Операция "Шасть!" - Евгений Журавлев

Впрочем, чего греха таить, подсознательно-то ждал, ох ждал!

Девчонка, запоздало догадался Илья, сдергивая повязку и готовясь якобы извиниться. «Однако, девчонка!» – крякнул он про себя, когда увидел лицо ощупанной жертвы.

Жертва после долго сдерживаемого смеха наконец расхохоталась и приятным голосом проговорила:

– Здравствуйте, мсье шансонье, менестрель и акын! Вот, значит, как вы набираетесь вдохновения для ваших бокально-вокальных изысков? Что нынче петь изволите?

Илья почувствовал, что пунцовеет со скоростью рассвета в горах. Тут же этот яркий пунцовый рассвет бросил блики на такое близкое лицо вчерашней барменши. Миндалевидные густо-фиолетового цвета глаза приветливо улыбались. Но главное – она была без униформы! Что за формы, оказывается, скрывались давеча за униформой! Если бы Муромский получше знал биографию команданте Картафанова, то вслед за ним мог бы воскликнуть: «О сильфида, я твой суперсульфат!» И без промедления утащить ее на ночное рандеву в стог. К сожалению, никаких подробностей о стогах он не знал. Да вообще-то и воспитан был по-другому, чем красный генерал.

Сраженный и непривычно оробевший ловец жемчужины высказался просто. В лоб, по-мужски, без всяких экивоков:

– Назови мне свое имя, сестренка, и я стану петь всю жизнь только одно его!

– Тоня. – Девушка сделала намек на книксен.

– Тоня. Тонечка. Антонина? Так привет, Антонина Петровна, неспетая песня моя! – пропел Илья с жаром. – Ты моя дриада, я твой покорнейший друид. – Он продемонстрировал глубочайший во всех смыслах поклон, с головой скрывшись в воде.

– Ну положим, не дриада, а наяда, – поправила его Антонина. – Во-вторых, мой друид ждет меня на берегу. Во-он там.

Илья перевел взгляд на недалекий берег. «Друид» с открытым сердцем показывал ему кулак. Примечательно, что он являлся не кем иным, как вчерашним знакомым Пафнутием.

– Выходит, ты сестренка Пафнутия? – спросил Муромский севшим голосом.

– Смотря что ты подразумеваешь под сестренкой. У нас с Павликом через месяц свадьба.

– Эге, вот вы где спрятались, – раздался голос подплывшего Алексея. – Ну надо же, знакомые все лица! Привет, красавица. Ты чего с нашим Илюхой сотворила? Почто он приуныл?

– Да я не, не того… – смущенно улыбнулся Муромский. – Мы тут с Тонечкой обсуждаем планы ее свадьбы с Пашей-Пафнутием. Помнишь его? – Илья кивнул в сторону берега.

– А то! – сказал Леха.

В это время к будущему жениху, оживленно переговариваясь, подошла весьма любопытная парочка. Госпожа Швепс и… господин Пубертаткин. Ни встать, ни сесть.

Попов сейчас же сделал охотничью стойку:

– А эти двое – не будущие ли шаферы на вашей свадебке?

– Шаферы? Ай, да никакие это не шаферы. Это же Вовчик, мой ненаглядный старший братец с любовницей. Вы же с Вовкой вчера вместе куролесили, забыли?

– Что-то вроде типа как бы припоминается. – Попов задумчиво кивнул, с вопросом взглянул на Илью. Тот многозначительно кивнул в ответ. Леха похлопал по воде ладонью и обратился к Тоне:

– Собственно, почему мы до сих пор здесь, где сыро, влажно и мокро? Не высадить ли нам десант? Всегда, знаете ли, чудесно поболтать со старыми дружбанами. Они нас небось заждались. И Никиту созовем, а то он умаялся нырять. Раков надумал искать, которых тут отродясь не бывало.

И наяда, эскортируемая дельфинами, направилась к стоящим в расслабленных позах сиестофилам.

А сиеста-то, похоже, закончилась.

Явление из озерной пучины троих витязей прекрасных, ведомых вместо дядьки Черномора наядой Антониной, встречено было по-разному. Паша-Пафнутий сошелся с нашими героями еще у кромки вод и встрече был неподдельно рад. Провожая гостей к стоянке, он добродушно похохатывал и поддавал друзьям кулачком под бока, требуя немедленно сознаться, как им показалась его невеста? И не возникло ли у парней предосудительного желания украсть ее перед самой свадьбой?

Кулачок у Пафнутия был чугунный.

Друзья, сознававшие свою вину, с ответными плюхами не особенно торопились и наперебой хвалили Тоню, называя хорошею девушкой, скромницей да красавицей. Тему похищения невест благоразумно обходили стороной.

Сама сильфида, руководимая упомянутой скромностью, живенько ускользнула к транспортному средству. Вернулась преображенной. Вместо розового бикини на ней были теперь два махровых полотенца. Одно изображало чалму, второе – что-то вроде сари.

«Какая жалость!» – подумали все мужчины.

Кроме того, хозяйственная Антонина прихватила из автомобиля сумку-холодильник и хлебосольно предложила присутствующим угощаться. Подавая пример, первая обзавелась баночкой с охлажденным лимонным чаем.

Ушлый клязьмоградский менеджер Вовчик Пубертаткин обрадовался Илье как родному. Хлопотал вокруг него, будто кот вокруг сметанки, восклицал: «Вот мы сейчас как бы распоемся, брателла!» – и предлагал для зачина хлопнуть «джинсового тоника». Лишь заключить Муромского в объятия не спешил. Похоже, остерегался, как бы Пафнутий, все еще поддающий гостям под бока, случайно не перепутал мишень для дружеских тумаков.

Одна лишь госпожа Гаубица, сиречь Нинель Виленовна Швепс, не обнаруживала веселья и гостеприимства. Даже показного. С кислой миной она курила в отдалении, временами крайне неэлегантно сплевывая на горячий прибрежный песок и беззвучно двигая губами, будто бы бранясь. В появлении друзей виделся ей дурной знак.

Вряд ли она ошибалась.

– Неля! – позвал ее младой возлюбленный, наконец-то сумевший оттеснить Пафнутия.

Тот не расстроился, а в момент подхватил под ручку невесту и увлек в сторонку, на траву-мураву, целоваться.

Ликующий Вован сейчас же схватил Муромского за лапу. Илья с ласковой улыбкой ответил на рукопожатие… ну разве что чуть крепче, чем делал это обычно. Бедный Пубертаткин приглушенно пискнул и начал вырываться. Илья отпускать нового приятеля не торопился, энергично тряс его измятую кисть и восклицал: «Ха, Вован, банан тебе в карман! Вот не думал тебя здесь встретить, земляк!» – и прочую жизнерадостную ерунду в том же духе. Когда же наконец освободил, градус счастья у Вовчика слегка понизился.

Отводя душу, Пубертаткин закричал:

– Нельчик, сколько можно звать! А ну-ка давай-давай ножками живенько к нам. Тут, блин, такие парняги клевые, е-мое! Чего ты там застряла? – Обернувшись к друзьям, он похвалился: – Это как бы подруга моя. Во такая баба! Девочка-пожар, девочка-брызги. Спортсменка, комсомолка и просто красавица типа того. Нинель Виленовна. Прикиньте, имечко нехилое!

Друзья согласились, что имечко колоссальное, если не сказать сильней. Неизвестно, как расшифровал эти слова Вован, но загоготал так заливисто, будто услышал свежайшей выпечки, только что из чудо-духовки, анекдот о поручике Ржевском.