Некромагия - Илья Новак

Раньше источником железа для кузнецов Форы была болотная руда, которую вычерпывали ковшами со дна топей, что тянулись на юг от Шамбы. Ее приходилось долго сушить, обжигать. Металла было мало и получался он низкого качества, на что Бонзо часто жаловался. Все изменилось с появлением гноморобов. Некрос даже помнил тот день, когда для каких-то своих нужд посетил Приорат и случайно увидел там Доктуса, который привел с собой однорукого карлу. Тот заявил приосам, что от подножия Шамбы тянется горст — длинный участок между разломами тверди, и разломы эти богаты рудами металлов. Приорат дал соизволение, вскоре под Форой заложили несколько штолен. Железа стало больше, качество его улучшилось.

Когда Некрос вошел, Бонзо недовольно оглянулся. В Форе хватало кузнецов: инструментальщики, бронники, щитники, секирщики и ножевщики — большинство из них работало на цех оружейников, — гвоздевщики и косари. Бонзо отличала особая страсть. Он был пыточником — конечно, не тем, кто пытает, а тем, кто делает для этого инструменты. Мастер Бонзо обладал разнообразными умениями, владел искусством гравировки, инкрустации и даже скульптуры. Однажды он, смущенно теребя рыжую бородку, вручил Некросу выкованную из металла фигуру размером с ладонь — женщину в шиповой рубахе. Некрос отдал ее брату, и фигура до сих пор украшала стол Альфара.

— С железом нужно обращаться, как с прекрасной девой, — говаривал Бонзо, на памяти Некроса приближавшийся к женщинам лишь для того, чтобы испытать новое приспособление. — Железо поначалу представляется нам неуступчивым и строгим, но добавь немного огня — и оно станет мягким, как воск. Когда вам кажется, что оно отказывается подчиняться, не надо сердиться на него и колотить в гневе. Нужно найти к нему правильный подход, приласкать — и тогда оно будет ваше... — так любил говорить мастер-кузнец, выковывая шипы для железной рубашки, которую вскоре предстояло надеть на какого-нибудь узника или узницу. Перед тем как передать новое устройство палачам, его необходимо испытать, проверить размеры, длину шипов и игл, а если речь шла о новых тисках, соотнести силу нажатия с силой боли. Бонзо пытками не занимался, но в подвешенной к потолку клетке часто сидела жертва, на которой он проводил испытания.

Лич встал посреди кузницы.

— Над чем работает наш мастер? — спросил Некрос.

— Премиленькие тисочки... — пробормотал кузнец, обходя вокруг Зоба и разглядывая его со всех сторон. — В этом инструменте присутствует нечто женственное, а потому я назову их Алентиной... — мастер имел привычку давать имена выходящим из-под его руки изделиям.

Лиловый свет лился из-за верстака и полок, очерчивая все предметы узкими темными каемками. Облако мушек, звеня, переместилось вместе с кузнецом. Бонзо не обращал на них внимания, а Некрос отмахнулся от нескольких, беспорядочными зигзагами устремившихся к нему, — но пальцы прошли сквозь мушек.

— Какое чудесное создание! Как же его зовут? — вопросил мастер-кузнец.

— Зоб.

Погладив бородку, Бонзо пригляделся к косе, потрогал расклепанные зубья вил.

— Плохая работа, — произнес он недовольно. — Какой-нибудь сельский недоучка? Что это за вилы, что за ковка? И поглядите, какой ноздреватый металл...

— Освободи его от инструментов, — сказал Некрос.

Бонзо заглянул в глаза лича.

— А не станет ли этот... человек возражать?

— Не станет.

Мастер оглядел пропитанные кровью веревки, которые приматывали сломанные древки к культям. По ним уже ползали мушки. Вернувшись к верстаку, кузнец взял нож, обрезал веревки и швырнул в угол сначала вилы, а после косу. Мушки взвились, засновали из стороны в сторону, прорезая лиловый свет и оставляя в нем темные, быстро исчезающие норки толщиной с иглу.

