Янина и большой мир - Анна Сергеевна Летняя

Если я правильно рассчитала, то сейчас за мной потянутся любопытные утешительницы. Не страшно, если прогуляю пару, я могу себе это позволить.

Закрывшись в кабинке туалета, повсхлипывала пару минут, потерла глаза для доказательства, что плакала, и вышла к оживленно шушукавшим девчонкам. Трое в текущий момент – это очень хорошее число. Они быстрей поверят, а если и заметят подозрительное в рассказе, то запутают друг друга.

– Янина, ты чего так переживаешь? Ватников, он придурок еще тот! Он не стоит того, чтобы из-за него взаправду плакали, – бойко сказала блондинка Маша, протягивая бутылку воды. – Если он и правда такой, как ты там говорила, то вообще не понимаю зачем ты с ним была ЦЕЛЫЙ год.

– Да не была я его девушкой в плане постели, – горестно вздохнула я. – Он мне нравился сперва. На втором курсе еще, когда я перебралась в его квартиру жить. А он не обращал внимания. Дядя запретил любые отношения до свадьбы, как узнал про мои чувства к этому козлу. За что я ему благодарна сейчас. Сам Валера стал клеиться только в прошлом году, но тогда я не хотела уже. Отговаривалась то «красными днями», то к дяде уезжала. А еще же и работала в командировках. Да он и не настаивал сильно. Не для подобного дела он меня при себе держал.

– И правильно! Нечего свой первый раз дарить такому моральному уроду! – воскликнула Карина, красивая армяночка. – Я бы вообще съехала с его квартиры, как только меня оскорбил хоть один его дружок.

По традициям гор, ее саму выкрали из родительского дома еще в восемнадцать лет. Сейчас у нее было двое детей, любящий муж и куча родни, что готовы прийти на помощь.

– И я хотела, но знаете, как страшно жить одной? Я же всегда с родителями жила, а тут пустая квартира и только телевизор лопочет, – тяжко вздохнув, я изобразила печаль настоящего одиночества.

– А как ты сейчас? – Кристина, крупная, но красивая девушка с потока юристов, явно слышала весь разговор, стоя в коридоре. Но для запуска сплетен в массы, ее наличие – один из лучших факторов.

– А сейчас я живу через стенку от Руса. У его семьи было две большие квартиры на этаже. Он меня сразу в одну определил, а во второй сам живет. Мы вместе ужинаем, общаемся и только спать расходимся. Рус говорит, что хочет познакомиться со мной, уже взрослой девушкой, а то влюбился он в меня еще в тринадцать лет, – улыбнулась я, представляя, как это могло бы быть, если бы я заметила Свердлова еще в школе.

– А ему, вообще, сколько сейчас? – Маша, практичная, как всегда, прежде интересовалась фактами.

– Почти двадцать шесть. У нас разница в четыре года.

Внешне сейчас примерно так и было. А проверить они ничего не смогут, у нас другие даты прописаны в документах. Ведь по факту Свердлову уже за тридцать, но не выглядит он на столько!

– Он уехал с родителями, когда ему было семнадцать лет, – я продолжила рассказывать девчонкам романтическую сказку, – мы переписывались, созванивались, общались по аудио и видео связи, но живое общение – это другое.

– А покажи кольцо, – Карина потянула мою руку, рассматривая подарок жениха. – Красивое и дорогое! Я точно знаю, моя сестра хотела себе такое, но куда ей! Ее муж сразу отказался покупать. Сказал, что дорого и украсть могут.

– А как он тебе его подарил? Что сказал?

– Он как приехал, сразу поставил перед фактом, что любит. И раз я сейчас свободная, то станет добиваться. Цветы постоянно дарит, выгуливает по ресторанам. Клубы мы оба не уважаем, а вот кино или театр – это нам подходит. Только просит одевать платье подлиннее. Вот вчерашнее он забраковал, сказал, коленки мои всем видно, – сдала я реального ревнивого демонолога.

