Пособие для рыцаря - Николай Космич

— ???

— Я понимаю твое удивление, Майк, и еще больше понимаю твое любопытство. Но, надеясь, что ты послан мне богами для облегчения моей участи, я не могу открыть тебе свою правду. Я сердечно прошу тебя: не пугайся меня и моего жилища. Клянусь Вертимой, я не сделаю тебе ничего худого. Однако прошу, не спрашивай меня ни о чем, что касалось бы моего прошлого. Я понимаю, ты можешь завтра же собраться и покинуть этот дом. И это твое право, поступай, как считаешь нужным. Но хочу заверить тебя, что мой особняк — твое пристанище на любой срок.

От недоумения Майка слегка притупило. Он начинал понимать, что, расставшись с одной таинственной личностью, он вдруг невольно отыскал другую. Ну и везет же ему на эти тайны!

— Но почему, коль я уже нахожусь в вашем доме, сижу за вашим столом, вы не можете поведать мне обо всем? Я вижу, что вы хороший человек и, честно говоря, не знаю, что смогло бы сейчас изменить мое мнение о вас.

— Благодарю тебя, Майк, за теплые слова, — сказал Вальтер. — Поверь, я не сомневаюсь в твоем великодушии. Однако причина не в этом, — он понизил голос, а глаза по-прежнему переполнялись глубокой печалью. — Лишь не ведающий правды человек может смотреть на меня так, как смотришь сейчас ты. И я хочу признать, что уже много лет не имел счастья смотреть в глаза такому человеку. Прошу тебя, подари мне этот взгляд!

Беглец даже растерялся. Он не знал, что сказать, ему вдруг стало жаль своего собеседника. Вот уж не ожидал он найти приют, а потом услышать от его хозяина подобные речи.

— Но вы уверены, — все же решился сказать Майк, — что, узнав правду, я буду смотреть на вас по-иному?

— Уверен! — сразу ответил хозяин. — Уверен, друг мой, не сомневайся. Если бы я не был в этом так убежден, то, возможно, ты смог бы услышать сегодня от меня то, что и должен услышать. Но прости, правда слишком горька…

— Прошу вас, господин Беллион, не убивайтесь вы так! Я не намерен вынуждать вас говорить то, чего вы говорить не желаете, ибо не имею на это ни малейшего права. Я премного благодарен вам за приют и за то, что вы спасли меня от неминуемой гибели. Уверяю вас, с чем бы вас ни связывало ваше прошлое, я никогда не забуду вашего поступка, ибо такое может сделать лишь человек с добрым сердцем.

— Я благодарю тебя, Майк! — воскликнул растроганный Вальтер. — Благодарю за то, что понял меня. И прости. Любопытство — одно из сильнейших человеческих чувств. Прости, что не могу утолить в тебе эту жажду.

На этом трогательная беседа завершилась. Вскоре на столе было убрано, будто никто здесь и не согревался изнутри горячим отваром. Хозяин предложил гостю роскошную опочивальню, где стояла кровать внушительных размеров. Это действительно был предмет интерьера, удостоившийся наибольшего внимания Майка. Кровать достигала около трех метров в ширину и размещалась на возвышении, куда вели две ступени. На этой громадине могла свободно разместиться вся семья. Украшенная резьбой и накрытая сверху белоснежным полотном, опирающимся на деревянные колонки, эта кровать затмевала собой все остальное в этой просторной комнате. Долгое время гость не замечал красоты расписных ковров и картин, висящих на стене: тщательного осмотра была достойна лишь одна королева сего помещения. Наконец он покорил объект своего любопытства, с удовольствием расположившись на мягкой перине. Вальтер Беллион, пожелав ему приятных снов, удалился в свои покои, где кровать, вероятно, еще больше. Свет погас. Темная ночь загадочно улыбалась в окно. Ветер продолжал насвистывать свою сонату. Теперь мелодия не казалась такой зловещей и пугающей. Теперь Майк лежал в тепле и сухости, и ветер, призрачные сумерки и чувство худого конца лишь в памяти его мелькали. Глубокая усталость давала о себе знать, и замученный беглец был незамедлительно похищен миром снов. В полусне он успел лишь заметить, что его полугодовая спокойная жизнь в Антильском монастыре вдруг резко сменилась опасными приключениями, невообразимыми тайнами и чувством, что все это не скоро кончится. Чего же еще можно ожидать от этого мира?..

