Чужие сны - Дарья Сойфер

– А ты не тусил? – осторожно поинтересовалась Лия.

Мурад, возмущенно сопя, посмотрел на нее так красноречиво, что она предусмотрительно отказалась от дальнейших расспросов.

– Короче, – бросил Мурад недовольно, – ты за интернетом шла или мне нотации читать?

– Ах да… – Лия достала телефон и с облегчением обнаружила полную шкалу связи. – Слава богу! Кто-нибудь знает сайт, где можно пробить номера?

– Какие? – Мурад растер уши ладонями. – Мицкевич? А толку?..

– Нет, номера машины. Того грузовика, который должен сбить мальчика в моем сне.

– И ты молчала! – выдохнул Мурад, забыв про холод. – Вообще ничего святого?! Ты чего тянула так долго?

– Ты бы во сне в интернет вышел? – съязвила Лия, доставая из заднего кармана джинсов сложенную бумажку. – Так что, сайт кто-то знает?

– Может, ГИБДД? – предположила Наташа.

– Может, и ГИБДД. Не важно. – Мурад переминался с ноги на ногу и усиленно дышал на покрасневшие пальцы. – Просто забивай: «проверить авто по номеру».

– Так… – Лия послушно загрузила поисковик. – Дальше?

– Открывай любой, – скомандовал Мурад.

Лия кивнула и в нужное окошко ввела: «К417АУ39». Однако вместо ожидаемого результата сайт выдал: «По вашему номеру ничего не найдено».

– Пробуем другой, – не сдавался Мурад.

Лия попробовала другой. И третий, и четвертый, но результат везде был один и тот же.

– Может, его еще не купили? – Наташа с сомнением закусила губу.

– Странно как-то… – Мурад замер. – Если бы его еще не купили, номер бы начинался с какой-то буквы типа «У» или «Т». Ну, чем новее номер, тем ближе буква к концу алфавита. По идее, номер-то как раз старый… или…

– Или ты плохо рассмотрела? – подсказала Наташа.

– Да нет же, я точно помню… – с уверенностью начала Лия, но вдруг осеклась. – Хотя… номер был пыльный… может, «Х»… – Она попыталась забить ту же комбинацию, заменив «К» на «Х», но и тут всемогущий интернет оказался бессилен. – Отлично. Это была единственная зацепка!

– Не паникуй. – Мурад забрал у нее бумажку. – Во-первых, мы теперь точно знаем, что это Россия. Так? Теперь регион. Тридцать девятый – это у нас где?

– Калининградская область, – ответила Лия, сверившись с поисковиком.

– Где-то рядом? – оживилась Наташа.

– Ага, как же! – Лия с досадой сунула телефон обратно в карман. – Калининградская область огромная, бывают страны меньше. Предлагаешь нам ее втроем прочесать?

– Спокуха, – качнул головой Мурад. – Ты опять нагнетаешь. Это где-то рядом с морем, так? Так. Есть еще какие-то ориентиры? Не знаю… церковь, замок…

– Да ничего там нет! – Лия посмотрела вниз, на вид, который открывался с холма. – Вот почти как здесь, только дорога разбитая и деревья другие… Все бесполезно. Я этот сон буду смотреть до самого лета. А потом дежурить тут изо дня в день…

– Говорю тебе: вместе разберемся. – Мурад заглянул ей в глаза. – Не боись, Бэмби. Сегодня мы с Наташей заглянем в гости к Мицкевич, а завтра… Завтра я осмотрюсь в твоем сне. Обещаю: что-нибудь да накопаем.

Лия вздохнула и, поколебавшись, кивнула. Ее не особо прельщала идея проникновения в кабинет Анны Федоровны. Но если Мурад с Наташей все равно спелись – в реальности и во сне – и Лие не придется в этом участвовать… почему бы и нет?

– Вот видишь? – просиял Мурад. – Ну и куда вы без меня? Пошли назад, пока у меня мозги не отмерзли.

Мурад

ТАК ВОТ КАК ВЫГЛЯДИТ здешний центр управления полетами. Забавно. Сюда приглашали всех: Лию, Наташу и, я уверен, весь этот цирк уродов, который Мицкевич, очевидно, считает своей армией сомнаров. Кроме меня. Мол, в кабинет – только своих, а ты, Мурад, здесь лишний.

Мицкевич бы подружилась с моей матушкой. По части демонстрации мне, что я никуда не гожусь и лучше бы не мешался под ногами.

Кабинет такой же постный и холодный, как его хозяйка. Неудивительно, что она одна. Ни мужа, ни детей. Пытается наверстать наукой. Что ж, и тут ее ждет провал. Как бы она ни старалась записать чужие сны, сама она дар не получит. Может, оттого и озлобленная? Старая стерва. Люди, помешанные на чистоте, в глубине души те еще извращенцы. Стоит только посмотреть на эти белые стены, белые подоконники без единой пылинки. Наверняка она расхаживает тут в белых перчатках, а потом драконит прислугу за плохую уборку.

Ясно, почему Мицкевич не хочет включать меня в программу исследования. Знает, что не получится меня прогнуть под себя. Непонятно только, с чего девчонки ее слушают, разинув рот. Обеим промыла мозги, надавила на больные точки. Наташа молчит, но я не сомневаюсь: ей наплели про то, что она сможет касаться своего Криса, быть с ним так ощутимо, что никакая реальность не понадобится.

Мицкевич явно есть что скрывать. Помимо ее чудо-аппарата. Кому нужны записи человеческих снов? Психиатрам? Узнавать больные фантазии пациентов? Находить маньяков в толпе? Нет, изобретение – просто попытка приблизиться к дару экстрасомнии, познать его. Но это все равно что гонять с утра до вечера «Терминатора» и верить, что сам станешь киборгом.

Наташа мнется у стола в нерешительности. Даже во сне ей стыдно быть здесь. Считает себя преступником. Сколько еще ей всего надо втолковать! Чтобы отбросила наконец свои дурацкие комплексы.

– С чего начнем? – шепотом спрашивает она. А зачем шептать? Это ее сон, она здесь хозяйка.

– Комп, – громко отвечаю я, и Наташа испуганно вздрагивает. – Ну ты чего? Просто сон же. Ты ведь не боялась, когда приходила к Крису.

– Анна Федоровна знает, какие у нас способности. Что, если у нее есть защита и на этот случай?

– И как ты себе это представляешь? Сигнализация, которая реагирует на сны? Не смеши!

Усаживаюсь за стол, включаю компьютер. Надежды особой нет, хакер из меня никакой. Но вдруг?..

Нет, пароль. Разумеется. И никакие «1234» не подходят.

– Ты не знаешь дату ее рождения? – У меня остается всего две попытки.

– Нет… Но она не стала бы так тупить. – Наташа зачем-то смотрит на настенные часы. – Может, посмотришь в ящиках?

– А может, ты поучаствуешь? – Я указываю на верхний.

– Бесполезно. Пробовала, я не могу…

– Все ты можешь. Если я могу, то и ты тоже.

Она смотрит на меня сердито, как будто я ее чем-то обидел. Что-то в ней есть… Сам пока не пойму. Столько эмоций внутри, столько чувств, а она все время бьет себя по рукам. Фигурально, конечно.

Наташа вызывает во мне странный азарт. Хочется копнуть глубже, вытащить ее настоящую. Такая она иногда мелькает во вспышках гнева, в тех своих снах рядом с кумиром, но тут же прячется. Жалко. Что-то подсказывает: она – огонь. Но тушит себя снова и снова. Вот и теперь собственными сомнениями не дает себе сделать шаг дальше! Как же это злит! И как будоражит…