— Я хочу снабдить его оружием. Хорошим. И так чтобы это оружие можно было менять, — сказал Некрос.

Мастер упер в лоб указательный палец, собрав на коже складки, призадумался. Некрос ждал, слушая гудение пламени в горне.

Бонзо вернулся к верстаку, бормоча: «Куда же я его подевал?», долго шарил по полкам, наконец, нашел метчик и принялся измерять руки лича, заточенным краем инструмента через определенные расстояния пробивая кожу. Мушки устремились к ранам. Звон их стал напоминать тот болезненный звук, что возникает в голове человека перед обмороком: теперь звенела вся кузница, все предметы и сам воздух в ней.

— Хорошо, что их обрубили несколько ниже локтей... — пробормотал мастер. — Так-так... Что же, мы можем сделать железные накладки на руках. Далее, на каждой накладке мы установим легкие тиски с винтом. Ну и набор оружия — за этим дело не станет. Главное, там не должно быть рукоятей, привычных для человека, только плоские выступы, которые легко зажать в тисках. Хотя он не сможет сам устанавливать их... или... пожалуй, если сделать винт особой формы, ваш Зоб научится зубами зажимать тиски. У меня есть кое-что, необычная для меня работа, я занимался этим на досуге уже долгое время... Да, думаю, оно вполне подойдет.

— Приступай к этому немедленно, — приказал Некрос. — Само оружие оставляю на твое усмотрение. Пусть оно будет разнообразным. А пока что меня интересует нечто такое, с чем Зоб сможет пройти по городским улицам, спрятав руки под одежду. Скажем, небольшой заточенный крюк и... Ну, к примеру...

— Напильник? — подхватил Бонзо. — Не подойдет ли твердый напильник с умилительными зазубринками и прекрасным отточенным кончиком, которым при случае можно кого-нибудь проткнуть? Я выковал его прошлой ночью, страдая от бессонницы, и дал ему имя — Трудяга. Обладая необходимой силой, с его помощью можно насквозь проскоблить толстый железный прут или дерево...

— Отлично, — перебил Некрос. — Думаю, то что надо. Я оставлю вас наедине, а после ты отошлешь Зоба в мою башню.

Некрос встал перед личем и заглянул в его глаза.

— Слышишь меня? Сейчас ты останешься здесь, мастер займется тобой. Когда он закончит, вернешься в башню, из которой мы сначала пришли во двор, где я обучал тебя, а после сюда. Ты запомнил дорогу? Все понял?

Решив, что это будет хорошая проверка способностей лича, чар покинул кузницу и заспешил в башню Расширенного Зрачка. Необходимо было еще поговорить с Дуком Жиото, дать ему указания. А потом стоило запереться у себя и изучить содержимое железного ларя. Слабость оставила его, Некроса Чермора наполняла сила. Он желал побыстрее увидеть Риджи Ана.

Риджи встала на цыпочки, прижалась лицом к окну, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь шероховатое стекло, но оно было слишком толстым и мутным. И очень холодным — лоб словно обожгло огнем. Шагнув назад, девушка обхватила себя за плечи и огляделась.

Стены, пол и потолок комнаты состояли из белого мрамора. На одной стене висело большое овальное зеркало, напротив стояла узкая кровать. Еще здесь был табурет и сундук в углу.

Девушка подбежала к нему, опустилась на колени и откинула крышку. Сундук наполняла как попало уложенная одежда. Риджи, сдунув упавший на глаза локон, принялась рыться в сундуке. Среди вороха смятых тканей она обнаружила короткий шерстяной плащ, вскочила, накинула его на плечи и бросилась к зеркалу. Рассмотрела свое отражение, скинула плащ и вернулась к сундуку. Вскоре она вновь стояла перед зеркалом, облаченная на этот раз в тяжелый мужской жилет. Она покрутилась, расправила складки, встала лицом к зеркалу, подняв подбородок и закусив губу.