Легенды Севера - Оливия Кулидж

– Двери закрыты решетками, но в доме, кажется, пусто. Ты уверен, что Гуннар дома?

– Откуда я знаю? – резко ответил Мёрд. – Может, он передумал и поехал на острова со своими людьми.

– Позволь мне забраться на крышу пристройки, – мягко предложил человек. – Если мне удастся добраться до верхнего окна, я смогу заглянуть внутрь.

Остальные сели на землю, а доброволец осторожно отправился вперед и начал карабкаться на низкую крышу, на которую падала густая тень.

Гуннар услышал приглушенный звук, когда человек добрался до края и ухватился за балку над головой. Красный плащ дюйм за дюймом приближался к окну. Гуннар выбрал время и изо всех сил нанес удар. Человек с тихим всхлипом отпустил балку и рухнул вниз.

Сидевшие на земле, плохо видевшие разведчика в темноте, решили, что он просто потерял равновесие. Они смотрели, как человек поднялся и поковылял обратно к Гицуру.

– Ну, дома Гуннар? – спросил тот.

– Его копье… дома, – выдохнул разведчик. – Остальное выясните… сами.

Он прижал руки к груди и упал на землю. Люди повскакивали с мест, подбежали к нему и в смятении обнаружили, что он мертв.

С яростными криками банда бросилась через двор к дому. Первый почти сразу упал, сраженный стрелой, а двое или трое споткнулись о его тело. Другой нападавший был ранен в плечо, еще один в руку, так что вся группа разбежалась по амбарам и пристройкам, чтобы найти под их крышами укрытие от стрел лучшего стрелка на севере.

Некоторые попытались предпринять второй штурм, даже произвели несколько выстрелов по узким окнам, но обе попытки провалились. Нападавшие не могли добраться даже до стены коридора, где могли скрыться от глаз Гуннара под низкой крышей. Никто не мог послать стрелу точно в узкое окно с такого расстояния. Но как только кто-нибудь из них высовывался из укрытия, его тут же поражал Гуннар.

– Мы должны сжечь дом! – крикнул Мёрд.

– Никогда! – возразил Гицур. – Это трусливый поступок для сорока мужчин, вышедших сражаться против одного.

– Тогда нам не остается ничего другого, как атаковать снова, – заметил Мёрд.

После этого наступила тишина.

– Смотрите! – вдруг крикнул Гицур. – Видите? Рука с золотым кольцом высунулась из окна и подобрала одну из наших стрел на крыше. У него кончаются стрелы, иначе Гуннар никогда бы не вышел из укрытия. Бежим к стене. Ему нечем стрелять.

Мужчины с громкими криками выскочили из сараев и пристроек. На этот раз они добрались до стены и укрылись от стрел, но по-прежнему не могли приблизиться к Гуннару, поскольку защищавшая их крыша скрывала и его. Выйти же на нее означало верную смерть.

– Дайте мне подняться! – крикнул наконец человек по имени Торбранд.

Он прислонил к стене доску, быстро взбежал по ней и оказался на крыше. Левой рукой Торбранд ухватился за стену для равновесия, а правой, в которой был меч, слепо ударил в окно, за которым стоял Гуннар. Тетива на луке Гуннара лопнула. Он бросил бесполезное теперь оружие, схватил копье и пронзил им противника. Тот упал с крыши.

Когда Торбранд упал, его брат Асбранд взбежал по доске и прыгнул на покатую крышу. Гуннар тоже встретил противника копьем, но у того был щит, которым он отразил удар и вцепился в балку. Копье все же пробило щит и попало в грудь Асбранду. Он упал на своего брата, и некоторое время под стеной царила тишина.

Гуннар на мгновение отвернулся от окна и оглядел комнату. Его мать лежала на кровати в углу, а Халльгерда застыла у стены. Гуннар был ранен в руку и бок, но двигался свободно. Стрелы лежали перед ним, а лук с порванной тетивой валялся там, где его бросил хозяин.

– Халльгерда, – произнес Гуннар, подумав даже в этот напряженный момент о красоте ее голубых глаз и длинных локонов, спадавших на колени. – Халльгерда, дай две пряди своих волос и помоги матери сплести из них тетиву.

Пожилая женщина быстро встала с кровати, но Халльгерда смотрела молча и не двигалась.

– От этого что-то зависит? – спросила она.

– От этого зависит моя жизнь, – уверенно ответил Гуннар. – Если я смогу удержать их, то спасусь, но, если они начнут наступать по двое или по трое с крыши, рано или поздно мне придет конец. Их больше тридцати против меня одного.

Халльгерда встала.

– Ты дал мне пощечину перед слугами и гостями, – напомнила она. – Помнишь, как я тебе тогда сказала, что два человека умерли за меньшее оскорбление? Помнишь, я обещала отплатить тебе, даже если придется ждать двадцать лет? Теперь пришло мое время, и я с удовольствием говорю тебе, что мне нет дела, долго ты продержишься против врагов или нет.

– Ты демон! – крикнула пожилая женщина. – Все беды Гуннара начались после твоего воровства в Церковном Дворе.

– Оставь ее, мама, – спокойно сказал Гуннар. – Я мог бы взять волосы, если бы хотел, но у каждого есть своя гордость. У меня тоже. Даже если это необходимо, я не возьму того, в чем мне так решительно отказали.

– Посмотри в окно, сын! – воскликнула его мать.

Три человека показались в оконном проеме. Двое были вооружены копьями, а третий бил топором по раме, чтобы расширить окно. Гуннару нужно было бы отбить остальных, но он повернулся к человеку с топором, который отскочил назад. На его место прыгнули еще трое. На этот раз Гуннар сбросил их, но окно было таким широким, что он не посмел встать около него, словно цель для вражеских стрел.

Гуннар отступил в сторону и ждал, когда на крыше раздадутся шаги. В проеме появился противник. Гуннар ударил, но человек упал вперед, и копье прошло над ним. Пока Гуннар вытаскивал его, в комнату запрыгнул другой враг, а через мгновение за ним и третий. Гуннар отступил к стене и выхватил меч. Какое-то время он отражал натиск нападавших, но очень скоро их набилось так много, что у защищавшегося уже не было шансов спастись, несмотря на всю его силу и мастерство.

Гуннар погиб как герой.

Мужчины подняли мечи и молча смотрели на убитого.

– Перед нами лежит великий человек, – произнес наконец Гицур. – Слава о его последней битве будет жить до тех пор, пока на этой земле живут люди.

Мать Гуннара не обращала внимания ни на Гицура, ни на остальных. Она повернулась к Халльгерде:

– Убирайся из этого дома. Если ты останешься в Речном Склоне, люди Гуннара, вернувшиеся с островов, убьют тебя, – только и сказала бедная старая женщина.

Халльгерда уехала в тот же вечер, оставив мать скорбеть над телом сына.

Героя похоронили с подобающими почестями. Лунными ночами пастухи и пастушки слышали над высоким могильным холмом веселый голос Гуннара. Каждую ночь слышались его песни. Его друзья и близкие говорили, что Гуннар счастлив в ином мире.

Один – отец всего мира, одноглазый небесный бог с длинной седой бородой, в голубом плаще и серых одеждах. Он жил в Асгарде, ездил по облакам на восьминогом коне и со своего престола обозревал весь мир. Два ворона, Мысль и Память, облетали каждое утро землю и, вернувшись, шепотом рассказывали ему обо всем увиденном. Преданные Одину, воинственные девы Валькирии летали над полями битв и приносили души умерших героев в его небесный дворец Вальхаллу (Вальгаллу).