Тайны смерти русских писателей - Виктор Еремин

Я не намерен опровергать (за исключением одной явной глупости) либо доказывать версии исследователей о причинах и виновниках гибели поэта. Все это копание в грязном белье в любом случае чрезвычайно оскорбительно для памяти как поэта, так и его близких. Не стану выдвигать и собственную версию: одна из тех, что будет здесь рассмотрена, мне ближе других, но, как и остальные, не имеет достаточно прочной доказательной базы. В данной главе я постараюсь кратко познакомить читателей с событиями, предшествовавшими трагедии, с основными трактовками причин и хода дуэли у Черной речки, где был смертельно ранен Александр Сергеевич Пушкин, и также коротко расскажу о последовавших затем двух предсмертных днях поэта. Поскольку сохранилось много воспоминаний обо всем случившемся и воспоминания эти неоднократно публиковались, я постараюсь не злоупотреблять цитированием и просто отошлю читателя к соответствующим запискам: в первую очередь познакомьтесь с воспоминаниями П. А. Вяземского, К. К. Данзаса, В. А. Жуковского, И. Т. Спасского[106].

2

Среди великих россиян почти невозможно отыскать кого-либо, чья жизнь была бы более детально исследована и описана, чем жизнь Пушкина. Даже о В. И. Ленине мы знаем гораздо меньше. Чуть ли не по часам нам известен каждый день Александра Сергеевича, за исключением нескольких дней ранней осени 1825 г., когда поэт выпал из поля зрения пушкиноведов. По наиболее распространенному среди специалистов предположению, именно тогда он пытался тайно бежать за границу. По весьма любопытной версии К. П. Викторовой, в те дни Пушкин тайно покинул место ссылки, чтобы встретить Елизавету Алексеевну, которая направлялась в Таганрог официально — лечиться, но все знали, что больная чахоткой императрица живой уже не вернется. Сопровождавший ее к месту лечения Александр I уехал несколькими днями раньше. Прощальная встреча поэта с его тайной любовью, видимо, состоялась 6 сентября 1825 г. на Псковщине, между селами Пшево и Святые Горы. Документального подтверждения эта версия не имеет.

Если жизнь Александра Сергеевича столь детально изучена и описана, невольно возникает вопрос: почему же история дуэли и смерти поэта остается весьма запутанной и непонятной? Почему вокруг нее столько споров, но ни одна сторона неопровержимо доказать свою правоту не может?

Замечательный отечественный пушкинист, историк и литературовед Павел Елисеевич Щеголев (1877–1931), будучи автором основательной монографии, доказывающей, что главной виновницей гибели поэта стала его жена H.H. Пушкина (Гончарова), утверждал: «Друзья Пушкина поставили своей задачей охранение чести Пушкина и чести его жены и так тщательно укрыли тайну дуэли и смерти, что нам приходится разгадывать ее и до сих пор по крупицам»[107].

К этим словам надо добавить и тот факт, что тайна гибели Пушкина в еще большей степени создана биографами поэта, бесспорно пытавшимися показать Александра Сергеевича живым человеком, но при этом всегда представлявшими его чугунным памятником с исключительно положительным, сильным, без существенных изъянов характером, непременно со светлыми чувствами и благородными мудрыми помыслами, к подножию которого чуть ли не при жизни поэта толпы восхищенных поклонников возлагали цветы. И самое главное, с их точки зрения, Пушкин не мог быть слабым, наивным и тем более несправедливым или обозленно ненавидевшим кого-либо!

А тайна гибели поэта заключена в единственном вопросе, на который сегодня нет (и, возможно, никогда уже не будет) ответа: за что Пушкин столь резко (в считаные дни!) и неожиданно возненавидел барона Луи Геккерена?! Будет доказательный ответ на этот вопрос — кончится тайна. Не будет — обществу останется довольствоваться выбором из многочисленных версий, что и происходит уже без малого 200 лет.

Ведь если Геккерен и в самом деле стал виновником тех злодеяний в отношении поэта и его супруги, которые приписываются ему без малого два столетия, то Пушкину не стоило особого труда уничтожить барона и без дуэли, поскольку одновременно анонимщик нанес своим пасквилем куда более значительное оскорбление Николаю I, и Александр Сергеевич это отлично понимал. Более того, по версии того же В. В. Кожинова, поэт накануне дуэли посвятил императора в ее причины, чем сделал самодержца злейшим врагом несчастного Геккерена. Другими словами, перед нами неизбежно встает вопрос: донес Пушкин царю на своего врага или нет? Тем более что сегодня лишь малый процент исследователей готов безоговорочно признать барона автором гадкого пасквиля, а подавляющее большинство отвергают его авторство. Тогда я вынужден поставить вопрос резче: оклеветал Пушкин Геккерена пред царем или нет?

Вообще складывается впечатление, что Пушкину ничего не стоило без тени сомнения опорочить невинных людей, которые потом навечно остались залитыми грязью его выдумок. Первой такой жертвой поэта стал Антонио Сальери (1750–1825) — гениальный композитор, дирижер и педагог, учитель Л. Бетховена, Ф. Шуберта, Ф. Листа и др. Через шесть лет после кончины композитора Александр Сергеевич опубликовал знаменитую трагедию «Моцарт и Сальери» (1831), сюжет которой был основан на услышанной им где-то по случаю сплетне. И сколько бы мы ни толковали о праве поэта на художественный вымысел, для большинства образованных людей, не желавших и поныне не желающих вникать в «мелочи», великий творец и педагог обратился в ничтожное существо, из зависти погубившее всемирного гения. Ведь после появления пушкинской трагедии одно время даже музыку Сальери было неприлично исполнять на публике!

Еще более несчастной жертвой беспочвенных обвинений видится барон Геккерен, о котором каких только гадостей нынче не понаписано, и защитить беднягу почти никто не возьмется — мало того что высокопоставленный чиновник-аристократ со всеми присущими таким чопорностью и ханжеством, так еще и гей с пристрастиями к хорошеньким мальчикам. И хотя невиновность барона в каких-либо происках против поэта и его семьи стократно продемонстрирована объективными исследователями, для большинства россиян Геккерен по-прежнему остается злобным стариком, этаким мерзким пауком, плетущим жуткие липкие тенета интриг, в которых задохся величайший творец нашего Отечества.

И все эти годы пушкиноведы, подгоняя документальную базу под свои концепции, замалчивают не устраивающие их документы, не замечают неудобные, колеблющие их версию факты и события, но при этом с радостью обличают в тех же хитростях своих оппонентов. Об этом весьма ярко сказано в уже цитированной здесь статье В. В. Кожинова[108], который, в свою очередь, не избежал того же соблазна.