Проснувшись утром, Майк с радостью осознал, что давненько он так хорошо не высыпался. Солнечный день радовал молодой глаз. Небесное светило уже высоко сияло над империей, но покидать уютное ложе Майку вовсе не хотелось. Когда ему все же пришлось это сделать, он открыл дверь своей комнаты и оказался на лестнице. Вальтера в доме не наблюдалось. Не поверив, что хозяин до сих пор находится в объятиях снов, Майк спустился и вышел на улицу. Он не ошибся: Вальтер Беллион стоял в своем цветнике и поливал молодые ростки из огромной лейки. На улице красовалась весна, но вскоре, когда над Сиенсэлем будет царствовать лето, у одинокого дома потянутся к солнцу прекрасные цветы.

Увидев своего ночного гостя, Вальтер улыбнулся и горячо поприветствовал его. Закончив полив, хозяин пригласил Майка в дом, где его ждал хороший завтрак. Гость подкрепился основательно, после чего предложил свою помощь по хозяйству. Вальтер не отказался. И вот, сделав немало полезных дел, домочадцы с чувством самоудовлетворения присели отдохнуть напротив окна. Взору наблюдателей открылся чудесный вид на Морфис. Какой зловещей река казалась Майку прошлой ночью, такой прекрасной она была теперь. Однако и при дневном свете она оставалась широкой, бездонной и не утратила ни капли своей таинственности. Посиделка у окна доставила гостю истинное удовольствие, он впервые за последнее время почувствовал себя хорошо. Но… одно происшествие все же сумело омрачить это чудесное утро.

Наслаждение было прервано в тот миг, когда плывущий взор беглеца заприметил три черные фигуры вдали. Сомкнув и разомкнув глаза, Майк понял, что зрение не обманывает его: вдоль реки по дорожке шли три человека. Гостя передернуло, когда он понял, что троица направляется прямо к дому, и кровь застыла в его жилах, когда он узнал в них тех самых «инквизиторов», что пытали его в сыром подвале Валомара. Вальтер, вероятно, также удивился внезапному визиту: мол, жил себе спокойно, а тут вдруг гости зачастили. Майк опомнился мгновенно: пока троицу от дома отделяли десятки ничтожных метров, нужно было что-то предпринять, а иначе все могло закончиться худо.

— Господин Беллион, — вдруг взмолился гость, — я обещаю, что никогда не буду ни о чем вас расспрашивать и вообще, сделаю для вас что угодно… — он запнулся; все это время хозяин смотрел на него огромными глазами. — Прошу вас, не выдавайте меня этим людям. Если я попаду к ним в руки, я обречен на гибель. Умоляю, помогите мне!

Вальтер растерялся. Его взгляд касался то Майка, то приближающихся палачей, то носился по дому в поисках выхода из сложившейся ситуации. Но медлить было нельзя, и, собравшись с мыслями, хозяин промолвил:

— Стрелой лети за лестницу! Там упрешься в деревянную стену и отыщешь седьмую дощечку слева. Попытайся потянуть ее на себя, и пред тобой откроется дверь в потайную комнату. Поспеши, у тебя мало времени! А я попытаюсь их задержать…

Майк мгновенно приступил к исполнению. Забежав за лестницу, ведущую на второй этаж, он отыскал в стене седьмую дощечку слева и, сунув пальцы в небольшую расщелину, с силой потянул ее на себя. Раздался шум работы некоего механизма, который открыл плотную деревянную дверь, и, спустившись по трем ступеням, Майк оказался в небольшой темной комнате, где было сыро и прохладно. Тайную дверь он с силой за собой захлопнул. Комната была пуста, и, похоже, для подобных неординарных ситуаций она и предназначалась. Единственным, что сумел в темноте различить беглец, была небольшая книжная полка, на которой в пыли лежала всего одна книга, большая и толстая. Что она делает здесь в гордом одиночестве? Почему она хранится в темной комнате, а не на книжных полках, которых в доме множество? Мы не солжем, если скажем, что Майком овладело любопытство. Но только он потянулся за таинственной книгой, как наверху послышались стуки: трое здоровяков добрались до дома. Забыв обо всем, беглец упал на холодный пол и, прижавшись спиной к стене, стал вслушиваться и ждать.