Алхимия иллюзий - Антон Леонтьев

Он замолчал, потому что понял, что ляпнул лишнее.

— Так его в шею ножом, что ли, ткнули? — спросил служитель правопорядка, мусоля карандашик, столь же крошечный, как и блокнотик.

Виталик беспомощно уставился на Вику, а та спокойно произнесла:

— Понимаю, звучит неправдоподобно, но нож ему сам в шею вонзился, когда я ему на спину прыгнула.

— На спину прыгнули? — произнес снова с недоверием милиционер, двигая фуражку с затылка на лоб. — И где это произошло, позвольте полюбопытствовать?

Вика заметила, как медики грузят на носилки тело мамы. Нет, не на носилки, а в зеленого цвета пластиковый мешок. Она сипло произнесла:

— Не могли бы вы повторить вопрос…

Милиционер терпеливо произнес:

— Где вы прыгнули на спину этому менту?

— Ментору! — нервно заявил Виталик. — Господи, товарищ лейтенант, так сложно запомнить, ментору!

— Старший лейтенант! — огрызнулся тот. — Вам тоже, что ли, запомнить сложно, молодой человек? Или погоны различать не умеете?

Виталик развел руками — мол, в самом деле не умею.

— Ну и молодежь нынче пошла! — с ударением на «о», возмутился милиционер. — Ладно, значит, вы этому менту… ментору то есть, прыгнули на спину, и ему в горло поэтому вонзился нож. Где это было? У него на квартире?

— Да в фургоне же! — вскричал, потеряв терпение, Виталик. — Я же вам об этом талдычу, товарищ лейтенант… Старший лейтенант! Они нас похитили и намеревались убить!

— Они — вас? — спросил недоверчиво милиционер. — И где этот фургон?

— Там стоит! — заявил, тыча в сторону стоянки, Виталик. — Там и тело ментора, и инструменты, при помощи которых они убили несчастную девушку, любовницу… Ну, не важно, чью любовницу! У них там и телевизор имеется, на который передается изображение камеры из квартиры, где два трупа лежат…

Вика кивнула, подтверждая сказанное Виталиком. Милиционер же, сняв фуражку совсем, произнес:

— Что-то вы мне мозги пудрите! Какой такой фургон?

Виталик окончательно вышел из себя:

— Вы когда последний раз у окулиста были, товарищ старший лейтенант? Вон же стоит, там, на этой стоянке, за забором-сеткой. Темный такой, он ментору принадлежит, он на нем по всей стране давно ездил и, как нам признался, совершал свои «подвиги». То есть людей убивал!

Говоря это, Виталик тыкал пальцем, да и всей рукой в сторону стоянки. Вика, чувствуя, что ее неукротимо тянет вниз, смотрела в указанном направлении.

Никакого фургона там не было…

— Ты точно уверена, что это хорошая идея? — спросил озабоченно Виталик.

А Вика, находившаяся в соседней комнате, меняя черное платье на летний сарафан, произнесла:

— Да, уверена! Я знаю, что не все поймут, но это их проблемы, а не мои.

Через несколько минут Вика вышла в зал, и Виталик, облаченный в элегантный костюм, ахнул:

— Викушка, ты просто красавица!

Вика, усмехнувшись, ответила:

— Ну да. А по мнению большинства — бесчувственная дура. В один день хороню обоих родителей, а вечером, после поминок, иду получать аттестат.

Виталик, вздохнув, ничего не ответил. Вика, опустившись на стул, посмотрела на часы.

Кто бы мог подумать, что день вручения аттестатов и выпускного бала пройдет именно так — и начнется с похорон отца и мамы с последующими, весьма тягостными поминками в кафе «Слоненок».

— Ты точно уверена? — тихо спросил, поправляя ей выбившийся локон, Виталик. — Никто тебя не осудит, если ты не появишься…

— Меня осуждают за то, что появляюсь! — заявила Вика. — Ты же сам знаешь, какие слухи идут по городу!

Виталик молча кивнул. После обнаружения трупа отца Вики, а также расчлененного тела его любовницы воцарился подлинный шухер. Местные правоохранительные органы давали обещания завершить следствие в ближайшие дни, а то и часы — и напрочь опровергали информацию о том, что по городу шастает сбежавший маньяк. Жители властям не верили и обвиняли их в бездействии. Те же жители не сомневались, что дочка покойных тоже, не исключено, имеет отношение к их странной смерти в один день. И особенно информированные жители уверяли, что никаких маньяков, как и убийств, в помине не было и что все это один большой заговор, кого именно — жидомасонов, америкосов, тайной мировой закулисы или всего-навсего насквозь проворовавшихся местных властей, — варьировалось в зависимости от политических и прочих убеждений тех самых особенно информированных жителей.

— Ты думаешь, он… — Виталик запнулся и добавил еле слышно: — Он все еще здесь?

Вика, подойдя к окну, которое, как и окно ее комнаты, выходило на перекресток со светофором, произнесла, скрестив руки за спиной:

— Ты не спросил, жив ли он. Значит, в этом ты не сомневаешься…

На перекрестке было полно людей, но Титова там, конечно же, не было.

Виталик протянул:

— Ну, то, что старик отдал концы, я понял сразу, по одному внешнему виду, но на всякий случай проверил рефлексы. А вот что касается Витюши…

Вика, отойдя от окна и задвигая шторы, потребовала:

— Не называй его так!

Виталик быстро добавил:

— Извини, Викушка. Мы ведь понимаем: Титов, воспользовавшись всеобщей суетой, возникшей после…

Он смешался, а Вика добавила твердым голосом:

— …после несчастного случая, в ходе которого погибла моя мама.

— Ну, да, воспользовавшись суетой, возникшей после несчастного случая, сел в фургон и преспокойно, никем не замеченный и не задержанный, уехал восвояси. Но куда?

Вика, беря со стола сумочку, произнесла:

— Нам пора. Спасибо, что согласился сопровождать меня. Ты выглядишь не лучшим образом, Виталик.

Молодой человек, тряхнув кудрями, заявил:

— Ерунда. Все медсестры и врачихи теперь хотят меня утешить и приласкать…

Вика усмехнулась:

— А врачи, в особенности молодые и симпатичные, увы, нет?

— Где ты видела врачей молодых и симпатичных, за исключением меня? — парировал Виталик.

Они медленно шли через парк — здание школы уже было хорошо видно. Погода стояла жаркая, томящая, ночью обещали грозу.

Виталик, взяв Вику под руку и чувствуя, что девушка дрожит, произнес:

— Я тобой восхищаюсь. Как ты вела себя в фургоне! И после, когда твою маму… сбило…

Вика опустила голову. Если бы не ее истошные крики, то маму бы вообще не сбило. Как и Титов не убил бы отца, если бы не захотел покарать ее за то, что она предала его любовь и доверие.