Отчаянные - Билл Болдуин

А потом перед нами осталась только громада башни управления, стремительно несшаяся нам навстречу. Стрелять, быстро стрелять, пока мы не наделали противнику больше вреда своим фюзеляжем, чем гиперторпедами…

Я бросил взгляд направо: там стайкой стремительных рыб пронеслась четверка «Огней», ведущих огонь по полуразрушенному доку. Внутри него пылали бесформенные обломки — не иначе, бывшие «Дампьеры». Но когда же мои торпедисты сбросят гиперторпеды? Еще мгновение — и будет слишком поздно…

Совершенно неожиданно из-под корпуса выскользнули и устремились вперед все четыре остававшиеся еще у нас торпеды, и я без промедления устремил корабль почти вертикально вверх, прочь от неминуемого чудовищного взрыва. Много лет назад на курсах повышения квалификации рулевых я слышал, что лучшей тактикой ухода от цели при торпедной атаке в упор является подъем под углом в семьдесят градусов к горизонту с одновременным максимально возможным набором скорости. Под протестующий скрежет перегруженного броневого корпуса и завывание работающих на боевом форсаже генераторов я выжимал из «Огня» эту самую максимально возможную скорость. Четыре ослепительные вспышки за кормой заставили сработать защитную систему гиперэкранов, так что несколько тиков мне пришлось вести корабль вслепую. Только когда экраны прояснились, я смог оглянуться назад. Огромная башня медленно оседала, погружаясь во вспухший у ее основания шар клубящегося огня. Шар стремительно увеличивался в размерах, неотвратимо приближаясь к нам. Я отчаянно пытался выжать из своих генераторов еще хоть каплю скорости, но взрыв нагонял нас. Казалось, вот-вот огненный клубок поглотит наше хвостовое оперение. В самый последний момент — мне показалось даже, что я ощущаю сквозь скафандр жар взрыва — огонь отстал, зато нас четырежды тряхнуло чудовищными взрывными волнами. Только после этого мне удалось более или менее совладать с кораблем.

Я повернул обратно к береговой линии, а башня тем временем пошатнулась и завалилась набок, похоронив под своими обломками комплекс управления базой. Было хорошо видно, как в радиусе никак не меньше кленета от нее содрогнулась земля. Клянусь грязной всклокоченной бородой Вута, теперь мне стало ясно, почему инструкция рекомендует запускать по одной цели не больше двух гиперторпед за один залп. Возможно, решил я, мне стоит переговорить об этом с моими торпедистами, когда мы вернемся домой — если, конечно, нам удастся это сделать. Впрочем, пока нам удалось оставаться целыми, уничтожив как минимум половину торондских систем управления в этой части галактики. Это не могло не сказаться на их боеспособности, по крайней мере на некоторое время.

Я в последний раз спикировал на базу. Весь порт теперь представлял собой нагромождение обломков кораблей, многие из которых еще горели, торча из воды вокруг обрушившихся доков. Погода, похоже, немного прояснилась. Я внимательно шарил взглядом по небу в поисках успевших взлететь вражеских кораблей. Они вполне могли взлететь — мы уже успели в этом убедиться. Разряды зенитных разлагателей все еще прочерчивали небо во всех направлениях. Ни одной цели, достойной новой атаки, я не увидел.

Что ж, пора было уходить. Враг наверняка успел вызвать подкрепления, а я не имел ни малейшего представления о том, сколько моих кораблей выжило после налета. Весь горизонт за кормой был покрыт дымами от пожаров, вспышками взрывов, над которыми торчало гнилым зубом основание рухнувшей башни. На моих глазах подстреленным фантастическим зверем обрушился один из огромных портовых кранов…

— Осторожно, «Темпо», — зенитки!.. — выкрикнул кто-то по радио.

Матерь Вута! Я несся прямо на мобильную платформу, которую полагал уничтоженной — и она как раз ожила! Они просто не могли промахнуться. Я лихорадочно врубил форсаж и повел корабль вертикально вверх. Почти сразу же вплотную к моему «Огню» прошли два разряда — так близко меня сегодня еще не накрывали. И все же они прошли мимо! Возможно, мое везение выручило меня в десятимиллионный раз. Я продолжал подъем…

Неожиданно корабль содрогнулся от двух сокрушительных ударов — БАЦ! БАЦ! Первый, дальше от мостика, швырнул нас в сторону. Из интеркома послышался чей-то визг — должно быть, попадание пришлось в один из боевых постов. Второй разряд угодил совсем рядом со мной. Броневые плиты обшивки раскалились докрасна от чудовищной энергии, и мостик на мгновение заволокло туманной дымкой, исчезнувшей вместе с вытекшим через пробоину воздухом. Потеря давления! Пульт управления просто исчез. С разбитой панели на меня смотрели только осколки стекла и погасшие дисплеи. Впрочем; меня гораздо больше занимала в тот момент моя левая нога. Из нее струйкой ударила кровь — и тут же стихла, когда скафандр передавил мне ногу жгутом чуть ниже колена. Да, попадание было нешуточным — ногу жгло как огнем. Визг из динамика все не смолкал; все, что я мог делать, — это не вторить этому бедолаге.

— Доложить о повреждениях! — процедил я сквозь стиснутые от боли зубы. — Срочно доложить о повреждениях!

— Трудно сказать, адмирал, — отозвался кто-то перехваченным от напряжения голосом. — Корпус горит. Судя по всему, это где-то в районе машинного отделения, но наверняка сказать мы не можем, пока не подберемся туда поближе.

— Отлично, — сказал я по возможности ровным голосом. — Держите меня в курсе.

— Есть, адмирал.

Дрянь дело. Главные ходовые системы «Красны-Пейч» сорок пятой модели с драгоценными гиперсветовыми кристаллами находились слишком близко к зоне пожара — возможно, горели именно они. Однако мы находились на расстоянии нескольких световых лет от дома, так что нам оставалось полагаться на то, что они действуют. В противном случае мы застрянем здесь — а это означает славную альтернативу между пассивным ожиданием окончания воздуха в спасательных пузырях и пленом.

— Синди! — окликнул я. — Что скажешь?

— Пока ничего нового, адмирал, — напряженным голосом ответила Робинсон. — Если верить показаниям приборов, все четыре ходовых в полной норме, но это всегда так, пока они выключены.

— Угу, — буркнул я. — Ясно. Спасибо. — Борясь с головокружением от потери крови, я продолжал вести корабль прочь от планеты, в космос. Следующим контрольным пунктом значилась по расписанию космическая дыра Вельтер/Эпсилон. Моему «Огню» под номером девятнадцать изрядно досталось от вражеских зениток, так что пора было идти домой. Если только это, конечно, было возможно. Я окинул взглядом мостик. На первый взгляд все вроде бы работало. Я прислушался к грохоту гравигенераторов, разгонявших нас до световой скорости. Нельзя сказать, чтобы они работали безупречно ровно, но с задачей своей они пока справлялись. Пока…

— Скорость ноль восемь «це», — доложила Синди Робинсон. — Подаю энергию на системы главного хода.

— Ноль восемь «це», энергию на главный ход, — подтвердил я. Для спокойствия души я собирался одновременно включить все четыре агрегата, как только наша скорость достигнет Девяноста пяти сотых световой. А потом… что ж, вот и посмотрим. Я щелкнул тумблером громкой связи. — Всем постам приготовиться к гиперсветовому режиму. Повторяю, всем постам приготовиться к гиперсветовому режиму. — Корабль замер, словно был пуст. Все заняли места согласно аварийному расписанию сразу же после вражеского попадания. Я вдруг ощутил страшную усталость…