Пособие для рыцаря - Николай Космич

— Господин Валомар. Я прошу прощения за причиненную вам боль. Сейчас я покину этот дом, и мы, скорее всего, больше никогда не увидим друг друга. Потому не могу не предупредить вас кое о чем. Прошу вас, подумайте еще раз, прежде чем во всем доверять тем людям, которые организовали мое похищение и заточение. Я уверен, что некий человек ввел вас в заблуждение. Я даю слово, что не делал никому зла. Пожалуйста, не верьте ему, кем бы он ни был. Ведь я вижу, что вы не такой, как они. Внутренний голос подсказывает мне, что вы хороший человек. Не изменяйте себе.

Отшельник ничего не ответил, а Майк после этих слов незаметно улыбнулся и спешно покинул этот дом.

Когда-то очень давно здесь мог находиться аэропорт. Много лет назад здесь могло возвышаться здание парламента. На этом месте мог стоять огромный театр или металлургический завод с высокими трубами. Возможно, здесь пролегала широкая автомагистраль или мчались скоростные поезда. Здесь мог находиться ночной клуб или предприятие по переработке отходов, футбольный стадион или водонапорная башня, коморка гитарного мастера или жилой дом, вишневый сад или кладбище… А теперь здесь все поросло мхом, а кругом возвышаются одни лишь толстые стволы вековых деревьев.

Замученный дорогой, Майк присел отдохнуть. Солнечный день сиял над империей, но вечер был не за горами. Беглец был в отчаянии: в полдень он покинул место своего заточения и до сих пор бродил по лесу, пытаясь найти приют, но тщетно. Ни следа цивилизации. Вокруг глухой восточный лес. И хотя этот лес был глухим и темным, он чем-то манил к себе. Темно-зеленый мох, облепивший землю, пни и кое-где стволы деревьев, слегка поблескивал, отражая редкий луч солнца, пробравшийся сквозь густую листву. Молодые дикие растения не отличались своей пышностью и разнообразием цветов, но смотрелось это достаточно красиво. Пение птиц погружало в необычайную атмосферу. Казалось, спустя мгновение из-за одного из толстых стволов покажется фигура забытого чудища, которое вовсе не страшное, доброе, страж леса. Временное единение с дикой природой заставляло забыть обо всем… но поиски приюта нельзя было отменять.

Уставший Майк позволил себе расположиться под деревом и отдохнуть лишь в тот час, когда в полной мере убедился в своей недосягаемости. Выбежав из жилища отшельника, он остановился и задумался. По заросшей лесной дорожке, что привела его в этот дом, идти было рискованно. Поэтому, во избежание возможной и нежелательной встречи с кем бы то ни было, беглец свернул в лес и углубился в неизвестность. Первый час Майк бежал, почти не останавливаясь и постоянно оглядываясь. Его не покидало пугающее чувство погони. В очередной раз обернувшись, он представлял, будто из-за могучего клена выходит Валомар или, что гораздо хуже, один из палачей в черных масках, а то и все трое. От тревожных мыслей дрожь в его теле долго не умолкала. Часто он останавливался, всматриваясь в лесную даль, и вслушивался; в такой момент он не раз чувствовал, как дрожат его ноги. К счастью, реальных признаков погони он так и не заметил.

Однако, перестав оглядываться назад, Майк все чаще стал всматриваться в земли, лежащие впереди. Опасения возобновились. Но теперь он боялся другого: здесь можно было запросто нарваться на лесного хищника. Этот лес был не похож на тот мрачный и ужасный, что ему довелось увидеть в первые часы пребывания в новом мире, однако это вовсе не говорило о том, что здесь не обитают волки. Впрочем, одолев сильного мага, коим является Валомар, Майк мог не бояться один на один сразиться с хищником. Но что, если ему встретится целая стая? На счастье движения в лесу не ощущалось. Тихо вокруг… поют лишь птицы.

