Профессиональный свидетель - Фридрих Незнанский

Так и есть — растяжка. Ничего себе подарочек! Это что, хозяева так гостей встречают?

Он вынул из кустов гранату и показал Окунько.

— Иди в машину. Заводи мотор, жди меня. Я сам.

— Это что — граната? — спросил вулканолог вдруг враз осипшим голосом.

Локтев осторожно поднялся на крыльцо. Долго присматривался к двери. Потом тихо распахнул ее и вошел. Света действительно оказалось слишком много — так, что кровь видна была прекрасно. Черноволов и еще какая-то женщина, которую Локтев не знал, лежали в лужах свежей крови. Они были мертвы.

Локтев прислушался к себе и понял, что отчего-то даже не удивлен этим. Да и не это сейчас больше всего привлекло его. Какой-то странный звук. Тихий и монотонный. Где он такой же слышал?

Ну конечно! В Чечне! Так работал датчик движения…

Локтев успел добежать до машины, нырнуть на переднее сиденье и скомандовать вулканологу:

— Газу!!!

И едва побелевший Окунько успел отъехать полсотни метров, как старинный крепкий особняк от разбухшего огненного шара лопнул изнутри на миллионы бесполезных щепок…

— Они идут на шаг впереди меня. На два шага. Они меня обложили!

Локтев метался по даче вулканолога. Как Чапаев, выкладывал на дачном столике камни, показывая, какую хитроумную операцию затеял мэр Богомолов.

Окунько, не до конца пришедший в себя после взрыва дома адвокатессы, следил за мыслью Локтева невнимательно. Только сейчас он уже не умом, а собственной шкурой почувствовал, что Локтев ничего не придумывал и за его словами стояла какая-то страшная и малопостижимая правда.

Работал телевизор, репортаж с места взрыва передавали уже несколько раз по разным программам. Версия следствия, пока не излагалась, но журналисты вовсю говорили только о том, что это был явный теракт.

— Я позвоню ему, — сказал наконец Окунько.

— Кому?

— Богомолову. Я позвоню Богомолову, я просто послушаю его голос и все пойму. Уверяю тебя!

— Ты экстрасенс? — недобро усмехнулся Локтев. — Так он тебе все и выложит!

— Но я знаю его давно, я все пойму.

— Ты всех знаешь, я в курсе. Лучше уж тогда позвони Казаченке. Если моя дочь пропала, я пойду напролом. Мало никому не покажется, — пообещал Локтев.

Вулканолог немедленно схватил трубку. Как только Казаченок ответила, он включил громкую связь, чтобы Локтев слышал их разговор.

— Алло, Таня? Это Сергей Окунько. Уже слышала?

— Ты о взрыве?

— Да!

— Еще бы! Я сейчас пишу заявление пресс-службы. Ужас. В нашем тихом Белоярске такие дела…

— Таня, что это такое? Тебе не кажется, что происходит?..

— Этого следовало ожидать.

— Почему? Ты что-то знаешь?

— Да, смотри телевизор.

— А ты сама смотришь?

— Постоянно. Это моя работа. Моя гостья меня уже, наверное, за это ненавидит.

— У тебя гости? — кивнул Локтеву вулканолог.

— Да, — после паузы сказал Казаченок. — Одна девушка.

— Хорошенькая? — сморозил зачем-то Окунько.

— Очень, но тебя это не касается… Вот, смотри-смотри, сейчас будет!

Вулканолог повернулся к телевизору, как раз начались местные известия.

И комментатор, перечислив уже известные Локтеву и Окунько факты, сообщил, что по подозрению в организации убийства Черноволова и Карандышевой арестован капитан рыболовецкого траулера Вениамин Пряников. Михаил Черноволов два месяца назад сделал репортаж, в котором недвусмысленно обвинял Пряникова, который еще полгода назад работал на Дальнем Востоке, в контрабандной продаже краба и морского ежа в Японию. Какие-то у того были там неприятности, и он вернулся в родные края, стал водить небольшое судно по Енисею. Но Черноволов не успокаивался и неустанно копался в его «темном» прошлом.

— Где дядька, а где бузина? — сказал Локтев.

— Погоди, может, все как раз из-за этого и получилось, — сказал вулканолог. — Ты напрасно…

— Ага, стоило нам прийти, как очухался этот рыбак. Два месяца спал, а тут, вишь, обозлился на Черноволова.

— Да, история получается мрачная, — кивнул Окунько.

— История только начинается, — сказал Локтев. — Это еще и не присказка…

И Локтев решил идти ва-банк. Когда ты вне закона, рассчитывать на его, закона, помощь в каком-то другом деле по меньшей мере наивно. Теперь надо было изымать Бориса из тюрьмы любыми способами.

Начальника продсклада СИЗО Локтеву показал Шафранский. Обещал представить, но в последний момент сдрейфил, улизнул, едва увидав вблизи его зверскую, красную, как помидор, рожу.

— Вон, из подъезда выходит, а вон его гараж…

Шафранского вообще стало не узнать. Закладывал он всегда, но раньше хотя бы по утрам выглядел как интеллигентный человек. Когда-то он был начальником геолого-разведочного управления, но еще при Горбачеве погорел за пьянку и был показательно разжалован в бурильщики, а потом — в помбуры. По старой памяти продолжал от случая к случаю захаживать к Окунько с бутылкой «Русской», всегда не вовремя, сам же ее выпивал и рассказывал: что у него остались связи кое с кем из бывших госплановцев, теперь это «у-у-у, такие люди!», а среди нефтяных магнатов в Штатах и Японии половина — его друзья, что следующим летом он собирается в Геленджик к двоюродной сестре и что в Филадельфии у него свой дом, точнее, почти свой, осталось выплатить за него последний взнос. Повторялось это из раза в раз. В последнее время по пьяной лавочке он сошелся с «зелеными», и у него появились новые любимые истории: какие они продажные сволочи! Главный их принцип: «Зелень — это деньги», затащили его, гады, на какую-то акцию, где всех их повязали, месяц продержали в СИЗО, зато он теперь знает и там все ходы и выходы. Собственно, только ради этих входов и выходов Локтев с подачи Окунько и отыскал Шафранского, весь вечер поил и терпеливо выслушивал весь его джентльменский набор информации.

Начальник продсклада не дал Локтеву и двух слов сказать, быстро скользнул глазами вправо-влево, протянул сигарету, вроде случайный прохожий закурить попросил, и буркнул, не открывая рта:

— Фамилия?

— Симонов.

— Сотка, — он презрительно покосился на Локтева, придвигаясь вплотную, — баксов. Ну, бегом давай! Сейчас спалят из-за тебя, козла! Камера?

— Не знаю.

— Полторы сотни.

— Завтра здесь же, — сказал твердо Локтев.

— Двести. И не вздумай в рассрочку! Или я твоему Симонову организую веселую ночку на параше. Все, гуляй.

До утра Локтев, разумеется, ждать не стал. Подкараулил начальника продсклада у гаража, когда тот заехал внутрь и вылез из машины, спокойно подошел, завернул руку за спину и приставил к горлу охотничий нож.