Пролейтесь, слезы… - Филип Киндред Дик

которого сосредоточены в пузырьке с таблетками. Один бог знает, сколько я их принял. Получается, что я годами напролет закидывался этой дрянью.

Элис упоминала о том, что он уже бывал в ее доме.

Судя по всему, решил Джейсон, так оно и есть. Бывал. Приходил за очередной дозой.

Может, я один из многих, кто живет синтетической жизнью и наслаждается популярностью, деньгами, славой при помощи капсулы? В то время как реальная жизнь проходит в кишащем клопами крысятнике. Ничтожества, неудачники. Но мечтают…

— Вы так глубоко задумались, — прервала его мысли Мэри-Эн. Она закончила свой земляничный пирог и улыбалась довольной и счастливой улыбкой.

— Послушайте, — хрипло выдохнул Джейсон. — Там, в музыкальном ящике, действительно моя пластинка?

От изумления у нее округлились глаза.

— Что вы имеете в виду? Мы же ее только что слышали. И в списке она есть. Музыкальные ящики никогда не ошибаются.

Джейсон вытащил из кармана монету.

— Поставьте ее еще раз. Зарядите сразу на три проигрыша.

Девушка послушно встала из-за стола и направилась к музыкальному ящику. Ее чудесные волосы подпрыгивали на пухлых плечах. Вновь зазвучал его хит. Посетители кафе кивали и улыбались Джейсону, они знали, что это его песня. Они приветствовали его. Это была его аудитория.

Когда песня закончилась, публика разразилась аплодисментами. Джейсон отвечал натренированной профессиональной улыбкой.

— Вот оно! — прошептал он, когда песня заиграла во второй раз. — Вот оно, черт меня побери! — крикнул он и изо всех сил ударил кулаком по пластиковому столику, разделяющему его и Мэри-Эн.

— Я здесь, — ответила она нежным заботливым голосом. Инстинктивно, как свойственно настоящей женщине, она была готова прийти к нему на помощь.

— Я не в паршивой гостинице! Я не сплю на дешевой кровати! — хрипло выкрикнул Джейсон.

— Ну конечно, нет, — нежно и мягко успокоила его Мэри-Эн. Его возбуждение встревожило девушку.

— Я снова настоящий. Но если это случилось один раз и длилось два дня… — Неужели теперь оно будет приходить и уходить, в ужасе подумал Джейсон.

— Наверное, нам пора, — нерешительно произнесла Мэри-Эн.

Слова девушки его отрезвили.

— Простите, — пробормотал Джейсон.

— Просто люди прислушиваются…

— Ничего. Пусть знают, что даже всемирно известные звезды могут страдать. — Он поднялся на ноги. — Куда вы хотите поехать? К вам? — Все могло пойти по кругу, но Джейсон уже поверил в успех.

— Ко мне? — растерялась девушка.

— Боитесь, что я вас обижу? Какое-то время она нервно молчала.

— Н-не боюсь.

— У вас есть проигрыватель? — спросил Джейсон. — Там, где вы живете?

— Да, только не очень хороший. Просто стерео. Но он работает.

— Отлично, — сказал Джейсон и, взяв девушку под руку, повел к кассе.

Глава 23

Мэри-Эн Доминик сама разукрасила стены своей квартиры. Красивые, сильные, насыщенные цвета. На Джейсона это произвело большое впечатление. Керамические изделия в гостиной были просто прекрасны. Особенно ваза с голубой глазурью. Джейсон взял ее в руки.

— Моя работа, — сказала Мэри-Эн.

— Эту вазу, — произнес Джейсон, — я хочу показать в своем шоу.

Мэри-Эн опешила.

— Причем очень скоро. По сути… — Он уже представлял, как все сделает. — Я появляюсь из вазы, словно волшебник. — Джейсон подкинул вазу под потолок и поймал ее одной рукой. — «Нигде ничего не случилось», — пропел он. — И ваша карьера началась.

— Может, вы-будете держать ее двумя руками, — неуверенно попросила она.

— «Нигде ничего не случилось», эта песня принесла нам известность…

Ваза выскользнула из его пальцев и грохнулась об пол. Мэри-Эн бросилась вперед, но было уже поздно. Ваза разлетелась на три части. Неровные, с белесыми неглазированными краями осколки лежали возле ног Джейсона. Ничего артистического в них уже не было.

— Думаю, я смогу ее склеить, — произнесла Мэри-Эн. Джейсон не нашелся, что сказать.

— Самая большая неловкость, которая со мной произошла, связана с моей мамой, — заговорила Мэри-Эн. — У нее было прогрессирующее заболевание почек — болезнь Брайта. Когда я была маленькой, она постоянно ложилась по этому поводу в больницу и очень любила повторять, что она умрет и мне будет ее жалко… как будто я была виновата в том, что у нее больные почки. Я в самом деле верила, что она может от этого умереть. Но потом я выросла, ушла из дома, а она так и не умерла. И я вроде как забыла о ней, у меня была своя жизнь, свои заботы. Естественно, я и не вспоминала про ее дурацкую почечную болезнь. А мама меня однажды навестила, не здесь, а на другой квартире, где я жила раньше. Приперлась и стала доставать меня жалобами, где у нее что болит. Пока я не выдержала и не сказала, что мне надо в магазин за покупками. Тогда она потащилась за мной. И по дороге продолжала рассказывать, как у нее совсем плохо с почками, теперь их надо удалять, врачи настаивают на искусственной почке, а она не уверена, что почка приживется… ну и так далее, до бесконечности. Разумеется, она твердила, что теперь-то уж точно умрет от своих почек, она всегда мне это говорила… И вдруг я сообразила, что мы уже в супермаркете, в мясном отделе, ко мне подходит молодой продавец — он мне тогда очень нравился — и спрашивает: «Что бы вы хотели купить, мисс?» А я ему говорю: «Хочу испечь на обед пирог с почками». Вот это была неловкость! «Большой вкусный пирог с почками, — повторяю я, — чтобы кусочки были нежными, мягкими, чтобы от них шел пар и чтобы соку побольше». «На сколько человек?» — спрашивает он. Мать оцепенела и смотрит на меня таким страшным взглядом. А я начала и не знаю, как закончить. В результате я действительно купила почки для пирога, только для этого пришлось пройти в другой отдел, почки были законсервированы, из Англии. По-моему, банка обошлась мне в четыре доллара. Очень было вкусно.

— Я заплачу вам за вазу, — сказал Джейсон. — Сколько вы за нее хотите?

Девушка задумалась.

— Видите ли, я могла бы продать ее по оптовой цене, как в магазин. Но с другой стороны, вы же не оптовый покупатель…

— Я беру вазу по розничной цене, — объявил Джейсон и вытащил деньги.

— Двадцать долларов.

— Я могу помочь вам