Дело рыжеволосой непоседы - Эрл Стенли Гарднер

Сержант Холкомб, волнуясь, оттащил Строна в сторону.Вернувшись, Строн немедленно обратился к судье.

– Ваша Честь, – заявил он, – мы не собираемся скрывать отвас ни один из известных нам фактов, но и связывать себя сомнительными пулевымиотверстиями, если нельзя точно указать ни когда эти пули были выпущены, ни кемэто было сделано, не хотим тоже.

– Вот что, – сказал судья, – коль уж речь зашла оформальностях, мистер Строн, хочу сделать вам замечание относительно действиймистера Холкомба, взявшего на себя полную ответственность за осмотр местапроисшествия на предмет поиска пуль. Найдя пулю в столбе опоры ограждения,мистер Холкомб тут же прекратил осмотр, посчитав, что полностью справился сосвоей задачей. Мне кажется, что осмотр в таких случаях должен проводиться сбольшей тщательностью, чтобы следователь мог с чистой совестью сказать: нидругих пуль, ни заметных следов от них в ближайших окрестностях к моментуокончания первичного осмотра найдено не было.

– Ну да! – хмыкнул Холкомб. – А как я могу помешать, есликому-то взбредет в голову устроить стрельбище на свежем воздухе?..

– В том-то и дело, сержант, – сухо заметил судья, – если бывы отнеслись к осмотру с большей ответственностью, нам не пришлось бы сейчасгадать, когда здесь появились пули. А теперь давайте раздобудем какую-нибудьлестницу и посмотрим, что это там на дереве.

– Думаю, лестница найдется в том доме, что за воротами сбелой аркой. Насколько мне известно, там живет художница, которая… А-а, вот иона.

По тропинке, спускавшейся от дома, к ним медленноприближалась высокая стройная женщина с седыми волосами, длинным носом иэнергично очерченным, чуть выдвинутым подбородком.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась она, когдаподошла ближе.

– Мое почтение, мадам, – с улыбкой произнес судья. – Мыпроводим расследование в связи с тем, что тут приключилось недавно. Я – судьяКиппен…

– Да-да, – улыбнулась женщина в ответ. – А я – Мэри Юнис,занимаюсь живописью и живу, знаете ли, тут на отшибе, в полном уединении и…

– Миссис Юнис, – судья поспешил возвести плотину переднескончаемым потоком слов, – нам надо осмотреть дуб. Видите, вон там, наверху,царапина на коре. Мы хотим посмотреть, нет ли там пули. У вас не найдетсялестницы?

– Ну конечно, у меня есть лестница, – ответила художница. –Я с удовольствием одолжу ее вам. И пулю могу дать, если вы пули ищете.

– Что?! – воскликнул пораженный судья Киппен.

– Ну да, – подтвердила женщина. – Это стряслось той ночью,когда тут был этот переполох. Мне послышалось, что вроде бы звякнуло стекло, ноя не придала этому особого значения. Птицы, знаете ли, бьются иногда об оконныестекла. Ну вот… И только утром на следующий день я обнаружила в одном из стеколмансарды маленькую аккуратную дырочку, а в одной из потолочных балок –вонзившуюся в нее пулю.

– Это случилось в ту самую ночь, когда здесь произошла этаавария? – спросил судья Киппен.

– Да, судья.

– Когда? В котором часу?

– Э-э… Да уже после того, как стемнело, хотя было ещедовольно рано.

– Вы слышали выстрел? Или выстрелы?

– Нет, не слышала. Завывал ветер, машины гудели. Со временемк этому, знаете ли, привыкаешь и уже не обращаешь внимания на звуки. Мне ведьнемного надо – чтобы меня не трогали. В таком образе жизни есть своя прелесть –пробуждается вдохновение, человек углубляется в свое «я», во внутреннее, таксказать, пространство, и…

– Мадам, – судья прервал художницу, – не окажете ли вы намлюбезность, проводив к своему дому? Мне не терпится взглянуть на эту пулю. Покамы будем заниматься ею, вы, сержант Холкомб, – поймал он взглядом сержанта, –притащите сюда и приставьте к дереву лестницу. Позже мистер Редфилд подниметсяи осмотрит это подозрительное пятно. Он же извлечет пулю, если она там есть. Онже, я повторяю, сержант. Я не хочу, чтобы этим занимался кто-то иной. Мы готовыследовать за вами, миссис Юнис, – вновь повернулся он к художнице.

Сбившись в тесную кучку, приехавшие направились по тропинкек дому художницы. Время от времени окрестности ярко освещались вспышкамирепортерских фотоаппаратов.

Во главе процессии чинно вышагивала миссис Юнис. Длинныестройные ноги несли ее в гору так легко, что казалось – она ступает по ровномуполу. Миссис Юнис провела нечаянных гостей под арку, по крутой подъезднойдорожке мимо гаража, затем по широким ступенькам на веранду и наконецпригласила в дом, насквозь пропахший красками. Поднялась в мансарду и показалаотверстие в стекле и застрявшую в балке пулю.

Тут уж за дело взялся дождавшийся-таки своего звездного часадостопочтенный эксперт по баллистике мистер Редфилд.

– Соблюдайте осторожность, – призвал он, – и будьте оченьвнимательны. Вот отверстие в оконном стекле, а вот пуля. Через две точкипроводится одна-единственная прямая, и мы, выглянув в отверстие под строгоопределенным углом, можем с удовлетворительной точностью установить, откудаприлетела эта пуля.

Закрепив около пули кончик нитки, Редфилд протянул ее котверстию и, примерившись, выглянул в него, прикидывая траекторию.

– Получается? – нетерпеливо спросил судья Киппен.

– Пуля, пробив стекло, застряла в балке. И летела она ярдовсто пятьдесят.

Строн посмотрел сквозь дыру в стекле, затем перевел взглядна пулю.

– Да, похоже. Так могло быть… Но мы, Ваша Честь, не берем насебя никакой ответственности за эту пулю.

– А я и не требую брать на себя ответственность за какие быто ни было пули, – парировал судья. – А вот за некачественное расследование, ясчитаю, весь спрос с вас.

– Не стоит всю ответственность взваливать на городскуюполицию, – поморщился Строн. – Поначалу всем казалось, что это территорияокруга, потом… что ж, потом подключилась городская полиция и…

– Правосудие, – перебил его судья, – это научно обоснованноеприменение общих законов к конкретным случаям на основании оценки совокупностифактов, предварительно установленных и соответствующим образом представленныхсуду. Если эти факты собраны кое-как, правосудие блуждает в потемках. Именнопоэтому случаются несправедливые судебные решения и даже судебные ошибки. Когдатак происходит, люди во всем винят законы. Но законы на самом деле не виноваты.Вина лежит на тех, кто плохо провел расследование. Поэтому я требую, чтобы высвое расследование провели со всей возможной тщательностью. Я возвращаюсь ксебе и возобновлю слушание в три часа пополудни. У вас есть возможностьнаверстать упущенное – хотя бы в том, что касается этих не известных нам ранееобстоятельств.

– Извините, Ваша Честь, – склонил голову Строн. –Полицейские беседовали с миссис Юнис и спрашивали ее о том, слышала ли онавыстрелы, но миссис Юнис не сказала им тогда ни слова о пуле…