Вечерело. Майк принял свое ничтожное положение. Ни огонька, ни единого отблеска впереди. Лес, казалось, становился все гуще. Вокруг потемнело. Солнце скрылось за деревьями и где-то далеко стремилось за линию горизонта. Моховый ковер, устилающий землю, больше не сиял, приняв темный болотный оттенок. Птицы умолкали одна за другой. Тишина спускалась на таинственный лес. Вечерний ветер почти не принуждал листву исполнять грустную песню, заставляя, однако, путника чувствовать легкий и неприятный холод. Ряса ученика, торжественно полученная Майком в Антильском монастыре, превратилась в бесформенный кусок тряпки, испачканный, рваный, пропитанный кровью.

Небо насмешливо отражало последние краски заходящего солнца. Беглец не чувствовал ног. Не хотелось больше ни во что верить, желание было одно: остановиться и рухнуть на лесную траву. Однако глаза все еще сияли последней надеждой. Майк продолжал криво шагать между могучими стволами, и сухие ветви с треском ломались под его ступнями. Ветер усилился. Петь птицы перестали, зашумела листва. Теперь лес не казался таким прекрасным и дружелюбным. Осталась лишь таинственность, но теперь она была устрашающей. И вновь Майк становился игрушкой в руках могущественной судьбы и пленником этого пугающего мира.

Смеркалось. Призрачные сумерки метались от дерева к дереву, будто неведомые лесные существа. Майк невольно вздрагивал всякий раз, когда впереди вновь возникали сумерки и растворялись спустя мгновение. Молодая трава потемнела, мох почернел. Последние капли надежды иссякали, как вдруг беглец остановился. Его внимание привлекла поверхность, на которую он ступил ногой. Она была твердой, не похожей на мшистую лесную землю. Напрягая зрение, он стал всматриваться в низ, и надежда снова ожила в его сердце: под ним пролегала тропинка, твердая, хорошо вытоптанная. Молниеносно Майк ощутил прилив сил. Усталость была побеждена желанием и целью.

Тропинка — вещь не случайная. Коль есть она в лесу, она должна куда-то вывести. Вот только в каком направлении следует по ней идти? Этот вопрос слегка озадачил путника, но решение было найдено быстро. Все достаточно просто. Любая тропинка, как ни крути, ведет из точки А в точку В. Поэтому, двинувшись в любую из сторон, Майк неминуемо достигнет одну из этих точек. Выходит, вариант беспроигрышный, даже если одной из точек окажется, к примеру, большая дорога. Убедившись в своей правоте, беглец свернул вправо и с новыми силами зашагал по тропинке.

Что же там, в точке В — трактир?.. дом лесника?.. или, может, пристанище лесорубов?.. Чьи ноги вытоптали эту тропинку? Теперь путник не обращал внимания на обжигающий вечерний ветер, на сумерки, имеющие одну лишь цель — напугать до потери рассудка человека, волей судьбы оказавшегося в лесу в столь поздний час. Внимание Майка было обращено лишь на тропинку — единственный путь к спасению. Порой ему хотелось опуститься на колени и продолжать движение ползком, чтобы не потерять под собой это сокровище. Жажда и голод не имели значения. Сравнения этой ночи с той, что была полгода назад, не были бессмысленны, но теперь не пугали. Цель вела путника.

Быстрым шагом ступая по тропинке и ни на секунду не поднимая головы, Майк, к своему крайнему удивлению, услышал шум волн, бьющихся о берег. Подняв глаза, он увидел воду. Тропинка резко сворачивала и тянулась вдоль крутого берега. Но путник видел не море. Это был Морфис — широкий, шумный и недовольный. Река, о которой Майк так много слышал и читал, во всей своей ночной красе открылась его взору. Небо скрылось за густым слоем темно-серых туч, и ветер стал слишком сильным. Особенно беглец почувствовал это, выйдя к воде. Морфис неистовствовал. Ветер бесчинствовал над рекой, разыгрывая чувственный драматический спектакль. Таинственным было это водное пространство, ужасным был мир по ту сторону реки…