Гости на Саут-Бэттери - Карен Уайт

– Почему ты улыбаешься? – спросила я.

– Потому что ты смешная.

– Думаешь, это смешно? – спросила я, начиная раздражаться.

– Нисколько. Способности нашей дочери требуют самого серьезного обсуждения. Забавно другое: то, что ты считаешь, что твои гены вредны для нашей дочери. Я люблю тебя, Мелли. Я люблю все в тебе – некоторые вещи больше, чем другие. Если наша Сара унаследовала твои экстрасенсорные способности, это прекрасно. Мы должны принять это и радоваться. А когда придет время, мы сможем научить ее разумно этим пользоваться. Может даже, это научит тебя не стесняться собственных талантов. Иногда мне кажется, будь твой отец более терпимым, ты бы не была такой.

– Стеснительной? Я не уверена, что понимаю…

Он коснулся губами моих губ, и я быстро забыла, из-за чего, собственно, я была расстроена. Наконец он отстранился, оставив меня размякшей и бескостной, а мой подбородок зачесался от его небритой щеки.

– Ну как, теперь тебе лучше? – улыбнулся Джек.

Я не знала, что он имеет в виду, поцелуй или разговор, но в любом случае мне определенно было лучше, чем когда я вошла в комнату. Будучи не в состоянии сформулировать фразу, я просто кивнула.

– Отлично. Я рад, что мы, так сказать, на одной волне и что ты пришла сюда, чтобы обсудить это со мной. Есть еще что-нибудь, о чем ты хотела бы поговорить?

Я на миг представила Джейн в спортивном костюме, бегущей за моими двумя детьми в коляске, но быстро выбросила эту картинку из головы. Если я пытаюсь стать более зрелой личностью, мне не следует спешить. Лучше оставить эту тему на другой раз.

– Нет, – сказала я и повернулась к разбросанным по его столу бумагам. – Ты нашел что-нибудь новое?

– Пока не уверен… я все утро просматривал свои записи, пытаясь понять, не сложится ли что-нибудь, но пока ничего. Есть одна вещь, – добавил он, постукивая пальцем по желтому блокноту. – Эта маленькая девочка, Хейзелл. Будучи единственным ребенком этого поколения, она бы вместо Джейн унаследовала дом после смерти Баттон. Ради спортивного интереса я подумал, не взглянуть ли мне на короткую жизнь Хейзелл. И вот тут-то стало интересно.

– Почему? – спросила я, ощущая странное дурное предчувствие. Для Джека слово «интересно» обычно означало убийство и погром. И трупы. Вот почему он был писателем. Для меня это означало лишь большее количество мертвецов, которые нуждались во мне для решения их проблем, поскольку сами они не могли их решить.

– Я нашел в архиве ее свидетельство о смерти. Ей было почти двенадцать, когда она умерла, но весила она всего семьдесят фунтов.

– Бедняжка, – сказала я. – Должно быть, она и правду была больна. Это был рак?

Джек покачал головой.

– Нет. В том-то и дело: причина смерти в справке была просто помечена словом «неизвестна».

– Неизвестна? В наши дни они не могли понять, от чего она умерла?

– Странно, правда? Было бы интересно посмотреть ее историю болезни.

Я нахмурилась.

– Но они, как правило, закрыты для публики, разве нет? Я имею в виду, если ты не член семьи.

– Это можно обойти. У меня есть способы.

Я прислонилась к столу.

– Разве тебе не нужно знать, кто был ее врачом?

Он пододвинул мне фотокопию некролога из газеты.

– Это просто. Она умерла 3 января 1983 года в присутствии доктора Огастеса Грея, друга семьи. После ее смерти в живых оставались ее тетя Кэролайн Баттон, отец и мать. Других родственников в списке не было.

– Так, и что дальше? – спросила я.

– Я отыщу доктора Грея или его потомков и выясню, вел ли он какие-либо записи помимо больничных. Из-за новых дурацких правил у меня нет возможности получить к ним доступ через больницу. Но в те времена, вполне возможно, ее врач вел свои собственные записи.

– А если он оставил после себя одинокую вдову…

Джек обнял меня за талию и снова усадил к себе на колени.

– Мелли, если она и существует, то уже наверняка в преклонном возрасте. Кроме того, для меня никогда не будет другой женщины. Только ты. Даже будь она молода и красива, я бы этого не заметил.

Я положила голову ему на плечо.

– Я знаю, прости. Это просто старые привычки.

– Которые трудно сломать, – закончил он. – Кстати, что это, черт возьми?

Он протянул руку и вытащил из своего стола ящик. Внутри выстроился десяток ночников разного дизайна и цвета. С другой стороны ящика лежали клочки бумаги, которые еще недавно были разбросаны повсюду, а теперь рассортированы и сложены стопками. И снабжены ярлыками.

– Это набор ночников, я купила для Джейн на случай, если она продолжит их бить. У меня наверху нет места, а у тебя здесь его вагон, и оно не используется…

– Неправда, Мелли. Я использовал ящик для хранения своих заметок, а теперь ничего не могу найти.

– Но ведь я облегчила тебе задачу. Разве ты не заметил ту карточку наверху стопки? На ней показано, как все это организовано.

Он улыбался, но почему-то его улыбка не производила впечатления искренней. Как та, которой одарила меня Софи, когда я в качестве подарка на день рождения предложила отвести ее к своему парикмахеру.

– Ты можешь раскладывать по полочкам свои вещи, и даже вещи детей, пока они не дают отпор. Но обещай оставить мои вещи в покое.

– Знаю, но, когда я открыла ящик и увидела беспорядок…

Его губы коснулись моих, и к тому моменту, когда его язык приоткрыл мои губы, я уже полностью забыла, о чем мы говорили.

* * *

Моя мать взяла с одной из витрин магазина Victoria’s Secret на Кинг-стрит нечто похожее на отрезок нити, соединенной с двумя круглыми кружевными кусочками. Она задумчиво подняла это нечто и пристально его разглядывала до тех пор, пока я не выхватила его у нее из рук.

– Мама! – возмутилась я.

– Это не для меня, Мелли. А для тебя. Я подумала, что раз уж мы собираемся купить тебе новые бюстгальтеры, то почему бы заодно не купить и новое нижнее белье. Знаешь, мужчины замечают подобные вещи.

– Мама, – сказала я едва слышно, оглядываясь по сторонам, не слышал ли кто-нибудь, в частности Джейн. Мне было немного неловко встретиться с ней в магазине нижнего белья, хотя она быстро объяснила, что ищет новые бюстгальтеры для бега. У нее был выходной, поэтому было логично, что она бегала по делам. Вот только лучше бы она бегала где-нибудь в другом месте.

– Это не нижнее белье, – громко прошептала я. – Это средневековое орудие пыток. Я не позволю ему даже приблизиться к моему телу.

Джейн высунула голову из-за стойки со спортивными бюстгальтерами и трусами.

– Я вынуждена с ней согласиться. Однажды я слышала историю о женщине, которой хирургическим путем удаляли стринги. Судя по всему, она пошла в парк развлечений, и там произошла какая-то авария.