Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - Федор Селезнев

То же самое можно сказать и о его предложениях в политической сфере. В них нет и намека на реставраторские поползновения или возвращения к власти людей из царских верхов. Наоборот согласно его проекту в состав Чрезвычайной Думы, которую он планировал созвать, должны были войти только представители послефевральской элиты: «весь состав Четвертой Думы за исключением четырех правых фракций», «весь состав Первой Государственной Думы», «сто человек от партийных организаций с.-p., с.-д. меньшевиков и большевиков и советов р.[абочих] и с.[олдатских] депутатов по первым номерам списков, намеченных в кандидаты в Учредительное собрание от этих партий и организаций», «тридцать человек наиболее известных в России общественных деятелей, ученых, партийных работников, промышленников, вне зависимости от их политических убеждений по назначению Временного правительства», «двадцать человек от всех казачьих войск», «весь состав вновь учреждаемого Временного правительства»[510].

Таким образом, окружение Корнилова не стремилось к реставрации. Корнилов и те, кто находился рядом с ним, не были контрреволюционерами. Их правильнее всего было бы охарактеризовать как представителей «революционного оборончества».

После Октябрьской революции значительная часть территории России в течение двух недель перешла под контроль советского правительства. В это же время заявили о себе три центра антибольшевистского сопротивления: Могилев (Ставка верховного главнокомандующего), Киев (Центральная Рада) и Новочеркасск (Войсковое правительство Дона).

Первым обозначил свою позицию Дон. Уже 26 октября М.П. Богаевский направил телеграмму на имя Керенского с приглашением членов правительства и Совета Республики в Новочеркасск «для восстановления и укрепления государственной власти»[511]. В тот же день подавляющее большинство делегатов Всероссийского общефронтового казачьего съезда, заседавшего под председательством старшины Донского правительства П.М. Агеева в Киеве, проголосовало за поддержку Временного правительства. Они призвали все казачьи части к борьбе с большевистским выступлением. Вскоре съезд переехал в Новочеркасск, где 6 ноября возобновил работу. 2 ноября 1917 г. в Новочеркасск прибыл генерал М.В. Алексеев, связанный с партией кадетов. Таким образом, Дон стал центром консолидации правого крыла антибольшевистского сопротивления.

Для представителей его левого крыла (в лице эсеров и меньшевиков) местом притяжения служил Могилев, где находился начальник штаба верховного главнокомандующего – генерал Н.Н. Духонин. 1 ноября Чернов, Фейт и другие члены ЦК Комитета спасения Родины и революции, находившиеся в Пскове, по прямому проводу говорили с Духониным и убедили его в связи с исчезновением верховного главнокомандующего А.Ф. Керенского временно вступить в исполнение обязанностей главкома[512]. Генерал согласился и в этот же день издал приказ, в котором уведомлял армию о том, что поскольку Керенский оставил войска, и место его пребывания не установлено, то на основании Положения о полевом управлении войск, он, Духонин, вступил во временное исполнение должности верховного главнокомандующего[513].

Ставка могла стать реальным центром сопротивления большевикам. Именно на неё, после неудачи похода Керенского – Краснова возлагали главные надежды противники Ленина. Борис Савинков писал Духонину: «Я совершенно убежден, что если в Луге сосредоточить три пехотных дивизии (минимум две) с достаточной артиллерией и хотя бы небольшими конными частями, то поход на Петроград без особого труда увенчается успехом»[514]. Духонин не преминул воспользоваться этим советом. 2 ноября 1917 года новый главнокомандующий приказал руководству Северного фронта двинуть части 3-й Финляндской дивизии и 17 корпуса через Псков в направлении Петрограда, сосредоточив их в районе Луги[515]. В Лугу прибыл и Борис Савинков.

В самом Могилеве начались совещания по формированию объединенного социалистического правительства. Для этого туда из Пскова приехали Чернов и Фейт. Приглашение было послано также в Киев – Центральной Раде. 6 ноября в Могилев прибыли представители украинской партии социалистов-федералистов Д.И. Дорошенко и А.И. Лотоцкий. Эта партия выступала за федеративную связь Украины с Россией. Однако до Учредительного собрания Чернов не хотел накладывать на себя никаких обязательств. В результате политического соглашения не состоялось. Однако представители Киева достигли важной договоренности с Н.Н. Духониным о создании на базе Юго-Западного фронта украинских воинских частей[516]. Так Духонин мог хоть как-то восстановить боеспособность фронта, поскольку старые воинские подразделения со времени Февральской революции почти полностью разложились и стали неуправляемыми. Однако это решение главнокомандующего имело далеко идущие политические последствия.

Получив собственные вооруженные формирования, руководство Центральной рады тут же объявило о создании Украинской народной республики (УНР). Правда, члены Рады пока мыслили будущее Украины в составе Российского государства. В III Универсале, принятом 7 ноября 1917 г.[517] Малой Радой и учреждавшем УНР, говорилось: «Не отделяясь от республики Российской и сберегая единство её, мы твердо станем на нашей земле, чтобы силами нашими помочь всей России, чтобы вся республика Российская стала федерацией равных и свободных народов»[518].

Позиция руководства УНР заключалась в том, чтобы субъекты единой Российской федерации обладали максимальными полномочиями. Для выработки общей позиции по этому вопросу Центральная Рада начала переговоры с другим потенциальным членом Российской федерации – Доном. Между Генеральным секретариатом Центральной Рады и Войсковым правительством Дона началась переписка о совместных действиях против большевиков и создании общего правительства.