Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 2 - Ник Перумов

Это было слишком. Фесс не мог ответить, он в единый миг словно лишился своего тела, не в силах даже помыслить о чём-либо, не то что сделать что-то.

– Видишь теперь? – Кажется, там поняли, что ничтожной человеческой пылинке не выстоять перед основами основ и Силами Сил. – Теперь видишь? Слышишь? Мы ведь уже говорили с тобой.

– Тьма… – простонал некромант, с усилием разлепляя губы – на них он уже чувствовал вкус крови. – Тьма… Западная Тьма…

– Можешь называть меня так, – пришёл ответ. – Хотя я всего лишь ничтожное отражение того Великого, нет, Величайшего, для чего в человеческих языках не изобрели ещё должного прозвания и не скоро изобретут. Зачем ты пришёл ко мне?

– Я думал… думал… что Ты сама придёшь ко мне…

– Я хочу тебе помочь, – ответил голос. – Однако ты сам поставил передо мной преграды. И теперь, чтобы получить мою помощь, ты должен уверовать в меня, принять меня не как последнее средство спасти от распада и уничтожения свою жалкую телесную оболочку. Не ведаю, понимаешь ли ты. С вами, людьми, очень трудно. Порой я не в силах вас понять, хотя тоже обладаю сознанием и личностью. Сломать возведённые преграды нелегко, ибо я вынуждена подчиняться законам этого мироздания, будучи лишь Отражением Истины и Великого Предела. Ты должен помочь мне, и тогда я помогу тебе, если уж эта жалкая жизнь столь много для тебя значит.

– Помочь Тебе? Но как?

– Есть крепости, которые невозможно взять приступом. Только если кто-то откроет тебе ворота изнутри. Мне нужно, чтобы ты открыл мне эти ворота. Постепенно я возьму всё сама, ибо защита слабеет, и настанет час, когда старые чары не смогут сдержать меня. Но это время ещё неблизко. Миру предстоит пройти через хаос, прежде чем я смогу взять его. А каждый миг в отрыве от Великого Предела – мука для меня. Не удивляйся, некромант, несуществующее тоже способно страдать. И ваши скупые слова не смогут описать и миллиардной доли моих мук. Поэтому торопись, некромант! Неважно, что ты скажешь и сделаешь, ты всё равно мой. Чем скорее ты поймёшь это и войдёшь в мою Башню, тем лучше. Но войти ты сможешь, если на самом деле станешь моим. Не знаю, понял ли ты, Отражения не наделены всеведением. Но теперь иди.

– Некромант! Эй, некромант! Лекаря сюда, быстро!..

По глазам хлестнул жестокий факельный отблеск. Фесс застонал, тщетно пытаясь прикрыться закованной в кандалы рукой. Кто-то грубо подхватил его под мышки, одним рывком поднял. Тело совершенно онемело, Фесс его почти не чувствовал, но при том не чувствовал он и холода.

– Пропустите! Не толпитесь! Дайте места, во имя Спасителя!

– Разойдитесь, ослы, лекаря пропустите! Кому сказано, бараны?! – последовало несколько изощрённых ругательств.

– Тэ-э-экс… сколько пролежал-то?

– Час уже, господин медикус…

– Тэ-э-кс… замерзнуть не мог, но… дыхание… очень редкое… пульс… почти отсутствует… Эй, быстро, выносите его отсюда! В тепло! Горячего вина, скорее! Снимайте с него цепи!

– Никак невозможно, господин медикус, строгий приказ самого преподобного отца Этлау…

– Он умрёт, если промедлим!.. Быстро!

– Пусть умрёт, господин. Преподобный приказали…

– Ладно, так его тащите. Одежду срежьте.

Хлынула со всех сторон тёплая волна. Фесса положили на что-то твёрдое, быстро и грубо избавили от насквозь промокших и заледеневших лохмотьев и принялись старательно растирать чем-то горячим. Это было невыразимо приятно, так что некромант даже чуть снова не потерял сознание. Потом ему поднесли ковшик с горячим вином, смешанным с пряностями, и он окончательно пришёл в себя. Тотчас вынырнул откуда-то из-за спин закованных в железо стражников памятный подпалачик, поставил рядом с некромантом дымящийся котелок, принялся кормить с ложки.

Фесс глотал горячую похлебку, и тюремная бурда представлялась ему сейчас пищей богов.

…Сколько так продолжалось, он не помнил. Глаза мало-помалу привыкали к свету, и когда в лекарскую камеру (а притащили его именно сюда) пожаловал сам преподобный отец Этлау в сопровождении положенной по его рангу свиты, Фесс уже мог нормально видеть.

При появлении инквизитора все остальные не то что вытянулись по струнке, но, похоже, вообще дышать перестали. Этлау быстро и остро взглянул на некроманта – похоже, проверял, не притворяется ли? Вопросительно взглянул на лекаря.

– Подследственный пришёл в себя после краткого, но очень глубокого забытья, – поспешно зачастил медикус. – Состояние нормальное, несмотря на сильное истощение, словно арестованный долгое время оставался без пищи.

Этлау кивнул.

– Почему мне не доложили, что подследственный впал в транс? – ровным голосом спросил Этлау у сводчатого потолка. – Почему не были предприняты немедленные меры?

Ответа не последовало. Все, похоже, просто тряслись от ужаса.

– Хорошо, – не меняя интонации, подытожил Этлау, – молчание допустивших сие служит ясным показанием осознания ими своей вины. Наложим епитимью. Отец келарь! Отдайте необходимые распоряжения. Пусть обвиняемого препроводят в допросную.

Приказы Этлау с некоторых пор выполнялись в Инквизиции беспрекословно.

И вновь знакомая комната, забитая пыточной машинерией, те же четверо безмолвных палачей в красных колпаках и тот же подпалачик. Вот только длинный стол следствия на сей раз пустовал. Этлау дождался, пока Фесса прикрутят к решётке, и повелительно махнул рукой стражникам – мол, свободны. Инквизитор сам тщательно запер двери дознавательного покоя, подошёл вплотную, встал в головах у Фесса так, чтобы некромант мог его видеть.

– Тебя ещё будут допрашивать по-настоящему, не сомневайся, – брезгливо проговорил экзекутор. – Тебе ещё зададут немало вопросов и, разумеется, не забудут поинтересоваться теми, кто тебе помогал.

– Они все мертвы. – Фесс постарался как можно циничнее пожать плечами. – Те, кто мне помогал, погибли в Эгесте. Больше никого не осталось. Под пытками я, возможно, и назову тебе вымышленные имена, инквизитор, – просто для того, чтобы прекратить собственные мучения, но разве тебе это нужно, Этлау?

– Вымышленные имена в устах Разрушителя перестают быть просто вымышленными, – парировал инквизитор. – Те, кого ты назовёшь, могут стать подручными Сущности, её рабами. Поэтому мы, само собой, не оставим в живых никого из них.

– Даже если я назову какого-нибудь Жгрумбайдумбайла из деревни Хрумбрумбом? – постарался усмехнуться Фесс.

– Этот ответ не будет принят, – очень серьёзно, словно и не замечая издёвки пленника, заявил Этлау. – Постарайся назвать настоящие имена. Очень советую также вспомнить о своих друзьях из Нарна и Вечного леса. Равно как и с мекампского пограничья. Не забудь также и Ордос. Это так, дружеский совет, некромант, перед завтрашним допросом. Ну а сегодня мы поговорим о другом.

– О чем же, преподобный отец? – Фесс постарался, чтобы Этлау не почувствовал насмешки.