Некромагия - Илья Новак

Первым делом они приобрели телегу и пару лошадей, после чего устроили фурор в городских лавках, скупив множество пакли и кувшинов с негодным загустевшим маслом. Для себя приос взял большой жбан вина, которым не собирался делиться ни с кем из попутчиков. Всю дорогу к условленному месту на опушке леса, где племя должно было ожидать их, Делано провел за тем, что сверлил отверстия в кувшинах, набивал их паклей и вставлял в горлышки фитили. Он измазался прогорклым маслом с ног до головы.

К вечеру они достигли первых нор. Дальнейшее для приоса слилось в вереницу образов. Трещала, стреляя искрами, пакля, горели низкорослые тела, факелы лесовиков озаряли земляные своды широкой норы... Тлеющая борода карлы, окровавленное лицо, отсеченное запястье, пальцы которого сжимают лежащий на земле короткий топор, крики лесовиков; на фоне зарева — фигура Шри Юшвара, за бороду держащего отрубленную голову...

Приос пришел в себя, вновь сидя на лошади, рядом с Фаном Репковым. В животе у Делано вновь бурчало. Жило, стоящий между их конями, целился из лука в черного ворона, что летел над дымящимися норами. Фан Репков протянул руку и отвел лук, не позволяя Жило выстрелить. Покосившись на Делано, наемник сказал со странным выражением: «Не надо». Ворон описал круг и полетел на восток. Фан Репков произнес: «Норавейник впереди». Делано не слушал его, он искал в переметной суме кувшин с вином и не находил — наверное, вино это и булькало сейчас в желудке Клера. Рукава приоса были закатаны, руки измазаны кровью. «Норавейник!» — со значением повторил Фан. Приос, наконец, понял, что обращаются к нему, и возразил: «Мы не сможем захватить его, слишком мало людей». «Кошачье племя пока останется здесь, а мы вернемся в Коломму, — сказал Фан. — Ты соврешь, что карлы собираются напасть на нее. Скажешь, что я привез из Форы послание. Карлы оказались слишком жадны и не хотят платить подати с найденного ими золота. Большой Приорат распорядился напасть на Норавейник. У Совета не будет времени проверить эти сведения, им останется только молчать, ожидая развития событий. Мы пройдемся по трактирам, соберем людей. Монеты еще есть, я заплачу им. Подготовимся и забросаем Норавейник огнем». Приос долго молчал, пытаясь стереть кровь с рук о кафтан. Дым из нор стелился над землей, пахло горелой плотью. «Кто вы такие? — пробормотал приос. — Почему приехали сюда? Кто прислал вас? Что вам надо?» Фан Репков ничего не ответил. Касаясь пальцами зашнурованного круглого чехла, что висел на его шее, наемник следил за летящим на восток вороном.

Когда Альфар встал, Некрос схватил его за воротник, потряс и толкнул так, что брат вновь повалился в кресло.

— Но что я мог сделать? — младший Чермор поднял руки, защищаясь. — Ведь тебя не было — как я мог справиться с аркмастером холодного цеха?

— А эдзины? Рассказывай! — прорычал Некрос. Его все еще покачивало, но за время, пока фургон возвращался в город, чар успел поспать и теперь чувствовал себя лучше.

Альфар покосился на лича, стоящего у двери. Младший Чермор многое повидал в своей жизни, пусть она в основном и прошла в стенах Острога. Но такого встречать ему пока не доводилось.

— В конце концов, ты сам виноват, — произнес Альфар, осторожно прикасаясь к ране на лбу. — Если бы девица сидела в камере, Гело не успел бы отыскать ее. Подоспели бы эдзины или он попал бы в одну из ловушек... Но Бесон словно знал, что она здесь, в нашей башне!

— Знал? — повторил Некрос, с подозрением глядя на брата. — Что это значит?

Альфар вдруг закричал:

— Ты почему здесь стоишь? Пошел вон!

Присевший на железный ларь Дук Жиото вскочил и замер, выпучив глаза.

— Пусть остается, — разрешил Некрос. — Он мой новый слуга. Рассказывай.

Глаза Дука блеснули. Юный тюремщик быстро глянул на Альфара и вновь уставился в стену.

— Бесон просто разрубил дверь в воротах. У меня остался всего десяток эдзинов, ты ведь забрал шестерых! Сколько из них вернулось?

— Один, — ответил Некрос, и его брат схватился за голову, охнув, когда пальцы потревожили рану на лбу.

— Только один! А ведь ты знаешь, как я ценю их...

Некрос перебил:

— Рассказывай.

— Бесон пришел с этим своим мечом, Сосулькой... Ты понимаешь, о чем я, — такой сине-голубой клинок, вроде как изо льда...

— Он и есть изо льда, — перебил чар. — И Гело называет его Настом. Это так называемый ледяной булат.

— Наст, ха! Наст... Почему бы ему не назвать его Метелицей или Снежком? Ну хорошо, хорошо, я же рассказываю! Так вот, этим своим Настом он разрубил дверь в щепки и вошел внутрь. С ним был его слуга этот Хуго... Хуго Чаттан. И еще пятеро молодцов. Они покрошили охранников на воротах, при этом полегли трое. Чар, Хуго и двое оставшихся вошли в башню, по дороге убивая слуг. Эдзинов поблизости не было. Я послал за ними оказавшегося рядом тюремщика, но когда эдзины появились, нападавшие уже ушли. Хуго ударил меня рукоятью меча в лоб, они вошли в твою спальню, чар взвалил девицу на плечо и унес. Это все.

— То есть он знал не только то, что Риджи Ана находилась в башне Расширенного Зрачка, но даже про мою спальню? Он знал, где мои покои?

Альфар замолчал, и Некрос уставился на него. Раньше он полностью доверял брату, но в последнее время аркмастера стали посещать смутные подозрения. К тому же он ощущал некие пока еще слабые изменения, которые начали происходить с ним после встречи с шаманом. Все вокруг покрывал сероватый налет: остатки того чада, что висел над ночным селением, до сих застилали взгляд Некроса.

— Так Бесон знал про спальню? — повторил он.

Альфар вновь посмотрел на лича. Ростом со среднего человека, да и одет в обычную, хоть и грязную одежду... Но кожа существа имела болотно-зеленый оттенок, а глаза — совершенно мертвые. И эти инструменты вместо рук... Лич вызывал тревожные чувства.

— То, что девица в твоей спальне, ему сказал я.

Некрос опомнился, только стоя возле Альфара, руки его протянулись к горлу брата. Младший Чермор сжался в кресле.

— А что мне было делать? — кричал он. — Он приставил свой Наст к моей груди и спросил, где мы прячем его невесту. Мне следовало погибнуть из-за какой-то девки?! Бесон проткнул бы меня! Она дороже тебе, чем я?

— Невесту? — Некрос отступил, тяжело дыша. — Невесту?

Он попятился и опустился в кресло напротив брата.

— Дук, вина!

Тюремщик распахнул дверь и выскочил из комнаты. Затихающий шум его шагов долетел с лестницы. Альфар глядел на Некроса с выражением человека, у которого вдруг возникла невероятная догадка. Вбежал Дук с кувшином и чашкой. Наполнив ее, тюремщик сунул чашку в руки Некроса, поставил кувшин на пол у кресла, отступил и захлопнул дверь. Аркмастер отпил, вино полилось по подбородку. С удивлением он понял, что рука его дрожит. Из-под кресла показалась башка Тасси, пес-демон обнюхал кувшин, фыркнул и вновь скрылся.