Проходимец по контракту - Илья Бердников

— Очень приятно, капитан Джангат, — я слегка поклонился, не зная, принято ли здесь пожимать руки. — Я — Алексей Мызин. Это моя команда: тренер, штурман и техник.

Похоже, я угадал: капитан поклонился мне в ответ, и на его губах появилось какое-то подобие улыбки. Ну словно деревянный ствол чуть искривил щель в коре.

— Позвольте узнать, Алексей-нэр, зачем вы держите дикого зверя в транспорте?

Создавалось впечатление, что капитану очень трудно выговаривать букву «л», словно в местном наречии ее попросту не существовало. Вместо нее Джангат произносил какую-то смазанную «в», так что мое имя звучало как «Аввексей», что донельзя смешило хихикающего рядом Санька, которому, впрочем, не дал разойтись Данилыч, наступив на ногу не вовремя развеселившемуся штурману.

— Этот зверь — наш талисман, — сказал я, не очень-то покривив душой и с облегчением замечая Манин нос, высунувшийся из-за уцелевшего колеса. — Приносит удачу. Ну и охраняет неплохо.

— У вас хороший охранный талисман, Алексей-нэр, — снова слегка поклонился капитан. — Жалко, что вы его потеряли.

Я пытался понять, как мне правильно обратиться к этому важному капитану, на Востоке принято добавлять какие-то окончания, но окончание «нэр», применяемое ко мне, чужаку, вряд ли подошло бы к местному уважаемому человеку. Какой же они национальности? Из каких мест Земли выходцы? Как я понимал, окончания «бей», «бай», «хан» не подошли бы, но на японцев они не сильно смахивают… Все-таки попробую «сан», как общепонятную многим восточным народностям, так как оно происходит из Тибета и, кажется, означает «добрый». Хотя нет. Лучше совсем другое, судя по внешности этого сурового капитана…

— Джангат-сэнге, вы позволите забрать наш талисман?

Я сказал и испугался, видя, что лицо капитана окаменело. Неужели я ошибся и ляпнул какую-то гадость на местном языке?

Несколько секунд капитан пристально рассматривал мое лицо, словно увидел меня только что. Наконец он повел рукой в сторону автопоезда, заставляя свой отряд расступиться.

— Если он жив, то конечно.

Ага, похоже, я угадал! И как в мозгу всплыла статья о санскрите и тибетских языках? Причем статья, недобровольно прочитанная мной, когда я помогал своему старому другу-языковеду готовиться к сессии. Воистину человеческий мозг — неизведанная планета! Никогда не знаешь, что может вплыть из глубин памяти и каким образом вернется услуга, оказанная когда-то другу. А «сэнге», насколько я помню, означало что-то вроде «льва». Непонятно только, можно ли добавлять такую приставку к имени человека. Что ж, по-видимому, капитан не обиделся, а значит, все не так уж плохо.

Я шагнул в образовавшийся по мановению капитанской руки живой коридор, подошел к дымящемуся, залитому пеной прицепу и позвал Маню. Гивера осторожно высунула голову из-за уцелевшего колеса и, убедившись, что в нее никто не стреляет, спокойно потрусила ко мне. Я взял ее на руки и гордо отметил, что у лежавшего возле машины парня — наверное, это был тот, что сунулся в кабину, — вся грудь костюма разворочена в какие-то белые лохмотья, сквозь которые кое-где виднеется кровь. Над ним склонился человек в белом костюме, по-видимому медик, и еще два синих костюма, один из них держал снятый с раненого шлем. Живой, слава богу, Маня в этот раз не до конца работу доделала.

Я, с Маней на руках, вернулся обратно к капитану Джангату, отметив по дороге рваное белое пятно на синем плече одного из стоящих в стороне охранников правопорядка. Похоже, гивера его все-таки успела цапнуть, пока отталкивалась. Ну и Маня!

