Толян и его команда - Дмитрий Валерьевич Иванов

глядя на потуги дочки. Праздник сбавлял обороты, пройдя свой апогей, и часть гостей уже начала расходиться. Попытался уйти и я, но к нам неожиданно подошёл Овечкин с Комлевым. Оба навеселе, кстати! Вот что за человек? Сам позвал на юбилей, а бухнуть нельзя! Сраный Горбачев со своим сухим законом. Мужики сели к нам за столик, взяв пару свободных стульев от соседнего. Там сидела молодежь, которой отсутствие водки не мешало танцевать весь вечер.

— Анатолий, сегодня твоего знакомого в Политбюро ввели! Как кандидата, но тем не менее, — проинформировал меня Овечкин.

— Всего двенадцать человек членов Политбюро, и семь кандидатов, — добавил от себя Комлев. — Это серьёзный уровень.

— Понял, надо, думаю, поздравить, у меня телефон его помощника есть, — сказал я. — Наверное, из общежития наберу. Конечно, уже поздно будет. Сейчас там шесть вечера.

— Можешь отсюда из гостиницы позвонить, — подумав, сказал первый.

Идём на второй этаж, там приемная директора гостиницы, его, конечно, нет сейчас, время не рабочее, но ключ мы взяли без проблем на стойке.

Дозваниваюсь до помощника, Петра Константиновича, тот ещё на работе, да и вообще, может телефон дежурный. Что прикольно — номер помню по памяти.

— Толь, я помню тебя, но Борис Николаевич в дороге, едет домой со съезда. Ты скажи свой номер, он тебе перезвонит, если сможет, или я наберу, — говорит знакомый мне дядя.

— Это по «Алтаю», у него в машине «Алтай», скорее всего, — пояснил я.

И Овечкин, и Комлев смотрят на меня с уважением — они что, думали, я про Ельцина приврал? Звонок раздался через пару минут, и я, как, впрочем, и мои спутники, услышали голос Ельцина. Трубка громкая в приемной.

— Да решение в феврале принято было, сейчас утвердили просто. Но всё равно спасибо, еду вот домой после заседания, жаль не смог на твой финал прийти, но ничего, раз ты занялся МЖК, то тебе по многим вопросам со мной полезно будет пообщаться. Звони. Я распоряжусь тебе ещё один мой номер дать. А ты что так поздно, у вас там ночь почти? — сразу после поздравлений задвинул монолог новый член политбюро, не давая мне и слово вставить.

Мои спутники, пока мы общались, узнали между прочим и про мои геройства на волейболе, и про модную речевку, так БН назвал песню «Уралочка» (прям, сказал он, юность вспомнил), и про моих обидчиков в форме, которых непременно накажут. И если мой друг (надо же — мой друг!) Власов не поможет в этом, то опять позвонить его помощнику. Потом говорил и про первого секретаря ВЛКСМ СССР Мишина, которому он тоже спасибо за наше знакомство скажет. Мне кажется, Ельцин был выпивший.

— У нашего первого секретаря горкома ВЛКСМ юбилей, сорок лет, вот отмечаем всем горкомом, — пояснил я.

— Ну-у-у, поздравь его от меня, — сказал Ельцин.

— Он рядом стоит, могу трубку дать, — зачем-то предложил я.

И разговор затянулся ещё минут на пять, за время которого Ельцин успел поздравить нашего первого, порадоваться за то, что такие помощники, как я, у Овечкина есть, пообещать сказать Федирко, которого он завтра найдёт на съезде, о нас «маладцах». Сейчас он рассказывал про изменения в программе КПСС, непонятно зачем, скорее из желания поболтать. Овечкин стоял по стойке смирно, а когда разговор прекратился, произнес:

— Первый раз с членом политбюро говорил!

— Вот Федирко завтра обалдеет! — поддержал его Комлев. — А про какого Власова он говорил, и что там было с милицией?

— Власов — это бывший первый секретарь обкома КПСС Ростовской области, он меня в школу и отправил, — немного переиначил события я. — Сейчас он министр МВД, приезжал на матч тоже.

Дяди от количества имен важных персон реально припухли. Шенин и Капелько — это местный уровень, но и этого слишком для любого парня моих лет, а уж такие знакомства как у меня! Это я ещё с Раисой Максимовной шанс упустил познакомиться.

— Анатолий, спасибо, за то, что представил, и это…, — обратился Овечкин Комлеву, — надо плотнее заняться МЖК, раз уж такая возможность есть. Прессу подключи. Мне тебя учить?

— Да я даже не в оргкомитете, — развел руками тот.

— Бери его, и не морщись, знаю про ваши разногласия, но для дела надо! Тем более, Соня твоя вон как на него поглядывает! — заржал выпивший первый.

«Я бы лучше с женой его замутил, такая приятная женщина!» — подумал я, вспоминая «станок» дамочки, вслух, конечно, такое не сказал.

В ресторане народу стало ещё меньше. Оно и понятно — автобусы скоро ходить перестанут, а большинство приглашённых на праздник — молодежь без машин. Вот в воскресенье тут наверняка будет куча авто, персональных.

— Давай к нам за стол, представлю тебя ещё раз, — распорядился именинник.

Стол у него был самый большой в зале, человек на пятнадцать, и находился далеко от эстрады. Еда точно та же, а вот напитки другие, и градус настроения у людей выше. За столом пара женщин — монументальная Клавдия Эдуардовна — моя соседка по кабинету, наш главбух и … Марина Иванова, занявшая обидное четвертое место на конкурсе «Комсомолка Красноярска» и лишившаяся вследствие этого турпоездки за рубеж. Точно, мама ейная — главбух же.

«Ниче так мама, доча в неё, красавица», — отметил я.

Чего-то меня сегодня на старух тянет!

— Ну, куда вы пропали, мальчики? — спросила непонятно как попавшая за этот стол Клавдия.

— Анатолию надо было поздравить одного человека, ходили позвонить, — без подробностей пояснил именинник. — Ну и меня там заодно поздравили.

— Целый первый секретарь горкома ВЛКСМ тебя провожает, — ехидно сказала Иванова-старшая.

«А мозгов нет ни у мамы, ни у дочи», — резюмирую про себя. Ещё и ест, не останавливаясь! Но стройная в свои сорок лет. Жаль, что такая агрессивная. Я, грешным, делом решил, что меня позвали помирить с ней, да поддержку оказать. А тут… никакой дисциплины и, как сказали бы в будущем, корпоративной этики.

— А у нас тут есть чуть-чуть, налить тебе, — совершенно по-дружески предложил Комлев.

Все три дамы затихли в недоумении.

— Спасибо, но я же спортсмен, — отказываюсь я, и накладывая себе деликатесы в тарелку.

Вроде ел, а опять хочу. Перенервничал, что ли?

— Ты на автобус не опоздаешь? — спросила отмершая Марина.

— Не опоздает, я ему свою личную машину дам, или отвезём, место в машине есть, я один и водитель, ещё троих взять сможем, — сказал Овечкин, ещё больше эпатируя коллектив.

— Вот у тебя и машина персональная есть, — хлопнул по плечу меня второй секретарь Гирин.

Тоже пошутил, видимо. Совсем разбаловал своих подчиненных главный. Вроде, человек новый, а тут фронда прям настоящая,