Девушка с голодными глазами - Маша Царева

– Пятая, – со вздохом повторил он, – и со всеми одна и та же история.

– Изменяют? – догадалась я.

– Если бы… – протянул загадочный Петр, – впрочем, Вера, вам это совершенно неинтересно. Кстати, я дозрел до того, чтобы сказать вам спасибо. Ну а теперь предлагаю распрощаться. Еще работает метро, поеду домой.

– Пить таблетки? – усмехнулась я. Странно, но незнакомый долговязый Дон Кихот – многоженец заинтересовал меня до такой степени, что я готова была отшвырнуть прочь свои размытые планы ради его сомнительной компании. – Знаете что, Петр. А поехали ко мне, пить коньяк! – я произнесла это и сама испугалась своей решительности.

Не буду врать, за двадцать девять лет жизни мне не раз доводилось приглашать домой едва знакомых мужчин. Однако обычно причиной такой безбашенности была неконтролируемая страсть. А вовсе не желание разобраться в чужих суицидальных мотивах. Вера Алексеева, знатный, блин, психотерапевт.

– Коньяк? – в его водянистых глазах мелькнула заинтересованность. – Ну а с чего вы приглашаете меня, незнакомого мужика, пить с вами коньяк? Не боитесь?

– Нет, – честно ответила я, – сама не знаю почему. Наверное, у меня хорошая интуиция.

– А вы не из… этих… – осторожно спросил он, и длинное его лицо на мгновенье перекосила гримаса настороженной брезгливости, – которые подсыпают в спиртное клофелин и…

– И – что? – насмешливо переспросила я. – Грабят, насилуют, а потом годами хранят в морозильнике отрезанные уши? Расслабьтесь, Петя. Пойдемте ловить такси.

И вот мы сидели напротив друг друга – он в кресле, свесив длинные руки между коленей, я на диване, вжавшись в спинку и с любопытством наблюдая за своим странным гостем. Золотисто-медовый коньяк был разлит по пузатым бокалам, аккуратными дольками нарезан лайм.

– Сам не знаю, что на меня нашло. Приехать в гости, к незнакомой девчонке… – в сотый, наверное, раз сказал Петр.

– Чувствуйте себя как дома, – дежурно ответила я. – Думаете, мне легко? Но я-то ладно, я всегда вляпываюсь в подобные истории.

– Но все равно спасибо. Если бы не вы, я бы… Я…

– Не будем об этом, – перебила я, заметив, как его глаза наполняются сыростью. – Петя, вы меня, если честно, удивили. Не каждый мужчина решится свести счеты с жизнью, расставшись с пятой по счету женой. Наверное, вы ее очень любили?

– Да, – вяло подтвердил он, – любил. Но наши отношения зашли в тупик. Это так сложно объяснить… Но мне вообще с женщинами не очень-то везет. Все всегда происходит по одной и той же схеме. Как будто… Как будто я проклят.

– И… как же это происходит? – пригубив терпкий коньяк, решилась спросить я.

– Сначала все идеально, – пожал плечами Петр. – Я влюбляюсь, у нас головокружительный роман, постепенно переходящий в законные отношения. Я ведь не ловелас какой-нибудь, всегда мечтал о крепкой семье. Может быть, я, конечно, эгоист. Но я всегда считал, что гармоничные сексуальные отношения – это очень важно… Если нет секса, брака тоже нет! Вы не согласны?

– Абсолютно. Никогда не верила в любовь без секса.

– Ну вот видите. Вера, а вы мужчин какого типа предпочитаете? Если не секрет? Кто вас возбуждает?

– Куда это вы клоните? – нахмурилась я и на всякий случай быстро сказала: – Высоких и худых не люблю.

– Я на себя и не намекал, – обиделся Петр. – Между прочим, вы тоже совершенно не в моем вкусе. И все-таки… вы не ответили.

– Ну… Наверное, я больше люблю брюнетов. Латиноамериканский брутальный тип. Смуглая кожа, четкие бицепсы, иронический прищур. Кубики на животе, сильные пальцы и белые зубы. Но это так условно… Мой муж был блондином. И вообще, я замечаю внешность только в первые часы общения, потом она теряет смысл. Жаль, что современные мужчины не такие, им Наоми Кэмпбелл подавай.

