Рокировка с прошлым - Александр Лобанов

– Нет необходимости. – Рейм поднялся. – Я знаю, где держат Лорн, и это действительно паршиво – подвалы резиденции аристократов.

Поместье аристократов. Кладка каменная. Три этажа. Два крыла. Плоская крыша. Первый этаж. Парадный вход достаточно широк для проезда автомашины. Створки нараспашку, и туда-сюда носятся призраки. Фасад украшают витражи по бокам стены без проемов. Лишь там, где здание смыкается с камнем скалы, есть проходы для черни. Рядом с одним из них суета. Неваляшки что-то привезли.

Второй этаж. Ажурные стеклянные створки по центру, ведущие на просторный балкон, выступающий над входом. Основание оного поддерживают колонны. Остальные окна на этаже значительно меньше, но в обрамлении изысканной лепнины. За выбитыми дверями и сорванными с окон портьерами наблюдаются призраки.

Третий этаж. Девять одинаковых окошек. Соединены общим балконом. Движения нет. На крыше охранники, с ленцой шатающиеся по периметру здания. Плюс пегасы.

Наконец, обширный парк. Красивый, ухоженный… был раньше. Аккуратный газон смешан с грязью множеством сапог. Фигурно подстриженные деревья сломаны и пущены на костры. Чуть в стороне от правого крыла – сколоченный наспех скотный двор, коновязь… Остальное пространство заполнено палатками и техникой. Сторожевых псов без счета. Зато бабочек почти нет.

Выше… Долину окружали крутые склоны и медленно ползущий по ним туман. Приземный туман? Или туманы склонов? Не знаю, как правильно, но дымка лавиной скользила в низину, становясь все плотнее и обращаясь в саван, укрывающий отроги.

Из серо-белой мозаики склона выделялся водопад. Серебристо-синяя артерия жизни с гулом обрушивала воды в озерце, у левого крыла особняка.

Оторвавшись от бинокля, я потер глаза. На рекогносцировку ушли последние пять часов и десяток позиций. Хорошая крепость. Подход всего один. При штурме зубы обломаешь.

Я отполз от края – с недавних пор не люблю высоту, даже сейчас легкий мандраж. Может, от волнения? Посмотрел наверх. Когда-то долина являлась пещерой, но годы источили свод, оставив лишь скальный навес. Поэтому ни всадники на пегасах, ни авиакоптеры Армии не смогли обнаружить место. Да и авиация Группировки не рисковала подниматься над ним, дабы не демаскировать диспозицию. Однако все же имелась возможность увидеть кусочек небосклона…

На мир опустились сумерки. Жара спала. Звезды еще не проступили, но многоцветие Глаз ночи смотрело на земную тщету. Взгляд, непривычно любопытно-холодный, отдавал жутью, ибо эти трещины на небе… Глаза ночи являлись узлами сложной сети пылающих швов расколотого мира.

– Что, ребятки, о прекрасном и вечном задумались? Правильно! Перед совершением глупости нужно обдумывать последствия, особенно самые паршивые. Есть еще время изменить решение!

Ответом Онину стало угрюмое молчание. Призрак опустился на землю. Осторожно очистил пространство от бабочек. Ползком приблизился к краю склона.

– Так и думал. Рад! Тогда слушайте, ребятки. После смены караула мы зачистили секреты за пределами долины. До следующей смены часа четыре. До завершения минирования десять минут. Затем можете выдвигаться. Времени выделяется час. Но имейте в виду: если мы заметим какую-либо подозрительную активность в лагере, то считаем – вы обнаружены, дается пять минут на отступление, успеете или нет, мы взрываем; если не возвращаетесь в указанный срок, считаем – вы провалились, и взрываем; и лучший вариант – вы появляетесь, и…

– Вы взрываете. Уяснили. – Я даже не пытался скрыть раздражения.

