Снова с тобой - Кэтрин Смит

Идут во мраке, в неверных тенях. Здесь было слишком темно. Слишком уединенно. Ласково веял ветерок, легкий, как вздох. Это совсем не то место, где можно прогуливаться, если Октавия собирается восстановить взаимопонимание со Спинтоном.

Норту показалось, что здесь есть кто-то еще. Как они вообще тут очутились?

— Надо уходить, — пробормотал Норт. — Тут чересчур темно.

Октавия взяла его за руку.

— Как здорово! Сейчас ты мой.

Он повернулся к ней. Черты Октавии расплывались во тьме.

— Я всегда твой.

— Мы всегда на людях.

Им нужно вернуться назад, к толпе, где относительно безопасно. Им нужно быть на свету. Здесь слишком большой соблазн для того, кто хочет напасть на него или на нее. Харкеру очень понравилось бы это место. К сожалению, безопасно там, где много народу. Октавия права: так хорошо побыть наедине. Чересчур хорошо.

Норт должен искать человека, который надоедает Октавии. А вместо этого он думает о ее шелковистой коже, вдыхая аромат медовых волос.

Что с ним происходит? Неужели убийство Черной Салли ничему не научило его? Он стал самоуверенным и беспечным? Он не поверил, что обожатель Октавии может быть опасным. А чем Норт сможет подтвердить свою уверенность? Ничем. Ему нельзя опираться только на предположения. Из-за предположений гибнут люди.

Случись ему стать ответственным за смерть Октавии, он никогда не простил бы себе такого. Норт не смог бы жить дальше. Лучше сразу отправиться в ад и сгинуть.

— Нам нужно вернуться.

Она развернулась к Норту и оказалась так близко, что они почти соприкасались друг с другом. Ее лицо в слабом серебряном свете луны было совсем рядом. На миг сердце у Норта замерло. Перехватило дыхание. Он был готов умереть и не боялся смерти.

— Еще минутку. — Голос Октавии стал низким и слегка охрип. Ей захотелось поцеловать Норта. Эта мысль пронеслась у него в голове так отчетливо, как будто Октавия сказала ему о своем желании.

Что плохого в одном-единственном поцелуе? Спинтону нипочем не узнать про него. В дружеских поцелуях нет ничего плохого.

Норт нагнулся. Еще немного, и их губы коснутся. Еще немного, и он рискнет утонуть в ее поцелуе.

Однако Норт не успел получить предложенный приз. Громкий треск разорвал ночную тишину. Норт инстинктивно толкнул Октавию в сторону и почувствовал, как бицепс взорвался от боли. Будто кто-то ткнул в него раскаленной кочергой.

Это был винтовочный выстрел. Если рука перестанет двигаться…

В тот же миг рядом очутились Фрэнсис и еще двое ребят. Что они слышали? Что они видели? Норт не узнает, пока не спросит. А сами они ничего не скажут.

— Ты видел его? — спросил он, не обращая внимания на жгучую боль.

Фрэнсис вглядывался в темноту. Потом указал на деревья:

— Вон он.

Норт остановил здоровяка, прежде чем тот кинулся в погоню.

— Отвези ее ко мне домой. — Он подтолкнул Октавию вперед. — Будь рядом. И не подпускай к ней никого.

— Норри! — Испуганный голос полоснул по сердцу, но Норт не откликнулся. Там, в темноте, был человек с винтовкой. Человек, который пристрелил бы ее, если бы Норт не дернулся. И, Господи благослови, он возьмет гада так или иначе.

Норт мчался во мраке за маячившей на расстоянии темной фигурой. Из раны теплым вязким ручейком текла кровь. В Норта уже несколько раз стреляли, но ранили впервые. Судя по всему, пуля прошла навылет, но рука сильно болела. Потом, когда возбуждение схлынет, она начнет болеть по-настоящему.

Он побежал еще быстрее, перепрыгивая через камни и кусты, которые мешали преследованию. Он нагонял, но догнать не мог. Вот-вот преступник окажется у ворот. Там он легко затеряется в толпе. А потом спрячется на пустыре или в лодке, которых много возле причала, и переберется на тот берег. В любом случае, если Норт не схватит его сейчас, он не схватит бандита никогда.

Сократив дистанцию, насколько возможно, Норт остановился и выхватил из-за пояса пистолет. Прицелился — слава Богу, правая рука была цела! — и выстрелил. Добыча пошатнулась, но потом кинулась наутек.

Око за око, повторял Норт как молитву.

В груди жгло. Легкие отказывались дышать. Он заставлял себя быстрее передвигать ноги. Споткнулся обо что-то и чуть не упал. Отметил краешком сознания. Винтовка! Мерзавец бросил оружие. Норт рванул еще быстрее.

До ворот оставалось немного. Густая толпа готовилась поглотить его добычу. Зеваки не обратили никакого внимания на здоровенного бугая, прокладывавшего себе дорогу, но зато все, как один, вытаращились на Норта. Их напугали его неистовый бег и окровавленная рука. Но вместо того чтобы раздаться в стороны, люди в страхе и беспокойстве кинулись к Норту.

— С дороги! — закричал он, когда кто-то задел раненую руку. — Прочь! — Рукояткой пистолета он саданул в плечо какого-то джентльмена, чтобы тот отскочил в сторону.

Сколько тягучих секунд Норт потерял, продираясь к воротам, неизвестно. Но их хватило. Того, кто стрелял в него, наверняка поджидали друзья. Потому что он уже плыл в лодке на другой берег. Никаких шансов перехватить мерзавца, тем более с пробитой рукой, у Норта не было.

Он упустил стрелка. Норт тяжело дышал, пот ручьями заливал лицо.

Как только появится возможность, нужно опросить всех городских знахарок и врачей. Кто-нибудь из них наверняка будет оказывать помощь раненому мужчине, и если Норт аккуратно проведет свою партию, то легко узнает собственный выстрел. Все его выстрелы были мечеными.

Вот тогда он и возьмет преступника. Это было обещанием самому себе. И помоги, Господи, тому бедолаге. Пусть считает себя счастливчиком, что не попал в Октавию. Хотя именно в нее он и целил. За это и пострадает.

Очень и очень серьезно пострадает.

Было много крови. Крови Норта.

Это все из-за нее. Она понимала, что ей не в чем себя винить, но сердце отказывалось слушать доводы разума. Его подстрелили, когда он был с ней. Вероятно, из-за нее, а может, вместо нее. Кого же еще винить?

Ах, провались оно все! Где же вы были, его любимые помощники? Разгуливали по всему Воксхоллу, отслеживая каждый их шаг. Наверное, следили за ними и в аллее для влюбленных. Если бы Норта не ранили, смотрели бы, как они целуются.

Глупо было целоваться с ним там. Страшно глупо было тащить его в укромный уголок, подальше от людей. Чудовищно глупо, потому что это могло стоить Норту не только пролитой крови. Это могло стоить ему жизни.

— Снимай сюртук и сорочку, — охрипшим голосом скомандовала Октавия. Она мерила шагами кабинет. Норт вернулся домой пару минут назад. Миссис Бантинг притащила все необходимое, чтобы обработать рану. Но никто из докторов не приехал.

Норт поддерживал раненую руку.