Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны - Дэвид Даунинг

17 мая, в тот день, когда 20-я танковая дивизия достигла побережья у Бук-Бука в Северной Африке, Гитлер обратился к командующим Восточным фронтом в своей Ставке «Вольфшанце». Обычно он встречал своих командующих на середине пути, однако русские расстояния были слишком велики, а у фюрера не было желания делать пересадку на другой самолет. Компании собравшихся офицеров пришлось выслушать многословные излияния фюрера по поводу сложившейся на фронте ситуации: Роммель будет в Каире «через несколько дней», немецкие подводные лодки за один месяц топят больше торговых судов союзников, чем они в состоянии построить за полгода, японцы оказались не по зубам изнеженным американцам. Единственное, что требуется от присутствующих, — это нанести последний сокрушительный удар по распадающемуся колоссу на Востоке. Когда это будет сделано, ядро вермахта сможет вернуться на Запад, где будет решительно пресекать англосаксонское вмешательство в европейские дела. Таким образом, эта война будет блистательно выиграна.

Генералы, перед которыми рисовалась эта радужная картина, так и не получили возможность задать волновавшие их вопросы и были распущены. После происшествия с Гитлером они видели его в первый раз. «Он постарел, — отметил Гудериан в своем письме к жене. — Его левая рука ужасно трясется».

Находившийся в Куйбышеве Сталин и без метеорологических сводок прекрасно понимал, что период весенней распутицы подходит к концу. Для этого ему достаточно было просто взглянуть в окно. Очень скоро немцы смогут возобновить свое наступление, и остановить их будет едва ли возможно.

Однако ни среди руководителей, собранных за широким столом куйбышевского правительственного дворца, ни среди широких масс населения не наблюдалось признаков отчаяния. Сокрушительные удары, нанесенные захватчиками, так и не смогли расколоть Советский Союз. Более того, варварская жестокость нацистской оккупационной политики послужила на пользу сталинскому тоталитаризму, выявив его позитивные аспекты. Жизнь в Советской России была действительно суровой, но, как оказалось, эта суровость могла быть полезной для определенных целей. Мечта, рожденная в 1917 году, но сильно потускневшая в последующие годы, казалась в 1942 году более реальной, чем она была даже при жизни Ленина.

На обширных просторах оккупированной России среди лесов и болот, протянувшихся к северу от границ украинской степи, стали появляться партизаны, возвращавшиеся после зимнего отступления. Оставаясь слабо организованными, они тем не менее в последующие месяцы дадут почувствовать свое присутствие, особенно тем неудачливым подразделениям, которым выпала задача охранять протяженные коммуникационные линии, по которым осуществлялось снабжение германской армии. На Украине, где значительная часть населения поначалу встречала немцев как освободителей, деятельность партизан была скована из-за слишком большой открытости территории. Однако жестокости, совершенные оккупантами, сделали активное сотрудничество с ними со стороны населения скорее исключением, чем правилом. Лояльность представителей народов Кавказа, которые уже испытали прелести германского правления, еще предстояло испытать.

На тысячах милях неоккупированной территории России Красная Армия готовилась к встрече врага. Несмотря на восьмимиллионные потери, это по-прежнему была самая крупная армия в мире. Правда, снаряжение и подготовка личного состава этой армии были откровенно слабыми. Те немногочисленные солдаты, которым удалось уцелеть среди боев 1941 года, потерялись среди многочисленных рядов необученных новобранцев. Только сибирские дивизии Дальневосточной армии представляли собой организованные военные подразделения. И именно они понесли наиболее тяжелые потери в ходе ожесточенных боев в начале зимы.

Новое руководство Красной Армии в какой-то степени пыталось компенсировать слабую подготовку личного состава. Большая часть погибших в боях 1941 года в силу своей некомпетентности или по несчастливому стечению обстоятельств были заменены новыми кадрами. Те, кто остался в живых до весны 1942 года, оказались либо чрезвычайно приспособленными, либо чрезвычайно удачливыми. Этот год не прошел даром и многому научил. Много устаревших теорий было отброшено. Самым важным было то, что и Сталин осознал многие свои ошибки, связанные с политическими реалиями советской системы. Теперь советским армиям больше не приказывали отстаивать свои позиции до последней капли крови, пока танки противника окончательно не вырвут почву у них из-под ног.

По-прежнему, стратегическим savoirfaire было ограниченное использование армии, испытывавшей сильнейшую нехватку в танках и самолетах. Эвакуация Горьковского и Харьковского танковых заводов вдвое сократила производство танков в первые пять месяцев 1942 года. Перемещение авиационной промышленности из Воронежа также сильно повлияло на производство самолетов. Хотя в Уральском регионе и танки, и самолеты производились в шокирующих немцев количествах, к началу кампании их все равно не хватало.

Вот такой материал имелся в распоряжении Ставки для отражения очередного «сокрушительного удара» Гитлера. Огромная, но не имеющая опыта армия, умелое руководство, недостаточное количество бронетехники и военно-воздушные силы, которые вряд ли могли бы поспорить с люфтваффе за контроль над российским небом. Как же наиболее эффективно использовать этот материал?

Подобно тому, как Гитлер и Гальдер имели список объектов, которые необходимо было захватить, также и Сталин, и Ставка имели свой список объектов, которые необходимо было удержать. Неудивительно, что оба списка были схожи. Но, к счастью для Советского Союза, а в конечном счете и для всего мира, они были не совсем идентичными. Имелось различие в расстановке приоритетов.

Решения советской стороны принимались поздним вечером 4 апреля 1942 года на одном из обычных собраний Ставки. Среди присутствующих были Сталин, Молотов, Шапошников, Тимошенко, Буденный и Жуков. Последний отстаивал свою точку зрения, что немецкое наступление на Волге будет представлять величайшую опасность для существования Советского Союза. За этой рекой, продолжал Жуков, советская военная промышленность уже восстановлена. В таких поволжских городах, как Казань, Ульяновск, Сызрань и Куйбышев, а также в регионах, расположенных на востоке и юге, на Урале, в Сибири и на советской территории Центральной Азии, были заложены основы для грядущей победы. Нельзя допустить разрушения этой конструкции. Хотя не было ни малейшей надежды на то, что советские войска в одиночку смогут отбросить войска немцев назад, нарастающая мощь Соединенных Штатов и продолжающаяся оборона Великобритании смогут в конечном счете сильно ограничить германское присутствие на советской территории. Тогда эти новые основания смогут выявиться с наибольшим эффектом. По мере того как германская мощь будет уменьшаться, советская мощь будет расти. А затем наступит и такое время, когда советские войска начнут маршировать на запад.

Пока Жуков излагал свою точку зрения, Сталин по своему обыкновению прогуливался взад-вперед за спинами сидевших у стола генералов и маршалов, попыхивая трубкой и время от времени останавливаясь у окна, чтобы взглянуть на освещенную луной Волгу. Доклад, произносимый в комнате за его спиной, то и дело прерывался резким треском ломавшегося на реке льда.