Дети природы. Возрождение - Юлия Мишина

— Нет! — околдованный речью, отвечал принц.

— Земля на нем выжжена дотла! Никто не смеет соваться на этот остров! — прищурив глаза, таинственно говорила Лилия.

— Может быть, вам доводилось видеть снег? — в надежде, трепетно спросил Деонис.

— Снег?! Конечно! Один раз в несколько лет он укрывает остров Калиссы. Тогда все будто засыпает... — отвечала девушка.

— Как бы я хотел увидеть все собственными глазами! — сокрушался принц.

— Увидите, — убеждала Лилия, — с нами непременно увидите...

Девушка была близко-близко к Деонису. Он чувствовал ее теплое дыхание. Глаза принца скользили по красивому лицу, а в его голове вихрем крутились мечты о путешествиях.

Вдруг раздался громкий хлопок закрывшейся двери. Деонис резко отстранился и обернулся. У входа в библиотеку стоял Камир. Он слегка поклонился и произнес:

— Прошу прощения. Сквозняк.

Ворон, раскинув длинные крылья, парил над горным хребтом. Хозяйка гнала его на север. Несмотря на усталость, он не смел ее ослушаться.

Как только рассвело, ворон вылетел из города. Затем миновал общину с хижинами из шкур. Позади остался знакомый лес и широкая горная река. Ворон спускался ниже и зависал над землей. Рассматривал каждый уголок острова. Завидев опасность, вновь набирал высоту.

Теперь под птицей расстилались бесконечные горы. Покатые вершины сменились острыми каменными гребнями, с резкими склонами, покрытыми редкой, пожелтевшей растительностью. Каждая следующая гора становились выше предыдущей.

Ворон взмывал ввысь, огибая вершины. Хозяйка не давала ему вернуться назад.

Впереди выросла преграда. Мощная, изрезанная глубокими трещинами каменная стена. Ворон слышал, как у ее подножия громко бьется вода. Уставшая птица с усилием рассекла крыльями воздух. Перелетев на другую сторону, опустилась на землю. Двумя прыжками ворон приблизился к краю склона, расправил крылья и громко каркнул.

Хозяйка велела двигаться дальше. Ворон взмыл в небо. Под ним широко раскинулся зеленый луг. В стороне шумела река. Вдали птица видела лес, а за ним заснеженные вершины могучих гор.

Ворон подлетал к лесу. Справа от него выросла полоса высоких деревьев. Она становилась гуще, разрастаясь во все стороны. С веток, залившись чириканьем, сорвалась стая крохотных короткоклювок. Очень опрометчиво. Хозяйка была недовольна.

Ворон поменял направление. С осторожностью удалился от мелькающих птиц и скрылся среди деревьев. Продвигаясь глубже в чащу, рассматривал лес. Впереди замаячил белый свет. Хозяйка торопила птицу.

Ворон вылетел к поляне. Устроился на ветке и вертел головой. Он рассматривал людей. Белокурый кудрявый малыш, весело хохоча, бежал к распростертым рукам мужчины. Широко улыбаясь, тот поймал ребенка, и подкинул его на руках. Малыш пуще залился смехом. К ним подошла женщина. Высокая, с длинными белыми волосами. Она обняла мужчину.

— Осторожнее, Ланар, он еще мал для таких трюков, — шепнула и коснулась губами его щеки.

Мужчина улыбался, принимая поцелуй. Но, когда женщина отошла, он поменялся в лице. Опустил ребенка на траву и стал обеспокоенно осматриваться по сторонам. Глаза мужчины сверкнули изумрудом. Он заметил птицу.