— У вас удивительный зверь, Алексей-нэр, — отметил капитан, ничуть не изменившись в лице. — Одного не пойму, как он умудрился вскрыть керамическую броню двух костюмов?

— Я скорблю о ранении вашего воина, Джангат-сэнге, и прошу прощения за своего зверя — он просто очень все грызть любит.

Капитан молча поклонился, я не замедлил ответить тем же.

Видимо, уже успели отдать приказ, так как здешняя полиция или спецназ, не знаю, как охарактеризовать этих представителей силовых структур, дружненько попрыгали в свои транспортные средства и удалились, не забыв и человекоподобное механическое страшилище. Вместо синих машин силовиков к изуродованному автопоезду подплыла бежевая, солидных размеров, но изящная машина, открылась немаленькая створка двери, возле которой словно вырос из Дороги небольшой, приятно улыбающийся человечек в неком подобии смокинга. Смокинг этот, однако, был жизнерадостной расцветки, типа гавайской, как мне показалось. Клоун какой-то…

— Прошу вас, — указал рукой капитан Джангат.

Санек без сомнений полез в гостеприимно распахнутое нутро. Этот, как видно, возможность комфортно отдохнуть не упустит…

Данилыч же колебался, оглядываясь на пострадавший автопоезд.

— Не переживайте, — стал кланяться пестрый человечек, — ваш транспорт будет полностью отреставрирован. Ваши вещи доставят в ваши номера в отель. Добро пожаловать на Себек! Меня зовут Норчун. Я — ваш гид, переводчик и помощник на все время вашего здесь пребывания. Также вы можете полностью на меня положиться во всех вопросах, связанных с соревнованиями, — Норчун открыл лежавший у него на коленях плоский ящичек, внутри которого в гнездах лежало четыре достаточно широких, пластиковых с виду браслета. — При этом я настоятельно прошу вас надеть вот эти самые информационные браслеты, служащие как средством связи, так и Универсальным пропуском — детектором личности, что очень облегчит ваше пребывание здесь. Также этот браслет является универсальным платежным средством: с его помощью с ваших виртуальных счетов будет сниматься плата за, скажем, ужин в ресторане или покупки сувениров, которые, без сомнения, в память о Себеке вы захотите приобрести…

Данилыч хмыкнул, махнул рукой:

— Шустро работают, а, Свед?

Свед, как всегда немногословный, кивнул и также забрался в роскошное даже с первого взгляда нутро машины.

Когда мы заняли места, капитан Джангат снова поклонился и посетовал, что не будет сопровождать нас в дальнейшем.

— Но я думаю, что мы еще встретимся на соревнованиях, — многозначительно сказал он, подавая знак, чтобы машина трогалась.

Салон был поистине комфортен: весь покрытый какой-то бархатной светло-коричневой тканью, что устилала как потолок пол и стены, так и диваны. Эти диваны моментально принимали форму тела, тем не менее не давая ощущения, что ты сидишь задом в каком-то киселе. Само движение машины практически не ощущалось, только немного вжимало в кресла плавное ускорение, абсолютно никаких толчков, рывков, раскачиваний… Ну просто мечта для шофера, измученного нашими дорогами!

Кстати, шофера мы как раз и не видели: то ли он находился в передней части машины, отделенный от нас перегородкой, то ли машина управлялась не человеком, а электроникой. Большие затемненные окна пропускали очень мало света, и в салоне царил уютный полумрак, располагающий к неторопливой беседе.

— Если вы желаете, — расплывался в белозубой улыбке Норчун, — здесь есть бар, различные напитки, а по приезде в отель советую вам посетить ресторан, где представлено все разнообразие нашей национальной кухни и еще многих других направлений кулинарного искусства. Надеюсь, вам понравится у нас, господа спортсмены. Кстати, весьма вам рекомендую надеть браслеты прямо сейчас во избежание множества недоразумений в связи с идентификацией ваших личностей.