Я думала, она скучает…

– Ш-ш! – цыкает Сэм и останавливается так внезапно, что я с размаху утыкаюсь в ее толстый вязаный свитер. – Посмотри туда!

Она тычет пальцем, сплошь унизанным кольцами. В десяти метрах от спасателей Серендипити лихорадочно роет землю. Грязь и камни разлетаются в разные стороны. Собака то и дело отрывисто взлаивает и машет обрубком хвоста, как сумасшедшая.

Мы с Сэм озадаченно переглядываемся.

– А вдруг там…

– Может быть, она…

Мы вновь переглядываемся. Серендипити продолжает бешено рыть. Ни дождь, ни грязь ее не смущают. Куда подевались грусть и отчаяние? Серендипити – просто воплощенная радость. Сердце у меня начинает колотиться, глаза Сэм вспыхивают неожиданной надеждой.

– Они там! – Она бежит к спасателям и кричит: – Мад в том туннеле, который они не успели закончить, а вовсе не в главном! Серендипити его нашла! Слава Богу, что вы приехали!

Дальнейшее превращается в калейдоскоп событий. Спасателей не понадобилось долго убеждать в том, что Сэм права. Более того, один из них сказал, что они уже и сами вызвали кинолога с собакой. Они немедленно перешли туда, где энергично копала и лаяла Серендипити. Каким-то чудом мы с Сэм оттаскиваем ее, но она рвется из ошейника и непрерывно лает, когда спасатели принимаются за дело. Общее волнение растет.

По ту сторону поляны я замечаю еще одну группу людей, только их лица не назовешь радостными – скорее унылыми и равнодушными. Дорогие пальто и джипы безошибочно позволяют определить, что эта публика не принадлежит к оппозиции. Директора компании «Тэпли констракшн» ожидают, когда наконец прекратится досадная задержка.

Один из них стоит чуть в стороне, заслонившись большим зонтиком, и сердито разговаривает по телефону. Красивое верблюжье пальто выигрышно смотрится на мускулистой фигуре. Ботинки, не запятнанные грязью, сверкают самой дорогой итальянской кожей. Словно почувствовав мой взгляд, он поднимает глаза и грустно улыбается.

С чего это Маркус грустит? Происходящее – его рук дело. Он мог бы остановить вырубку. Ему выпало право решить судьбу леса, и он сделал свой выбор.

Все молчат. Слышится только шлепанье лопат и барабанная дробь дождя по листьям. Сэм до боли стискивает мою руку, Поппи раскачивается туда-сюда. Дурной знак.

– Эй! Сюда!

Тишину прорезает внезапный крик. Сэм впивается ногтями мне в руку.

– Да! Мы их нашли! – ликующе вопит кто-то.

Поляна содрогается от громогласного «ура». Мы, как один, бросаемся вперед и вытягиваем шеи, чтобы посмотреть. Первым на свет Божий, шатаясь, выходит коренастый молодой человек, которого поддерживают под руки спасатели, за ним маячит долговязая фигура Мада, которого также ведут двое. Одна из радостей бытия состоит в том, чтобы получать новые разнообразные впечатления, и в эту минуту я, кажется, впервые в жизни искренне рада видеть Мада. Пускай еще хоть тысячу лет протирает штаны на нашей кушетке, я не против.

Сэм бежит к нему, почти не касаясь ногами земли, а Серендипити прыгает вокруг и радостно лает. Камеры жужжат и щелкают, операторы запечатлевают общее возбуждение, внезапно повсюду появляются микрофоны. Репортеры ищут материал поинтереснее.

Не обращая внимания на прессу, мы с Поппи шлепаем по грязи, направляясь к машине «скорой помощи», куда погрузили Мада и Зверя. Сэм взбирается следом, намереваясь ехать в больницу вместе с Мадом. Теперь уж она ни за что не выпустит его из виду.

– Он цел и невредим благодаря тебе, Элли! – кричит она, когда медики закрывают дверцы. – Если бы ты не привезла Серендипити, мы бы никогда их не нашли! Ты спасла Маду жизнь!

Я с открытым ртом смотрю на отъезжающую машину, которая подпрыгивает на колдобинах. Возможно, лес погибнет, а Джей уйдет навсегда, но по крайней мере Мад жив.

Поппи гладит Серендипити и треплет стоящие торчком уши.

– Эй, кто тут спас своего хозяина? Кто тут хорошая девочка? – Она с улыбкой смотрит на меня. – А все потому, что у собак есть прозорливость! Ты знаешь, что это такое?

Поппи читает Достоевского, а я – любовные романы. У нас мало общего.