Месть по наследству - Олег Владимирович Кондратьев

недоуменно посмотрел на Дениса. Тот держал в руках «беретту», из которой только что стрелял.

— Извини, немного задержался. Целился наверняка.

— Зачем?! Он же сдался!

— Ты так думаешь? Всю ту минуту, которую ты дал ему на раздумье, он потратил, чтобы незаметно перетащить свой «макаров» из штатной кобуры за пояс.

— Когда это ты успел разглядеть, что у него имеется кобура с пистолетом?

— Видите ли, мой дорогой депутатский друг, я не зря отсутствовал за вашим столом в ресторане. Среди прочих важных мероприятий мне удалось исподтишка подглядеть за этим хитрожопым кадром и, кроме АКМа в руках, заметить пистолет в кобуре. Когда он бросил тебе только автомат, хотя ты и сказал «оружие толкни», нетрудно было догадаться, что ПМ приберегается для другого «особого случая», а именно: продырявить твою глупую, доверчивую башку! Требовалось сыграть на опережение. Пошли, посмотрим, как получилось.

— Здорово получилось, — констатировал Соловьев, рассматривая приличных размеров дырку точно в середине лба бандита, — как в тире.

— На самом деле это вовсе не лучший вариант, — Денис вздохнул, — но выбирать не приходилось: раненый, он наверняка успел бы дырок в тебе наделать. Вот только теперь мы имеем четыре трупа и один истекающий кровью полутруп. А нам до зарезу нужен не просто «язык», а живая ниточка к лежбищу Княжича. Значит, осталось единственное место: «полицейский» катер, к которому даже подобраться незаметно практически невозможно.

— Брось прибедняться! И не такие пароходы брали. Вспомни-ка «Гоголь» у причала на Яграх в Северодвинске.

— Ох, Генка, когда это было!

— Пфу! Подумаешь, десять лет назад! Руки-ноги-то помнят.

— Как же я мог забыть?! Ведь сам на него проникал с воды через иллюминатор! А уж на какой-то полицейский катер… Молодец, депутат!

— Я с тобой пойду!

— Гена, — спокойно и серьезно ответил Вилков, — ты же умный человек, ну, куда тебе в холодную воду с твоим простреленным легким? Да и нечего там делать вдвоем. Оставайся в ресторане. Ты же у нас единственный уникум, на которого тамошняя атмосфера никак не влияет. Может, тебя потом в Кунсткамеру сдать? Тут рядом. Ладно-ладно, повременим. Последи за раненым, чтоб не окочурился раньше времени, ну, и за остальными тоже: вдруг кому помощь понадобится еще до приезда «скорой». Переборки пооткрывай, может, проветрится чего. А я пока пригляжу самый комфортный и безопасный путь на «полицейскую шаланду». Адиос!

— Эй! — окликнул Соловьев уходящего Дениса. — Ты там, на катере. поосторожней, ладно? И пообещай, что дальше никуда не сунешься! Без меня.

— Депутатский контроль? Обещаю!

У выхода на проходную палубу Вилкова неожиданно догнал капитан теплохода:

— Извините, товарищ капитан 2 ранга. Мы подходим к Елагину мосту.

— Капитан, я не занимаюсь судоходными делами. Действуйте, как положено по вашей инструкции.

— Дело в том, что при проходе объекта под сводами моста к нему не может быть пришвартовано никакое иное плавательное средство. Отсюда следует, что полицейский катер…

— Понятно-понятно, — перебил Вилков, — он должен быть на время прохода отшвартован.

— Так точно.

— А сейчас необходимо предупредить об этом рулевого на катере.

— Так точно!

«Надо же, как вовремя!» — подумал Денис.

— Инструкции, безусловно, надо соблюдать неукоснительно, чтобы не создавать помехи для судоходства. Поэтому мы сделаем так.

Через десять минут на верхней прогулочной палубе теплохода показался капитан. На нем была надета парадная форменная тужурка с множеством золотистых галунов на рукавах и на погонах, белая фуражка с высоченной тульей и огромным вышитым золотой нитью «крабом». На руках красовались ослепительно белые перчатки. Оглядевшись вокруг, он оглушительно громко свистнул и взмахнул рукой в сторону полицейского катера. Не заметив ответной реакции на свой призыв, капитан, не торопясь, спустился по трапу, приблизился к самому началу аппарели и крикнул:

— Эй, на судне!!!

Только теперь дверь ходовой рубки катера немного приоткрылась, и наружу высунулась голова в форменной фуражке.

— Чего надо? — прозвучал вопрос.

Игнорируя отсутствие дружелюбия и откровенно грубый тон, капитан менторским тоном изрек:

— Прошу вас обратить внимание, что через несколько минут наш теплоход будет проходить под сводами Большого Елагина моста. Осмелюсь напомнить, что в соответствии с «Правилами организации внутреннего судоходства на реках и каналах Санкт-Петербурга» часть два, параграф четыре, пункты в-г-д-е…

Рулевой на катере, завороженный безупречным видом бравого капитана, ошеломленный потоком казенных фраз суконного канцелярского языка, трудно воспринимаемых на слух, и просто загипнотизированный мельканием белых перчаток на постоянно движущихся руках своего визави, сделал несколько шагов к борту и переспросил:

— Че-го?!

Не прекращая излагать «Положения речного кодекса», капитан перевел взгляд куда-то за правое плечо непонятливого рулевого и коротко хмыкнул:

— Отшвартоваться надо. — тело «полицейского» неожиданно рухнуло на палубу, — по инструкции!

— Воистину, капитан! — На месте поверженного бандита стоял Денис в брюках и футболке, с которых стекала вода. В правой руке он держал за ствол свою «беретту». — Сейчас и отшвартуемся, как положено. Спасибо!

— Рад служить! Чем еще помочь?

— Возвращайтесь в рубку, я сейчас подойду. Капитан удовлетворенно кивнул и скрылся.

— О, воин-освободитель! — такими словами Вилкова встретил Петрович, когда тот спустился в машинное отделение. — Мы больше не арестанты под замком?

Денис не принял шутливый тон:

— Вы, Петрович, во многих своих подозрениях оказались правы. Да что там во многих — во всех! Как говорят, на самом деле всё еще хуже, чем в действительности. Я не хочу вас пугать…

Собеседник только усмехнулся и перебил:

— Ну, испугать меня трудно! И давай на «ты».

— Кроме вас… тебя, есть тут, кому за механизмами присмотреть?

— Обижаешь! Мои ребята — отличные профессионалы. Все работает в штатном режиме.

— Тогда прогуляемся, поговорим.

— …Вот как-то так дела обстоят, — резюмировал Дэн.

Они втроем — Вилков, Петрович и Соловьев — стояли недалеко от главного входа в ресторан на повороте с прогулочной палубы. Отсюда через стеклянные двери арки хорошо было видно и танцпол, и подиум для музыкантов.

— Н-да. Я своим внукам на ночь сказки читаю. Прямо Шарль Перро «Спящая красавица». Чем это всех укололи? — Петрович еще раз оглядел зал. — Хотя на такую процедуру волшебных веретен не