Загадки истории. Франкская империя Карла Великого - Андрей Домановский

Благодаря подобным военным хитростям Фредегонды, позволявшим бить врага не числом, а умением, ее беспощадности и счастливой случайности (в 595 г. скончался король Австразии Хильдеберт II, которому было всего 25 лет), Нейстрию и малолетнего Хлотаря II удалось спасти. После смерти Хильдеберта II его двуединое австразийско-бургундское королевство было разделено между двумя его малолетними сыновьями. Теудеберт II (596–612) унаследовал Австразию, а Теудерих II (596–613) – Бургундию. Реальной же властью в обеих «долевых королевствах» обладала местная знать, отчасти считавшаяся с позицией Брунгильды, которая была регентшей при обоих своих внуках.

Терпеливой и властной вестготке удалось надолго пережить соперницу Фредегонду, которая скончалась в 597 г. При всем том, что австразийская аристократия была недовольна властными притязаниями Брунгильды и пыталась ограничить ее вмешательство в местные дела, упорно выживая ее в Бургундию, где она пользовалась большей поддержкой, в борьбе с Нейстрией ее готовы были поддержать все подданные обоих ее внуков. В 600 г. австразийский король Теудеберт II и бургундский король Теудерих II наголову разгромили войска нейстрийского короля Хлотаря II при Дормеле, деревне, расположенной неподалеку от Монтеро (современный департамент Франции Сена и Марна). Побежденному пришлось пойти на унизительные условия капитуляции, согласно которым в его владении осталось лишь двенадцать сельских округов-пагов между реками Сеной, Уазой и побережьем Ла-Манша. Победители же разделили все остальные его владения между собой. Теудерих II получил области между Сеной и Луарой, а Теудеберт II – северный регион Нейстрии, именовавшийся тогда герцогством Дентелин.

Звезда Хлотаря II казалась после этого окончательно угасшей, однако время (около 10 лет), терпеливость, и, главное, усобицы между братьями Теудерихом и Теудебертом, подстрекаемые к тому же их бабкой Брунгильдой, позволили бывшему королю Нейстрии вернуть утраченное. Умело лавируя между противоборствующими Австразией и Бургундией, Хлотарь II Нейстрийский копил силы и готовился к реваншу. Бургундия вышла из усобицы победительницей, Теудеберт II был захвачен в плен и отправлен в руки Брунгильды, которая то ли велела постричь его в монахи, то ли вовсе повелела умертвить. По крайней мере, после 612 г. о нем более ничего не известно. Вскоре, в 613 г. от дизентерии скончался и король Австразии Теудерих II.

Словно сама судьба убрала с пути Хлотаря II двух его врагов, с которыми он не смог справиться сам. Более того, она подарила ему еще один утешительный приз. Недовольная Брунгильдой и ее своевольной политикой австразийская знать вступила в открытый союз с Хлотарем II, а не менее обозленные на нее бургундские магнаты и вовсе предали престарелую королеву и выдали ее королю Нейстрии. Сын Фредегонды припомнил ей все. «Хлотарь, когда Брунгильда была доставлена к его двору, – сообщает «Хроника» Фредегара, – был чрезвычайно разгневан на нее и обвинил ее в том, что ею были убиты десять королей, то есть Сигиберт и Меровей и родитель его Хильперик, Теодеберт и сын его Хлотарь, еще Меровей, сын Хлотаря, Теодерик и три его сына, которые недавно были умерщвлены. И после того как она была подвергнута трехдневным пыткам, он приказал прежде посадить ее на верблюда и провести через войско, а затем привязать за волосы, одну ногу и руку к хвосту самого быстрого коня; и тогда на быстром бегу она была разорвана на куски ударами копыт». Подобным образом описывает жестокую и бесславную сметь Брунгильды и «Книга истории франков»: «…под крики их всех, что Брунгильда заслужила позорнейшую смерть, приказал король Хлотарь посадить ее на верблюда и возить так по всему войску, затем привязали ее к ногам диких коней; и разорвались ее члены, и она умерла. В конце концов, огонь стал местом ее погребения и сожжены были ее останки».

