И весь мир в придачу - Татьяна Устинова

Воскресенский сопнул носом, хотел что-то сказать и не сказал.

– Я вышла за него, и мне – по воспитанию моему и убеждениям! – казалось, что замуж выходят один раз на всю жизнь. Чтобы в горе и радости, в болезнях и здравии… ну, и так далее. Это сейчас принято то и дело выходить замуж за любого, кто неожиданно тебе понравился и согласен жениться, а тогда!..

Гриша быстро и внимательно посмотрел на Марусю, а она на него. Пожалуй, мы тоже из тех, кто думает, что «в горе и радости, в болезнях и здравии». Пожалуй, мы тоже несовременны – в этом смысле.

…При чем здесь «мы»?! Мы здесь ни при чем! Мы же не собираемся «в болезни и здравии»! Мы же просто друзья! Мы играли в одной песочнице и однажды разбили зеркало на старой дедовой «Волге»!

– С Мишей мы тогда просто дружили, – продолжала Маргарита. – Ну, у нас была крепкая, настоящая дружба. – И вдруг засмеялась. – Мне тогда и в голову не приходило, что, когда мальчик дружит с девочкой, это значит: кто-то чего-то не понял. Или она, или он.

Маруся покраснела как рак, и ей стало стыдно, невыносимо просто. Гриша схватил со стола стакан с чаем, хлебнул, обжегся, задышал открытым ртом.

Ни Воскресенский, ни Маргарита – спасибо им! – ничего не заметили.

– А Юра был очень заметный. Красиво говорил, идеи у него были какие-то необыкновенные. Мне с ним было не скучно, и казалось… – Тут она махнула рукой. – Но ему всегда нужны были деньги. Ему никогда их не хватало. А зарабатывали мы всего ничего. А я жена и должна поддерживать мужа! Как же иначе?..

– Марго, я не желаю все это выслушивать, – заявил Воскресенский мрачно. – Что ты в воспоминания ударилась, зачем?

– Так они же спрашивают, – возразила Маргарита. – И ты сказал, что это хорошо.

– Я не так говорил. Я сказал, что они любопытные. Короче, Юрец тогда, сто лет назад, все Маргошкины материальные ценности потихоньку прикарманил. Да и наплевать сто раз, все это дело наживное, но…

– Но от маминых украшений ничего не осталось, – перебила его Маргарита, – и папину библиотеку продали… Вот когда продали библиотеку, я перепугалась. Я не хотела ее продавать, а Юра все же это сделал. Ему были нужны деньги для организации экспедиции в район Подкаменной Тунгуски. Он искал там следы космического корабля пришельцев!

– Кто их только там не искал, – пробормотал Гриша.

– Я не знаю, на что он надеялся. Но ему хотелось славы, причем какой-то неслыханной, мировой. Ну, чтоб как Шлиман! Шлиман нашел Трою, и весь мир об этом помнит и никогда не забудет.

– И я решила, что нам нужно разойтись, – продолжала Маргарита. – Но это оказалось непросто. Все, что осталось и что было моим с рождения, давно стало нашим общим. Квартира, дом этот. И для того чтобы развестись, надо было все продать и поделить пополам. По закону. Когда-то я вписала его во все свидетельства о собственности. Я так понимала жизнь. Вместе так вместе.

– Значит, офис на Петровке снимали за ваши деньги? – спросил Гриша.

– Ну что вы! Никаких моих денег не хватит на Петровку!

– Но у него имелись деньги! – сердясь на что-то, громко сказал Гриша. – Большие! Хорошо, искать Тунгусский метеорит он поехал на ваши, но с тех пор прошло много лет, а деньги у него все же были!.. Хотя бы на фильм! На аренду зала в планетарии!.. Откуда?!

– Я не знаю, – Маргарита вновь закурила. – Мы с Мишей хотели только одного – чтобы дом остался! Хотя бы дом, черт с ней, с квартирой! Я предлагала Юре: давай поделим, квартиру тебе, а дачу мне, но он не соглашался. Пополам, и точка. А это означало только одно – дом я потеряю. Но это не просто ужасно. Для меня это невозможно, понимаете?! Я здесь выросла, отсюда родителей на кладбище уносили!

– А заплатить ему отступные мне было нечем, – мрачно сказал Воскресенский. – Я не миллионер. Я физик. Я просил его не выкобениваться и сделать так, как предлагает Маргоша. Но он, конечно, не соглашался. Ни в какую!.. В конце концов я… ну, дал ему по роже. Ясное дело, это не помогло, но хоть душу отвел.

– То есть Юрий Федорович умер очень вовремя, – заключил Гриша. – Иначе Маргарите Николаевне не поздоровилось бы. Развестись она не могла, пришлось бы все продать. Не развестись, как я понимаю, она тоже не могла. И тут все решилось само собой.

– Да, – согласилась Маргарита.

И все некоторое время молчали.

– А откуда у Басалаева деньги, я могу вам сказать. – Воскресенский засмеялся, и Гриша посмотрел на него с изумлением. – Я нашел ему спонсора. Да еще какого!..

Гриша поставил стакан на стол. Звякнул подстаканник.

– За… зачем?!

– Я предложил ему соглашение: я нахожу спонсора, а он оставляет Маргошку в покое. Никто не продает никаких дач и квартир, все мирно расстаются. Он при деньгах, а Маргошка в собственном доме. И он согласился!

– И дальше что?..

– Юрец стал получать от Кузнецова круглые суммы, вот офис на Петровке снял, а потом стал требовать у нее раздела имущества. Как будто не было никакого соглашения!

– Он всегда так делал, – поддержала Маргарита. – Он был не очень порядочным человеком.

– Это мы уже поняли! – сказал Гриша с досадой. – Это ясно. Только больше ничего не ясно! И кто спонсор?!

– У меня есть приятель от бизнеса, большой любитель всей этой чепухи – инопланетян, мексиканских плато, гигантских статуй и кругов на полях. Кузнецов его фамилия. Обожает все загадочное. В науку не верит, лечится только у шаманов. Зубную боль заговаривает у знахарок. Я свел его с Басалаевым, и они, можно сказать, нашли друг друга. Кузнецов давал деньги, а Басалаев снабжал его загадочным. Полная гармония.

– Значит, деньги в этой истории все же были, – заключил Гриша.

– Я готов был его убить, – признался академик. – Да он сам помер.

Гриша поднялся из-за стола и стал ходить между яблонями.

Маруся сосредоточенно думала.

…Ничего не сходится, ничего!.. Фильм заказал и оплатил сам Басалаев. На деньги, которые для него нашел Воскресенский. Зачем Юрцу это было нужно? Зачем он кричал в планетарии, что у него украли открытие?.. Чтобы испортить репутацию Воскресенского, обвинить его в плагиате – да ну, ерунда, стали бы проверять, и быстро выяснилось бы, что Воскресенский ничего не крал. Тогда получается… Нет, ничего не получается. Смерть мужа выгодна только Маргарите, но фильм заказал сам Басалаев!..

– Тупик, – сказал рядом Гриша. И добавил: – To pick – в переводе означает «подбирать»…

– Я подобрала фотографию, – вдруг быстро добавила Маруся и полезла в свою сумку. – У Басалаева была фотография! Вернее, рядом с ним! На полу валялась какая-то бумажка, и я ее подняла. Вот она!..

Воскресенский уставился на помятый листок, Гриша тоже подошел, оперся о стол и стал смотреть.

– Хотите еще чаю? – спросила Маргарита.