Спецгруппа "Нечисть". Экспансия - Александр Ищук

Церквуха представляла собой строение из двух комнат. «Трамвайчиком», если применить к ней характеристику «хрущевок». Две смежные комнаты: первая – длинная и узкая с одной входной дверью и окнами (по четыре с каждой стороны) и вторая – в форме квадрата, гораздо шире и длиннее первой. Пол деревянный, местами подгнивший.

– Командир, связи нет, – первое, что сообщил Петюня, когда мы вошли в церковь.

– Понял. Разобрали окна и дверь, – скомандовал я. – Снайперы, на крышу не лазить, она, скорее всего, пристреляна…

– Да что ты говоришь, – прокомментировал мою реплику Олег, – а мы бы ни в жизнь не догадались.

– Термит, – позвал я сапера, пропустив комментарий снайпера, – где-то тут есть подземный ход…

– А-а-а-а ты…

– Знаю, Леня, – перебил я его. – Твоя задача найти его и проверить длину оного.

– Е-е-е-есть, – Лёнька начал старательно изучать пол.

– Командир, – окликнул меня Микола, расположившийся рядом с центральным входом, – ты ничего не хочешь нам сказать?

– Хочу, други мои.

– Ну так не томи…

– Как вы уже поняли – мы снова изображаем живца.

Кто-то выматерился вполголоса.

– И кого на нас ловят? – флегматично спросил Микола.

– Некоего немецкого генерала.

– То есть Коваль и Загребин шлындают где-то рядом? – оторвался от изучения леса Ильдар.

– Нет, други мои. Сегодня мы солируем. Наша задача: завязать бой с немчурой, дожидавшейся нас, продержаться некоторое время и свалить через подземный ход, который сейчас усиленно ищет Термит.

– А потом немчуру накроют артобстрелом?

– А это как получится. Закончили болтовню. Всё внимание на лес. Скоро начнут.

Ко мне подошел Марся и шёпотом поинтересовался:

– Я не понял: немецкий генерал идёт в составе группы, которая нас блокирует?

– Марся, все подробности узнаешь или от меня, или из конверта. Поэтому не приставай и дуй в свой сектор.

– Саня, едрить твою… – Закончить он не успел. Со стороны леса раздалось:

– Русские, сдавайтесь! – потребовал некто сиплым голосом, усиленным мегафоном.

Я прыснул от смеха. Марся, Ильдар и Олег отреагировали аналогично.

– Где-то это я уже слышал… – хмыкнул Олег.

– Русские, сдавайтесь, вы окружены! – потребовал всё тот же невидимый собеседник.

– Сашко, чего молчим? – поинтересовался от двери Микола.

– Русские и татары – не сдаются, – проорал набравшийся опыта в переговорах со Шнайдером Марся. Потом поглядел на Вартанчика, на прищурившегося Зяму и добавил: – Евреи и кавказцы тоже!

– Не понял! – пробубнил Микола, намекая на то, что он украинец, а про него ничего не сказали.

– Вашу мать, – шепотом и во всю дурь: – Украинцы тоже не сдаются!!!

Собеседник в лесу молчал, очевидно переваривая услышанное. Наконец требование было уточнено:

– Российские солдаты, вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаем сдаться.

– А интурист прекрасно говорит по-русски, – заявил Макс из смежной комнаты. – Видать, из эмигрантов.

– Кто с нами говорит? – проорал я. – Кому нам сдаваться?

– С вами говорит майор немецкой армии.

– И где гарантии, что немецкой? А не японской или еврейской?

– Гарантий нет. Как только вы сдадитесь, сразу сможете убедиться.

– Рафа, – окликнул я гранатометчика. – Он, судя по всему, стоит на месте. Снять сможешь?

– Легко, – ответил тот. – Пусть он ещё чего-нибудь скажет.

– Слышь, фашист, – обратился я к немцу, – а что будет, если не сдадимся?

– Вас уничтожат, – сразу ответил он.

– Внимание! – скомандовал Рафа.

– А время на «подумать»? – продолжал я демаскировать позицию майора.

– Пять минут, – соизволил он.

– Выстрел! – предупредил Рафа.

Я приоткрыл рот и зажмурил глаза. Сколько воюю, но не могу избавиться от этой привычки: закрывать глаза, когда рядом долбят из «бура». Когда стреляю сам – всё в порядке. Но когда рядом кто-то «работает»… Шарахнул гранатомет. Эффект в помещении был потрясающий! С противоположной стены посыпались остатки штукатурки. Парни отозвались тихим матом. Я потряс башкой в надежде восстановить слух и проорал немцу:

– Гитлер, сколько у нас времени, я не расслышал? В качестве ответа прилетела пулемётная очередь.

– Крупнокалиберный, – флегматично констатировал Микола.

Немецкий пулемёт был поддержан стрельбой из автоматов. Работали фрицы грамотно, почти все выстрелы попадали в оконные проемы. По храму полетели рикошеты. Плотность огня была приличная, работало стволов двадцать, хотя в такой шумихе можно было и ошибиться.

– Микола, внимание, – скомандовал Мамелюк, осматривая местность через самодельный перископ, – с твоей стороны движение на одиннадцать часов. Огонь открываешь через четыре, три, две, одну, пали!

Микола, не вставая, высунул ствол пулемёта и дал короткую очередь.

– Есть попадание, – констатировал Димон и тут же добавил: – Снайпер!

В качестве подтверждения его слов самопальный Димкин перископ был уничтожен выстрелом.

– Петюня, ФГСы давай, – потребовал Олег. ФГСом мы называли видеокамеру на длинном гиб ком зонде, присоединенную к небольшому планшету. Именно камера с зондом вызвала у моих «пилюлькиных» ассоциацию с прибором для осмотра желудочно-кишечного тракта.

Радист подполз к Димке и передал прибор.

– Рафа, ловим снайпера, – распорядился Мамелюк. – Олег, ты готов?

– Начали, – скомандовал тот и, подняв винтовку, произвёл два выстрела по противнику. Огонь противника, уже начавший было ослабевать, опять усилился.

– Саша, – скомандовал Зяма, – стрельни перед собой, для приличия. Там какая-то движуха нездоровая.

Зяма наблюдал за окрестностями через аналог стоматологического зеркала, увеличенного до десяти сантиметров в диаметре. Я подождал, когда от немчуры прилетит очередной свинцовый привет, и шмальнул короткой.

– Ну как?

– Годится, – кивнул Борька.

– Командир, можешь ещё разок стрельнуть? – попросил Олег, наблюдая за противником через ФГС.

– Могу.

– Погоди, – распорядился Олег, – Микола, дай пару выстрелов.

Бабахнул «Корд» Миколы.

– Командир, огонь. Выстрелил и я.

– Рафа-а-а-а-а, – затянул Олег, – пали!

– Выстрел!

По ушам снова долбануло. После того как громыхнул взрыв на позициях противника, стрельба с их стороны стихла. Мы тоже перестали стрелять.