Девочки отреагировали на рассказ о ревнивце смешками и закатыванием глаз.

– Это он еще откровенных платьев не видел! Ты красивые вещи выбираешь, только скрывала от всех их красоту, всякие неуместные детали добавляя. Ну, кофты, кардиганы, пиджаки. Вот местные парни и не увидели, какая ты красивая. А твой это знал давно. Эх, как же у вас все красиво! Я даже завидую тебе. Красивый мужик, который не будет сопли жевать. Сразу перед фактом ставит и все тут. – Кристина тяжко вздохнула, и опять принялась рассматривать кольцо.

– Иногда он неуверенный, как мальчишка. Когда дарил кольцо, так в глаза смотрел пристально, словно боялся, что не понравится оно мне. А оно такое красивое! И под его прошлый подарок, кулон, подходит, – я показала девчонкам, как похожи две ювелирные вещи, и снова искупалась в их светлой зависти и одобрении. – Кулон он подарил, когда уезжал. Просил не снимать.

Так как пару мы прогуливали все, я предложила перебраться в кафе, где подробно расписала, насколько отвратительно себя вел Валерий и его дружки. Делала я это просто так. Не из мести или каких-то чувств. Все вызываемые им эмоции у меня давно выгорели. Но подпортить ему жизнь решила из принципа. Нечего ему было первому начинать разыгрывать из себя жертву. Может, и обошлось бы все для него. А теперь, когда три подружки решили открыть всем глаза на его сущность, житья примерно пару недель ему не будет. А там, как сам себя поведет.

Самого парнокопытного я увидела, когда выходила из универа и шла к машине. Он демонстративно сплюнул на землю и отвернулся, а я забралась в салон и поцеловала моего мужчину. Ну и пусть в моей истории только часть правды о наших отношениях, самое важное я смогла донести до девушек – меня любят, и я люблю в ответ.

В офисе цветными маркерами была расписана карта, но логики никакой не было. Мы перепроверяли раз за разом, отслеживали перемещения, искали пересечения и все больше путались. Просто несвязанные друг с другом люди, выброшенные в произвольных местах. Утром нашли еще одно тело, и сегодня все патрули должны были работать в усиленном режиме. Рус отказался брать меня с собой, отвез домой и отправился вместе с еще одним демонологом в свою точку.

Я же глупо пялилась в карту, прихваченную с собой, и никак не могла понять, почему же эти люди, и именно из тех мест? Кого ищет эта сущность и зачем похищает? Если это чей-то план, то в нем явно не до конца продуман принцип выбора жертвы. Обычные места, отсутствие логики. К чему именно привязан дух, если это порождение чьего-то сильного желания. Неужели сам создатель не видит, что творит его дух? А если видит, то почему не остановил?

Я долго провалялась в ванной, не желая идти в кровать, покидая горячую воду. Уже после полуночи, высушила волосы и одела теплую пижаму, вместо сорочки. Соблазнять пока некого, а уюта, смотря на улицу с белыми сугробами и все еще неспешно падающим снегом, очень хотелось. За поздней кружкой чая, я вспоминала, как едва не обиделся Рус, когда понял, что я скрываю от него что-то очень важное. Ему не хватило простой отговорки, что тайна не моя. Пришлось сознаться в принесенной клятве. Тогда демонолог успокоился, поверив, что к нам это отношения не имеет.

А вот приехавшая толпа силовиков, поглядывала на нас с подозрением, отмечая едва ли не каждый шаг. Мне казалась, что каждый из них предоставляет рапорт своему начальству, а уж те смогут понять, что такие зелья просто так не передают. В нашу пользу играла оплошность Стелы, пришедшей в себя только сегодня к вечеру. Находясь под воздействием зелья, она прилично напугала окружающих своими словами и тоном, с которым не каждый сразу мог соотнести образ, сказанную шутку и холод в ее речи. Если бы силовики верили в какую-то высшую сущность, то могли начать креститься при приближении русалки.