– Знаю, вам не по душе подобный подход, ребятки. Не судите строго, у нас свои приоритеты. Надеюсь, вы все продумали? Подготовили необходимое?

Вопросы из разряда вежливости. Онин лично контролировал посещения складов. Пытался облагодетельствовать нас броней и разнообразным высокотехнологичным оружием. По молчаливому согласию с Реймом мы отказались от даров. Очевидно: начнется бой – провал миссии, выстоять против превосходящих сил никаких шансов.

Конечно, заманчиво сохранить вещи в Стволе Времени и стать на несколько порядков сильнее. А если сдать Старому, то вовсе можно озолотиться… но меня задели рассуждения местных. Не хотелось нести осколки войны в родной мир. Может, и блажь, но так мы и остались с револьверами да гранатами… разве только боезапас пополнили. Старик завхоз даже из-за этого бурчал.

Более того, Онин принимал непосредственное участие в разработке плана… даже не так! Как представитель Господина, он доставил ключевой элемент плана – матово поблескивающий белый плетеный перстень. Перстень, сотканный из паутины Феникса Господина и украшенный кристаллом деблокировки. Как выразился призрак: «Символ расположения Господина».

Очевидно, украшение предназначалось Рейму, но опять же по молчаливому согласию в данный момент оно красовалось у меня на пальце. Оставалось проверить, стоит ли сила подобных камней жизней.

– Рейм… – Потребовался десяток секунд, прежде чем взгляд временщика стал осмысленным и сконцентрировался на мне. – Лорн?

– Жива. Мысли спутаны. Не отвечает. Эмоциональный фон повышен. Паника.

– Плохо… Можешь дать аналитическую справку об успехе затеи?

– Шансы на абсолютный успех – спасение всех – порядка двадцати трех процентов. Шансы на относительный успех, с приоритетной целью – спасение Лорн, а также кого-то из пленников – в пределах сорока семи процентов, плюс минус пять процентов. Шансы на относительный успех, без приоритетной цели – спасти хоть кого-нибудь, – порядка сорока одного процента. Достаточно велики, чтобы стоило рисковать.

– По мне, так не особо, – не удержался Онин.

– Ясно… – фыркнул я, отгоняя бабочку, усевшуюся на нос. – Тогда выдвигаемся.

Почему-то хотелось смеяться. Считаные часы назад я думал, что использовать силу в аномалии нельзя. С утра являлось аксиомой – все призраки враги. Неделю назад верил в скучную и предсказуемую жизнь. Ага… так же как в детстве считал мир полным разумных людей, которых мне удастся сделать чуточку добрее. Порой не верилось, сколько вокруг лжи… хотя нет! Ложь с недавних пор тоже неоднозначное понятие. Наверно, правильнее: не верится, сколько вокруг упрощений, – изведанное мной не противоречит истине, а дополняет ее аспекты.

Я оглянулся последний раз. Хребет Предела – словно накатывающий темный вал. Одновременно непоколебимая громада. Величественная. Однако даже он осквернен в этом мире. Золотая паутина, окутавшая горы, вблизи оказалась сетью труб. Как обмолвился Онин, сложнейшая горнодобывающая машина, выкачивавшая из недр ресурсы с помощью невообразимых технологий.

Я взял Рейма за плечо и после укола боли мы шагнули в марево Пробоя. Выход находился не у особняка, а чуть в стороне, у хозяйственных построек. Из скотного двора доносилось робкое блеянье и мычание. И запах… в общем, неудивительно, что при подобном смраде поблизости нет сторожевых собак, да и призраки в отдалении. Лучшее место, чтобы никто не ощутил колебание пространства от Пробоя.

Отсюда открывался отличный вид на черный ход. Призраков нет, как и двери – прислонена к стене. Зато из запряженной пустой телеги без пары колес вылетают мешки, изгвазданные углем, а некоторые на плечах несут не замечающие нас в упор неваляшки. Вереница устремляется в глубины здания.