Грязный спорт - Кирилл Казанцев

– Что случилось? – спросил он, пропуская Рослякова в квартиру и запирая за ним дверь.

– Ты один? – вопросом на вопрос ответил сотрудник Роскомспорта.

– Один. Мои в театре. Так в чем…

– Сейчас расскажу, – пообещал Росляков. – Хотя я был бы тебе очень признателен, Володя, если бы ты позволил мне принять душ и напоил чем-нибудь горячим.

– Не вопрос. Сейчас сделаем…

Алексей не стал заезжать домой. Его исчезновение уже должно было стать известно Рубаеву, и Антон Степанович к настоящему моменту наверняка успел развить бурную деятельность. Рослякова поджидали во всех тех местах, где он мог объявиться. Во всяком случае, сам Алексей рассуждал именно так. Но что он сейчас мог предъявить противнику? Добиться ареста Рубаева? Доложить начальству о двойной игре вице-президента спортивного клуба «Стальные Беркуты»? Подобный расклад не устраивал Алексея. Он не хотел, чтобы на Рубаеве несвоевременно обрубились все концы. За спиной Антона Степановича стоял еще кто-то, более сильный и могущественный. Рослякову был нужен этот человек…

Всеми этими соображениями он и поделился после душа с Чуйкиным, сидя за чашкой ароматного согревающего чая. Не скрыл он и подробностей произошедшего с ним за минувшие сутки. Старшему следователю районной прокуратуры можно было верить. Росляков в этом не сомневался.

– Да-а… дела, – протянул Чуйкин, когда собеседник, выложив все, умолк. – Рубаев, значит.

– Рубаев. Но не только он…

– Понятное дело, – следователь прищелкнул языком. – Причем я даже догадываюсь, кто, Леша.

– Кто?

Чуйкин неторопливо помешивал сахар у себя в чашке. Его взгляд сфокусировался на настенных часах, выполненных в виде старинного полуразрушенного корабля. Обе стрелки к этому моменту как раз сошлись на десятичасовой отметке.

– Только учти, Леша, – предупредил следователь, не глядя на собеседника. – То, что я собираюсь тебе сказать, – не более чем мое личное предположение. Не стоит делать поспешных выводов…

– И все же?

– Как тебе, наверное, известно, я коллекционирую спортивные карточки. Следовательно, я многое знаю про игроков, про тренеров… И так далее. Мне это интересно, Леша, – Чуйкин помолчал. – Так вот, Рубаев после завершения карьеры игрока некоторое время работал в Финляндии. Возглавлял один из их клубов. Недолго, правда, – всего полгода. И был уволен с занимаемого поста с большим скандалом. Что за скандал там вышел, озвучено, естественно, не было, но факт остается фактом…

– Те же грязные махинации? – хмыкнул Росляков.

– Видимо, да. Но речь даже не об этом, – Чуйкин отложил ложечку в сторону. – Дорога в большой спорт для Рубаева была закрыта. С ним как-то сразу никто не захотел иметь дела. Но в «Стальные Беркуты» он все же сумел пристроиться. И знаешь, благодаря кому?

– Кому?

– Благодаря большой шишке из ФХР. Рубаева протежировал заместитель вице-президента по финансовым вопросам ФХР Ринат Симбулатов.

Росляков присвистнул.

– Думаешь, он стоит за всем этим?

– Не исключено. Но я сразу сказал тебе, что это всего лишь мое личное предположение, – напомнил Чуйкин. Он придвинул поближе к гостю блюдце с вишневым вареньем. – Только правота моего предположения может нам с тобой дорого стоить, Леша. Завалить такую фигуру, как Симбулатов, – это тебе не заяц чихнул.

– Могу себе представить.

– Одним словом, не потянем мы его, – следователь покачал головой и тут же сменил тему. – Кстати, что там у тебя с Трофимовым? Дожали его, я так понимаю?

Росляков помрачнел еще больше. Воспоминания о Игнате Артемьевиче были не из приятных. Особенно если учесть, что именно по его вине Алексей оказался прикованным наручниками к батарее в гараже у Рубаева.

– Он забрал заявление?

– Забрал, – невозмутимо ответил Чуйкин. – Но не в одном заявлении дело. Я бы и без этого догадался, что его дожали.

– Каким образом? Что-то случилось? Ну-ка, ну-ка, Володя… Не томи. Давай черканем немного конкретики.

– Давай, – Чуйкин улыбнулся. – Откровенно говоря, за последние дни много чего произошло. И все это так или иначе связано с твоим делом. Я только тогда и понял, что ты на верном пути. Не слышал еще про перестрелку в аэропорту?

– Не слышал. А что за перестрелка?

– Двое неизвестных похитили женщину, пассажирку рейса Нью-Йорк – Москва. Взяли ее прямо в здании, у турникетов, и поволокли к выходу. Один мужчина вступился, был ранен. Досталось также и охраннику аэропорта… Я не поленился навести справки, хотя дело это ко мне в судопроизводство не попало. Личность похищенной установлена. Это Анжела Трофимова.

– Но о похищении никто не заявил? – догадался Росляков.

Поведение Игната Артемьевича становилось понятным и объяснимым.

– Нет.

– А кто те двое? Их опознали?

– Составлен фоторобот. Я его видел. Один из похитителей определенно Валерий Никонов. Второй тоже опознан. Некий Роберт Динаров. Ни к хоккею, ни к спорту вообще отношения никакого не имеет.

– Будут производить арест?

Сообщение о том, что сотрудники правопорядка прочно сели теперь на хвост Никонову, не порадовало Рослякова. Это могло существенно осложнить его собственные планы. Рубаев и стоящая за его спиной шишка из ФХР спрячут все концы в воду.

Алексей отправил в рот сразу несколько ложек варенья. Запил чаем.

– Не будут, – успокоил его Чуйкин. Он поднялся из-за стола, прошел к раковине и опустил в нее пустую чашку. – По той простой причине, что арестовывать уже некого, Леша. Валерий Никонов и Роберт Динаров мертвы. Их тела обнаружены вчера вечером в баре «Камелот».

– Как мертвы?!

Росляков едва ли не впервые в жизни изменил своей привычке ничему не удивляться. Во всяком случае, Чуйкин ничего подобного прежде не наблюдал. Его бывший однокурсник был буквально ошарашен, словно его огрели пыльным мешком по голове.

– Это не мог быть Рубаев… – пробормотал Алексей, отвечая на ход собственных мгновенно спутавшихся мыслей. – Я не думаю, что…

– А я и не говорил, что это Рубаев. Сработано слишком грубо. Топорно, я бы даже сказал… Наибольшее подозрение у меня вызывает Трофимов.

Росляков покачал головой:

– Это не он, можешь мне поверить.

– Тогда кто?

У Алексея уже имелись соображения на этот счет, но он не стал их озвучивать. В отличие от Чуйкина, Росляков никогда не сорил информацией, если она не была проверена на сто процентов. Однако дело приобретало совсем нежелательный оборот. Росляков нахмурился, не замечая того, что его пальцы давно уже нервно барабанят по поверхности обеденного стола. Следователь райпрокуратуры вновь опустился напротив.

– Не хочешь говорить? – проговорил он. – Таишься? Да, Леша? Я тебе все, как на духу, а ты… Нехорошо. Что ты знаешь?