– Наверное, я некорректно поставил вопрос, – нахмурился Петр. – Вот скажите, смогли бы вы каждую ночь ложиться в постель с толстяком? Который весит двести кило? Или, наоборот, со скелетообразным молодцем героиново-рокерского типажа?

– Не знаю, – задумалась я. – Вряд ли. Экстремальные варианты – не для меня.

– А теперь представьте, что вы вышли замуж за своего брутального брюнета латиноамериканского типа и все у вас замечательно, бурный секс, любовь, планы… И вдруг у него что-то в голове переключается. Он находит, что недостаточно хорош. Сначала комплексует и ноет, а потом берется за дело и изменяет свою внешность. Например, худеет до сорока килограммов или, наоборот, запивает пончики пивом и жиреет, как рождественский гусь. И через какое-то время становится совершенно другим человеком, новые знакомые не узнают его на свадебных фотографиях.

– Странное вы что-то говорите…

– И вас он больше не возбуждает, и вы уговариваете его хоть что-то с собою сделать, хотя бы найти компромиссный вариант, но он сам смотрит на вас как на больную. Он-то новым обликом стопроцентно доволен.

– Вы хотите сказать, что…

– Я люблю пампушек, – выдохнул Петр. – У меня отец кавказец, может быть, гены сыграли роль… Ну не могу я вожделенно смотреть на современных девчонок, которые доводят себя до состояния скелетов, ну не могу! Вот вы, Вера, приятная девушка, но какая же тощая! Впрочем, может быть, у вас такая конституция, но есть миллионы дур, которые расстаются со своей сексуальностью добровольно, да еще и деньги бешеные за это отваливают.

– Вы находите меня тощей? Правда? – горделиво приосанилась я.

– Если бы вы видели мою первую жену! – проигнорировав мой вопрос, воскликнул Петр. – Она была похожа на Мерилин Монро. Блондиночка, фигурка, как гитара, все на улице шеи сворачивали. Я когда ее впервые увидел, просто онемел, глазам своим поверить не мог. Думал, что такие женщины только в кино встречаются. И душа у нее была золотая, и характер покладистый, и чувство юмора отменное. Мы были знакомы всего месяц, а я уже подарил ей колечко. И первые полгода супружеской жизни были такими счастливыми… – он вздохнул.

– А потом?

– А потом наступило лето, – скривился Петр. – Мы отправились в Кемер. И там моя Юленька застеснялась своих телес. Я сначала даже не замечал, что ей неуютно. Просто она все время ходила в длинном платье, даже на пляж. Снимала одежку в самый последний момент. Отказывалась гулять со мною вдоль моря. Наконец я спросил, в чем дело, и тогда моя любимая призналась, что находит себя толстухой! Я не сразу ей поверил. Это звучало так абсурдно, ведь объективно она была самой красивой девушкой в нашем отеле. Я, идиот, еще над ней смеялся. А потом мы вернулись в Москву, и Юлька, сцепив зубы, принялась худеть. И тоже я не сразу опомнился. А потом… Бедняжка превратилась в банальную анемичную деву с выпирающими ключицами и костистым тазом. Очарование Мерилин Монро куда-то ушло. Я ее по-прежнему любил, и жалел, и пытался подсовывать в ее обезжиренные йогурты расплавленное сливочное масло! А она однажды заметила и устроила такой скандал… Короче, мы расстались. И через какое-то время я встретил Анюту. Анюта – чудо. Классическая еврейская красавица с узенькими плечами, осиной талией и крутыми бедрами. Я влюбился и, как порядочный мужчина, сделал предложение… И снова – сначала словно попал в рай, а потом… У Анюты появилась подружка, манекенщица. Мне сразу эта девка не понравилась – какая-то прокуренная, прожженная, взгляд, словно сканер, молодая еще, но такая злющая! Но Анюта почему-то была ослеплена. Эта Лидка ее на тусовки за собою таскала, с кем-то знакомила. Нарядятся и уйдут на всю ночь. Я не патриархален. Считаю, что мужчина должен быть в паре главным, но и у жены есть право на маленькие слабости. Если Анюте нравилось все выходные по клубам дрыгаться, пускай. Она была такая счастливая, оживленная, наряжалась. Лидка ее познакомила со своими подругами, модельками. Моя дурочка в той компании была, естественно, самой упитанной, и эти стервы ее дразнили. Она раньше ни о чем таком не задумывалась, была собою полностью довольна, а тут критически на себя посмотрела…