Рубин во мгле - Филип Пулман

Мистер Берри замер. Джим вывернул голову и посмотрел. Фредерик стоял пошатываясь, опираясь о стену одной рукой. Все лицо его было изранено. Глаз заплыл, рот распух, одна щека почернела и сочилась кровью, и с ног до головы он дрожал. Миссис Холланд с интересом наблюдала за происходящим.

– Что-что? – удивился мистер Берри.

– Опусти ее и узнаешь, – ответствовал Фредерик.

– А я-то думал, что ты угомонился, – огорчился Берри.

– Вы теряете хватку, мистер Берри, – вмешалась миссис Холланд. – Взгляните на этого недожаренного цыпленка. Он уже четыре раза вставал на моем пути. Я хочу видеть его мертвым, мистер Берри. Давайте же мне девчонку.

Аделаида висела в воздухе вялая как кукла. Мистер Берри опустил ее к ногам миссис Холланд, и та мгновенно ее сцапала.

– Он тебя прибьет, Фред, – прохрипел Джим.

– Это мы еще поглядим, – с трудом ворочая языком, отозвался Фредерик.

От первого натиска мистера Берри ему удалось увернуться. Джим закрыл глаза. Нет, долго он не продержится. Никакая храбрость тут не поможет.

Фредерик тем временем получил удар в голову и упал, но сумел откатиться из-под ботинок Берри. Дубинки уже нет, с облегчением подумал Джим, он, должно быть, уронил ее, когда схватил Аделаиду; и в этот момент Фредерик оттолкнулся от стены и, изловчившись, изо всех сил ударил ногой великана.

Тот рухнул как подрубленный, и в ту же секунду Фредерик набросился на него сверху. Он колотил его, и молотил его, и мял со всех сторон, и тряс, как бешеный, но он был слишком худ и слаб, и удары его были не намного сильнее детских. Мистер Берри поднял руку и одним тычком смахнул Фредерика наземь. Джим попытался подняться, опираясь на сломанную руку, и тут его пронзила волна такой боли, какой он не мог себе и представить. Он ударился головой о землю и на несколько секунд потерял сознание.

Очнувшись, он увидел Фредерика в трех шагах от себя – спиной к стене, с трудом отбивающегося от непрерывного потока ударов по голове и плечам. Он тоже отвечал противнику, но в три раза реже – и к тому же он так ослаб, что его пинки вряд ли причинили бы боль даже Аделаиде. Джим изогнулся и стал шарить здоровой рукой вокруг, пока не нащупал дубинку. Я сдохну от этой боли, думал он, я этого не вынесу… но посмотри на Фреда… он же не поддается… он держится, значит, и я буду держаться…

– На, Фред, – сказал он и сунул ему дубину.

Фредерик схватил ее, и, казалось, это мгновенно сделало его втрое сильнее. Он сжал ее двумя руками и, прежде чем мистер Берри увидел, что произошло, что есть силы ткнул его прямо в живот. Верзила охнул и задохнулся. Фредерик ткнул его снова и распрямился, подняв дубину над головой.

Они были в метре, не более, от края верфи. Фредерик знал, что это последняя возможность победить. Он едва видел, оба глаза были залиты кровью; он ударил – и почувствовал, что его оружие попало в цель, и услышал крик Джима:

– Так его! Так его, Фред!

Он снова ударил и протер глаза рукавом. В ту же секунду Джим бросился в ноги великану, тот от неожиданности покачнулся и рухнул прямо на край верфи. Фредерик еще раз поднял дубину; мистер Берри с ревом вздыбился над мальчишкой, ухватив его за ухо и замахнувшись кулаком. И в это самое мгновение Фредерик обрушил на него свой последний удар.

И мистер Берри исчез.

Джим лежал и не шевелился. Фредерик упал на колени, и его вывернуло наизнанку. Подтянувшись здоровой рукой и помогая себе ногами, Джим заглянул за край верфи. Снизу не доносилось ни звука.

– Где он? – едва разлепляя раздувшиеся губы, спросил Фредерик.

– Там, внизу, – ответил Джим.

Фредерик подполз к краю. У подножия обрыва была каменная платформа шириной около метра; мистер Берри в изломанной позе растянулся там, наполовину на камне, наполовину в тине. Шея его была переломана.

– Ты победил его, – сказал Джим. – Мы его победили. Мы его прикончили.

– Где Аделаида?

Они оглянулись. Верфь была пуста. Дождь прекратился, и лужицы поблескивали в тусклом ночном свете. Лодки покачивались и медленно приподнимались сами собой, будто мертвецы, восставшие из могил, но это был просто прилив. Джим и Фредерик были одни. Аделаида исчезла.

Очнулась Салли не скоро. Стрелки кухонных часов приближались к полуночи, огонь в очаге едва теплился. Тремблер спал в кресле. Все было как обычно – кроме нее самой; она изменилась, поэтому изменился весь мир. Она едва могла поверить в то, что увидела… Она знала только, что это объясняло все.

Тремблер вздрогнул и проснулся.

– Боже мой, мисс! Сколько времени?

– Полночь.

– Неужели я заснул?

Она кивнула.

– Ничего страшного.

– Вы в порядке, мисс? Я очень извиняюсь…

– Да нет, я в полном порядке.

– Выглядите вы, будто привидение увидали. Давайте-ка я сделаю вам чашку чаю. Я обещал вам, что не засну… Ну и человечина я…

Салли не слушала. Тремблер встал и тронул ее за плечо.

– Мисс?

– Мне нужно найти рубин. Во что бы то ни стало.

Она встала и двинулась к окну с каким-то совершенно безумным выражением на лице, нервно пристукивая в ладоши. Тремблер, покусывая усы, подошел и встал рядом. Затем он снова заговорил.

– Не торопитесь, мисс Салли, подождем хотя бы, пока вернется мистер Фредерик…

Раздался стук в дверь. Тремблер бросился ее отворять, и секундой позже в кухню ворвалась Роза, замерзшая, мокрая и злая.

– Какого дьявола вы заперли дверь? Уф, ну и ночка! Зрителей пришло меньше чем ползала. Да и что это за зрители… Салли, что происходит? Что это за запах?

Она наморщила нос, стряхнула с ресниц капли дождя и огляделась. Спички и зола на столе были первое, что она заметила.

– Это что? Уж не опиум ли?

Тремблер нашелся первым.

– Это моя вина, мисс Роза, – быстро сказал он. – Я позволил ей сделать это.

– А с тобой что стряслось? – Роза скинула плащ и вгляделась в его подбитый глаз и раненую щеку. – Что, черт возьми, происходит? Где Фред?

– Аделаида пропала, – сказал Тремблер. – Миссис Холланд заявилась вместе с каким-то ужасным верзилой и схватила ее прямо на улице. Мистер Фред и этот мальчик, Джим, погнались за ними.

– Когда?

– Несколько часов назад.

– О господи! Салли, но при чем тут опиум?

– Мне это нужно было. Теперь я все знаю о рубине, и я должна его найти. О, Роза, я столько узнала…

Ее голос задрожал, она уткнулась в Розу и внезапно разрыдалась. Та обняла ее и осторожно усадила на стул.