Психокинетики-2 - Рома Ньюман

Волжанский выслушал все, не проронив ни слова. Его трясло от распиравшей обиды и чувства собственной беспомощности.

— Я ваше племя ненавижу, — прошипел Артур. — Вы — кучка уродов, неспособных жить среди людей. Мелкие грызуны, бегающие на задворках общества. — Он резко обернулся и в бешенстве заорал на Германа: — Думаешь, это я остался один?! О, нет! Ты ошибаешься! Ты жестоко ошибаешься! Это вы — ты и тебе подобные фрики — навсегда останетесь одни! Потому что вы жалкие! Моральные и физические аномалии! Ошибка природы! Все в вас вызывает только жалость и отвращение! ПОШЕЛ ТЫ!!!

Волжанский густо сплюнул под колеса инвалидного кресла. Стремительным, потерявшим былую вальяжность шагом он подлетел к Артему и схватился за сеть.

— Ну что, солдатик! Послужишь родине еще разок?!

Сильными рывками он потащил Лапшина к внедорожнику.

Быстро и непринужденно Сергей Кравчук скользил по небу, точно зная, куда необходимо прибыть. Он удерживал под руки Владимира Даниловича. Для своего роста Малахов весил достаточно много, однако Сергей рассчитывал, что за счет высокой скорости они доберутся до места быстрее, чем он устанет. Так и получилось.

С высоты они увидели котлован, заставленный старой строительной техникой, и оранжевый купол, раскинувшийся в самом его центре. Не требовалось быть гением дедукции, чтобы понять очевидное: подобный феномен — результат психокинетической активности Александра.

Чертыхнувшись, Сергей пошел на посадку…

Волжанский упорно волок сеть с Артемом к машине. Герман Песков еще кричал ему в спину что-то обличающее, но Артур уже ни на что не реагировал. У него оставался последний шанс получить хоть какой-то профит в развалившейся партии, и упускать его экс-полковник не собирался.

Необходимо добраться до места встречи с покупателем и предложить неуязвимого воина в обмен на билет из страны, в которой, совершенно очевидно, ему больше нет места. В конце концов, именно такая договоренность была на повестке дня пару лет назад.

Широкая тень накрыла Артура. Задрав голову, он увидел двух человек, плавно спускающихся прямо с неба. Разумеется, Волжанский узнал обоих. Личность младшего брата Александра Кравчука не была для него секретом — в отличие от вполне очевидной способности летать.

Серега мягко поставил Малахова на ноги, приземлился сам. Они оказались аккурат перед Волжанским, преградив тому путь.

Артур в очередной раз бросил сетку с Лапшиным и фыркнул, уткнув руки в бока.

— Да вы, блин, издеваетесь надо мной…

Малахов с интересом посмотрел на молодого человека в инвалидном кресле.

— Эрик?

Песков легонько склонил голову.

— Добрый день, господин профессор.

— Я к брату! — Серега побежал к оранжевому куполу.

Волжанский проследил за ним и кивнул через плечо.

— Ставлю сотку, что младший Кравчук — левитант из «прецедента Анжелики».

Владимир Данилович промолчал.

— Вот холера, — покачал головой Артур. — Я мог бы догадаться… У нас ведь никак не получалось проникнуть в его разум.

— Я никогда не считал тебя своим другом, — заговорил Малахов. — Но даже не предполагал, сколько в тебе лицемерия. Ты врал, глядя в глаза, мухлевал за спиной.

— Да мне плевать, Володь, — равнодушно покачал головой Волжанский. — Я даже рад, что сейчас могу говорить без обиняков. Так что знай: мне плевать на тебя, на него, — кивок в сторону Пескова, — на всех вас, уродов. Вы — просто разменная монета.

Владимир Данилович покачал головой.

— Ради чего?

Артур вскинул брови.

— Ради чего? Ты еще спрашиваешь?! Володя, мы с тобой знаем реальное положение дел. Нам известен второй, скрытый ото всех мир. И чем мы занимаемся? Убираем дерьмо за всяким отребьем… — Он пнул безответного Артема, который к тому моменту совсем потерял возможность шевелить конечностями. — С меня хватит! Я заслуживаю гораздо большего — и я свое заберу!

— Мне тебя не понять…

— Конечно, куда уж тебе! Ты же весь из себя — типа, простой мужичок! В своей вечной ветровочке — господи, как она меня бесит! — Волжанский хитро прищурился. — Только меня тебе не провести, Володя… Ты уже взял шефство над младшим Кравчуком, да? Ведь мы оба знаем, зачем он тебе понадобился на самом деле.

— Когда это случилось, Артур? Когда ты растерял свои принципы?

Волжанский запрокинул голову и рассмеялся — нарочито громко, натужно.

— Ты ждешь откровений?

— Чистосердечное признание смягчит наказание.

— Наказание? Какое еще наказание, старина?

— Ты будешь арестован, Артур, — ровным тоном произнес Владимир Данилович. — По делу о государственной измене. Из-за твоих действий погибли военнослужащие.

— Наемники! — поправил Волжанский. — Которые сами действовали вне закона. А факт измены двухгодичной давности доказать непросто.

— Куда проще, чем ты думаешь, — неожиданно заявил Герман Песков. — Если найдется толковый свидетель.

Молодой человек подъехал к Малахову и, развернувшись, встал рядом.

— Ты сейчас про себя? — ощетинился Волжанский. — А ты, собственно, кто такой? Мальчишка, обозленный на человечество. Организатор побега особо опасного преступника. Которого, кстати, я только что задержал! Вот, собираюсь доставить его бывшим коллегам из ФСБ. Черт, мне же еще и награда полагается, да?

На овальном лице Германа мелькнула холодная улыбка.

— Вообще-то, я говорил не о себе.

Артур настороженно прищурился, не подозревая, к чему клонит парень.

— Ты ведь читал книгу уважаемого Владимира Даниловича? — спросил Песков. — Тогда должен помнить описания случаев, когда один телепат усиливал способности другого. Гиперсенсорная аугментация — кажется, так называется данное явление.

Артур смекнул, к чему клонит Герман, и принялся живо выискивать утраченный пистолет.

— Я никогда не мог залезть в твою голову — даже в моменты сна. Но что будет, если профессор Малахов соблаговолит повысить мой скилл?

Не сводя глаз с Артура, Песков поднял ладонь. Владимир Данилович без раздумий ухватился за нее, проникая в распахнутое сознание сомнуса и многократно усиливая его экстрасенсорные способности.

Сквозь купол Сергей едва различал силуэт брата. Оранжевые и светло-красные кляксы перетекали по поверхности полусферы, словно черные пятна по маске Роршаха.

Поборов страх, Сергей коснулся аномалии ладонью. Поверхность оказалась твердой и теплой. Кисть утонула в едва различимом излучении. Серега решил всенепременно прорваться к брату и посильнее ударил кулаком по силовому полю, испытывая на прочность.