Девочки-мотыльки - Энн Кессиди

– Мне важна девочка, – сказала Зофия, ее голос звучал с того же самого места. – Мне не нравится, какая жизнь у нее с тобой. До того как мы расстались, у меня не было выбора. Она твоя дочь – мои руки связаны. Но сейчас, совершив такое, ты отказался от прав на нее.

– Что?

Папа явно не верил своим ушам.

– Ты сука… ты не можешь указывать мне, что делать…

Ножки стула заскрипели по полу, и Петра напряглась. Он хотел ударить Зофию? Если он это сделает, девочка не сможет оставаться в своем убежище. Она выбежит к нему. Она не позволит ему снова ударить Зофию.

– Джейсон, Петра знает, что у меня встреча с тобой. Если ты ударишь меня, она пойдет в полицию, и я пойду вместе с ней. Тебе придется убить меня, чтобы заставить молчать. И на улице стоит Хенрик. Он скоро войдет. Он запросто с тобой разделается. Поверь мне, когда я говорю, что не оставлю с тобой Петру. Ты даешь ей унылую, бедную жизнь. Мне понадобилось время, чтобы понять это, а теперь я могу что-то изменить. Сядь… Поговорим… Ты останешься безнаказанным за убийство бухгалтера, а я заберу Петру с собой в Польшу. Она начинает новую жизнь. Мы ничего не скажем полиции.

Девочка внимательно слушала. Жаль, она не видела, что происходит. Вероятно, ее папа грозно смотрит на Зофию, но она выдерживает его взгляд, не собираясь отступать. Они заключали сделку. Папина свобода в обмен на жизнь Петры с Зофией. Верно ли это? А как же мистер Мерчант? Разве он не заслуживал правосудия? Но если Петра все расскажет, то не сможет остаться с Зофией, отправится в приемную семью, и однажды ее папа выйдет из тюрьмы, и ей снова придется его увидеть.

– Почему ты все это говоришь? Почему просто не забрала ее?

– Потому что однажды появится вторая девочка. Может, живая. Может, нет. Тогда ты задашься вопросом, что случилось с твоей дочерью, и подумаешь обо мне. А я не хочу, чтобы ты приезжал к нам в Польшу.

– Ты все продумала.

– Да.

– А Петра этого хочет?

– Она боится тебя, Джейсон. Отпусти ее.

Петра услышала скрежет стула.

– Почему ты думаешь, что я не последую за тобой?

– Потому что она будет там, где я, и я не думаю, что ты сможешь причинить ей еще больше боли.

Петра услышала напряженное дыхание. Ее папа хотел что-то сказать, но промолчал. Хлопнула входная дверь. Послышались тяжелые шаги по коридору.

– Это твой мускулистый парень? – спросил папа.

– Это Хенрик.

– Твой новый бойфренд?

– Тебе пора, Джейсон. Ты нам не нужен.

Петра поморщилась. Зачем Зофия это сказала?

– Так она здесь, да? – спросил папа.

Петра на секунду застыла. Резко вскочила и окинула взглядом небольшое помещение. Выхода нет. Если он захочет увидеть ее, надо просто открыть дверь.

– Уходи, Джейсон.

– Убирайся, подонок, – произнес глубокий мужской голос. Голос поляка.

На долгое время воцарилась тишина. Интересно, папа принял боевую стойку против Хенрика? Или осматривал комнату в поисках ее? Не пройдет и секунды, как он поймет, где она прячется. Послышались шаги. Какое-то мгновение Петра не понимала, приближались они или отдалялись. Она закрыла глаза, как прошлым вечером в коридоре мистера Мерчанта. Если крепко сжимать их, то она ничего не увидит.

Но шаги удалялись, а потом громко хлопнула входная дверь. Открылась кладовка, и в нее проник свет.

– Ты все слышала?

Девочка кивнула. Зофия подошла к ней, и Петра тут же обняла девушку и почувствовала, как та ослабла в ее руках. Вспотела, тонкие руки повисли. А потом Зофия будто собралась с силами и отступила. За ее спиной стоял мужчина, которого Петра никогда не видела. На нем была куртка цвета хаки и футбольный шарф. Он кивнул ей и вышел из кухни.

– Ты рада такому исходу?

– Да.

– Тогда идем.

Зофия заперла квартиру. Хенрик шел впереди. Петра окинула взглядом улицу. Никаких признаков папы или его машины. Она думала, он будет здесь? Дождется ее и выразит протест?

Когда они вернулись в дом, Зофия сказала:

– А теперь поехали. Давай спустим вещи вниз.

– Сегодня? Ты же собиралась уехать в воскресенье.

– Нет, сейчас. Хенрик здесь. Мы отправимся на ночном пароме из Хариджа. Проедем через Голландию. А к утру будем в Германии.

Они спустили вниз сумки и чемоданы и сложили их в коридоре. Хенрик кивнул Зофии и уложил вещи в фургон.

Когда они закончили, Женщина их познакомила.

– Это Хенрик Палка. Он мой старый друг. Я знаю его со школы, но в юности он переехал в Краков, и я не виделась с ним, пока не приехала в Лондон. Он отвезет нас в Польшу.

Хенрик улыбнулся. Затем бросил взгляд на Петру.

– Это моя сестра Клара. Она теперь совсем взрослая.

Хенрик кивнул.

– С багажом покончили?

– Ему нравится говорить на английском. Учится.

– Готовы? – спросил Хенрик.

Они забрались в фургон и поехали на север, выехали из города в сельскую местность и направились в Харидж.

Мэнди стояла у участка номер пятьдесят три по Принсесс-стрит. От дома и сада ничего не осталось, только гигантские деревья в дальнем углу. Строительный мусор убрали, и участок стал ровным.

Он выглядел чисто и аккуратно. Забор починили, по территории бродили мужчины в спецодежде и желтых касках.

Дебби Ховард, психотерапевт, стояла рядом с ней. Сегодня она ненадолго заглянула в гости к Мэнди. Их сеансы закончились, и мама Мэнди настояла, чтобы Дебби пришла к ним на чай с пирогом. Девушка закончила свое исследование по общей практике и возвращалась в университет. Мэнди провожала ее до метро. Казалось правильным пройти мимо участка, где когда-то стоял старый дом.

– Наверное, дом был огромным.

– Да.

– И твоих подруг тянуло к нему. Я читала кое-какие статьи в Интернете.

– Их называли девочками-мотыльками. Но это не совсем верно. Петра была очарована домом. А Тина лишь следовала за ней.

– Жаль, что я его не застала, мы столько о нем говорили. Но твои проблемы связаны с подругами. А не с тем, что случилось с ними здесь.

– Думаю, теперь я это понимаю. Но внутри меня словно образовалась пустота.

– Эта дружба занимала важное место в твоей жизни. Когда девочки пропали, остались нерешенные вопросы. Возможно, если бы нашли их тела, если бы состоялись похороны, ты смогла бы двигаться дальше. Но знаешь, Мэнди, по-моему, тебе стало лучше в последние наши встречи. Ты меньше говорила о Петре, и это хорошо.