Однако не жестокая расправа над престарелой королевой Брунгильдой, какой бы ужасающей она ни была, стала главным событием 613 года. Главным было то, что сын ее давней соперницы Фредегонды Хлотарь II, забрав после смерти своих врагов их земли (Австразию и Бургундию), а также вернув собственные владения в Нейстрии и Аквитании, в 613 г. оказался единственным королем всех франков, каким до него были лишь Хлодвиг после устранения всех соперников к 511 г. и Хлотарь I в 558–561 гг., а точнее (учитывая противостояние с сыном Храмном) в течение лишь одного года с декабря 560 по декабрь 561 гг. Впрочем, обстоятельства, при которых произошло объединение, и условия, на которых оно состоялось, свидетельствовали скорее не о силе, а о слабости короля-объединителя. Не столько он объединил Франкское королевство, сколько судьба и действия местных элит в Австразии и Бургундии, а также отчасти в Нейстрии позволили Хлотарю II стать в значительной мере формальным королем все еще мыслившегося номинально единым государства. Собственно говоря, сам успех Хлотаря II в деле номинального объединения страны был обусловлен поддержкой региональных магнатов-землевладельцев, которых современному читателю, при всей очевидной условности такого обозначения, удобнее было бы назвать олигархами. Именно они, в обмен на обещание короля назначать наместников из их числа и не вмешиваться в местную жизнь, поддержали короля франков в качестве единственного верховного правителя условно целостной страны.

Таким образом, столетие спустя после смерти Хлодвига от реального единства его государства, обеспечивавшегося некогда силой сплоченного вокруг короля войска свободных воинов-общинников и мощным античным наследием, не осталось и следа. Главную роль в жизни страны играли уже крупные местные землевладельцы, местные магнаты, опирающиеся на собственные вооруженные отряды и независимые, благодаря наличию у них собственной экономической базы и военной силы, от королевской власти.

К концу VI в. были основательно подорваны и сохранявшиеся элементы позднеримского муниципального управления и основы военной организации франков. Единственным действующим и действенным, эффективным в своей организации институтом некоторое время оставалась лишь Церковь, структура управления которой была схожа с античным городским строем. Более того, Церковь в лице епископов выступала самостоятельной силой не только независимой или, скорее, лишь отчасти зависимой в разное время в разной степени от королевской власти, но и способной вмешиваться в решение светских дел на самом высоком уровне.

Так, например, в 573 г., когда наметилось примирение между двумя франкскими королями Гунтрамном (561–592) и Сигибертом (561–575 гг.), в Париже по воле первого и с согласия последнего был созван собор всех епископов «долевого королевства», который должен был определить отношения между королями-братьями. «Когда же возникла ссора между королями Гунтрамном и Сигибертом, король Гунтрамн собрал всех епископов своего королевства в Париже, чтобы они решили, кто из них (королей – прим. автора) прав (ut inter utrosque quid veritas haberet edicerent)». О цели и обстоятельствах своего собрания сами епископы написали в послании к епископу Эгидию Реймсскому следующее: «В то время как мы пребывали в Париже ради дел общественных и решения споров частных лиц…». Не правда ли, весьма притязательная заявка на роль имеющих право решающего голоса посредников между договаривающимися сторонами и третейских судей, авторитет которых непререкаем? И хотя короли не стали в итоге «впав в грех, отказались выслушать епископов» и «междоусобная война разгорелась с еще большей силой», позже договоренность между Гунтрамном и сыном Сигиберта Хильдебертом II (575–595) была достигнута именно при посредничестве епископов и светских магнатов. Начало заключенного в 587 г. договора гласило: «Когда во имя Христово светлейшие государи-короли Гунтрам и Хильдеберт и преславная королева Брунгильда, движимые любовью, собрались в Андело, чтобы пристрастным обсуждением определить все, что по какой бы то ни было причине могло породить между ними споры, то ими при посредстве епископов и вельмож (mediantibus sacerdotibus atque proceribus), с Божией помощью и силою [их взаимной] любви было решено, одобрено и согласовано, что доколе всемогущему Богу угодно, чтобы они пребывали в веке сем, им надлежит хранить верность и чистую и искреннюю любовь друг к другу».