Ворон сорвался с ветки и устремился к небу. Нужно спрятаться. Вдруг вокруг потемнело. Птицу накрыла широкая крылатая тень. По поляне разнесся звенящий крик орла. Ворон, перевернувшись в воздухе, стал испугано удирать от хищника. Но внизу его уже ждал мужчина. Он стоял, озаренный белизной и расправив руки в стороны. Затем стал сближать их, вырисовывая ладонями узор. На дереве рядом с треском лопнула кора, и оно, похрустывая, выпустило тонкие ветви. Они стали окружать бьющуюся птицу. Куда бы ни метнулся ворон, везде перед ним вставала зеленая преграда. Свет погас. Мужчина взял сплетенную из ветвей клетку. Ворон в ней отчаянно хлопал крыльями и приглушенно каркал.

Ланар нашел Оданиса на одном из золотых полей долины. Жители, вытянувшись вдоль нивы, острыми серпами срезали стебли пшеницы. Оданис оставил работу и выслушал взволнованный рассказ нагира о пойманной птице. Затем он вскинул вверх руку и присвистнул. Из-за раскидистых деревьев, разделявших тремя рядами поля, вышел белоснежный неоседланный конь, только тонкая черная уздечка обхватывала его голову. Конь подскочил к хозяину и шумно выпустил воздух из ноздрей. Оданис погладил его вытянутую морду и запрыгнул на спину. Поводья хлестнули шею жеребца, и он пустился галопом. Ланар следом подгонял свою лошадь.

Мужчины удалились от полей. Проскакали мимо высоких кустов ирги. Среди ее зарослей дети собирали темно-фиолетовые ягоды. Оставили позади людей на берегу реки. Они набирали воду в пузатые бочки, которыми был заставлен кузов телеги. Всадники выехали на тропу между деревьями и углубились в северный лес. По обеим сторонам мелькали деревья, шатры нагир и белые пятна светящихся полян.

Остановив коня в двух шагах от дома, Оданис соскочил на землю и забежал в шатер. Плетеная клетка лежала на столе. В ней сидела уставшая птица. Увидев человека, она слегка расправила крылья и жалобно каркнула. В углу на коряге чужака охранял орел. Он не сводил с ворона глаз, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу. Завидев хозяина, орел сложил крылья и замер. Оданис подошел ближе и навис над вороном. Долго всматривался в птицу, в надежде не почувствовать дурного. Но в добрых глазах мужчины промелькнула тревога. Он схватил клетку и вышел из комнаты.

Оданис широко шагал по тропе. По обеим сторонам его окружали шатры нагир. Мужчина миновал их и вышел к "первому" дереву. В стороне виднелся дом Мамиты, и Оданис направился к нему. Пригнув голову, вошел внутрь.

В углу у входа стоял маленький круглый стол из светлого дерева. На нем под чашей с маслами теплилось пламя свечи. В воздухе крепко пахло кипарисом. Все стены были увешаны рисунками. За большими и маленькими пергаментами не проступал даже кусочек зеленой ткани шатра. Некоторые из рисунков были крошечными, сделанными на обрывках папируса. У самой дальней стены возвышалось широкое мягкое ложе. От потолка до самого пола его покрывал прозрачный, невесомый балдахин. Возле, прямо на полу, сидела юная девушка. Увидев Оданиса, она поднялась на ноги и кивком поприветствовала его. Оданис склонил голову в ответ. Девушка приоткрыла балдахин и, закрепив ткань, отошла в сторону.

Среди подушек лежала Мамита. Ее почти бесцветные, едва зеленые глаза были устремлены в пустоту. Длинные волосы доходили старушке до пят и укрывали ее тело, словно одеяло. Тонкие руки были сложены на груди.

Оданис поставил клетку на пол и опустился на колени у кровати. Он нежно коснулся ладони старушки. Мамита быстро заморгала и повернула к нему голову.

— Оданис, — ее лицо просияло.

— Здравствуй, Мамита, — сказал мужчина и слегка сжал руку, — как ты?

— Все хорошо, не беспокойся, — отвечала старушка. Она улыбнулась, и дряблая кожа возле ее глаз и губ собралась в глубокие морщины.