Приключения Тома Сойера - Марк Твен

– Давай, так лучше будет.

– А где?

Том подумал немного, потом сказал:

– В том старом доме, где нечисто. Вот где.

– Ну его к черту, не люблю я таких домов. Это будет похужевсякого мертвеца. Мертвец еще туда-сюда; ну, скажет чтонибудь, зато не станеттаскаться за тобой в саване и заглядывать через плечо и ни с того ни с сегоскрежетать зубами, как привидение. Этого я не вытерплю, Том, да никто невытерпит.

– Это верно, зато привидения ходят только по ночам. Днем онинам копать не помешают.

– Положим, что так. А ты знаешь, что никто не ходит мимоэтого дома ни днем, ни ночью?

– Там убили кого-то, потому мимо этого дома и не любятходить, а так ничего особенного никто не замечал, разве только по ночам, да ито просто синие огоньки пляшут под окнами, а не настоящие привидения.

– Ну уж, если где-нибудь пляшут синие огоньки, значит, ипривидение там недалеко. Ясное дело. Сам знаешь, кому они нужны, кромепривидений.

– Да, это верно. Только днем они все равно не показываются,так чего же нам бояться?

– Ну ладно. Давай попробуем в старом доме, коли хочешь,только все-таки риск большой.

В это время они спускались под гору. Внизу, посредиосвещенной луною долины, стоял дом с привидениями, без забора, совсем наотшибе, заросший бурьяном до самого крыльца, с обвалившейся трубой, темнымивпадинами окон и рухнувшей с одного бока крышей. Мальчики долго смотрели наокна, ожидая, не мелькнет ли в них синий огонек, потом, разговаривая тихимиголосами, как требовали время и место, они свернули направо, чтобы обойтиподальше старый дом, и вернулись домой через лес, по другой стороне Кардифскойгоры.

На следующий день около полудня мальчики вернулись к сухомудереву – им надо было взять мотыгу и лопату. Тому Сойеру не терпелось поскорейбежать в дом с привидениями. Гек тоже стремился туда, хотя и не так ретиво, ивдруг сказал:

– Послушай, Том, а ты знаешь, какой нынче день?

Том быстро перебрал в уме все дни недели и вскинул на Гекаиспуганные глаза:

– Ой! А мне и в голову не пришло, Гек!

– Вот в мне тоже, а тут сразу вспомнилось, что нынчепятница.

– Ох ты черт, ну как тут убережешься? Вот могли бывлопаться, если бы начали такое дело в пятницу.

– Могли бы! Скажи лучше – наверняка влопались бы. Бывают,может, счастливые дни, да только не пятница.

– Всякий дурак знает. Не ты первый выдумал.

– А я разве говорил, что я? Да мало того, что пятница, янынче видел препаршивый сон – крысы снились.

– Да что ты! Это уже обязательно к несчастью. Дрались они?

– Нет.

– Ну, тогда еще ничего, Гек. Если они не дерутся, то этопросто так, вообще не к добру. Нам только надо держать ухо востро иостерегаться беды. Сегодня мы больше копать не станем, будем играть. Ты слыхалпро Робин Гуда?

– Нет. А кто такой Робин Гуд?

– Ну как же, он был самый замечательный человек во всейАнглии и всех главней. Он был разбойник.

– Ох, здорово, вот бы мне. А кого он грабил?

– Ну равных там богачей, королей, шерифов и епископов. Абедных он никогда не трогал. Он их любил. Всегда с ними делился поровну.

– Вот, должно быть, молодец был.

– Ну еще бы. Он был всех на свете благородней, Гек. Такихлюдей теперь нет, вот что я тебе скажу. Он мог одной левой побить кого угодно вАнглии и за полторы мили попадал из тисового лука в десятицентовую монету.

– А что такое тисовый лук?

– Не знаю. Какой-то там особенный лук. А если попадал не всередину, а в край монетки, то садился и плакал, ругался даже. Вот мы и будемиграть в Робин Гуда – самая благородная игра. Я тебя научу.

– Давай.

И они весь день играли в Робин Гуда, время от времени стоской поглядывая на старый дом с привидениями и разговаривая о том, что будуттам делать завтра. Как только солнце начало склоняться к западу, они побрелидомой, пересекая длинные тени деревьев, и скоро скрылись в лесу на Кардифскойгоре.

В субботу, вскоре после полудня, мальчики опять пришли ксухому дереву. Они посидели в тени, куря и болтая, потом покопались немного впоследней по счету яме, без особенной надежды, только из-за того, что, пословам Тома, бывали такие случаи, когда люди не дороются каких-нибудь шестидюймов, бросят клад, а потом придет кто-нибудь, копнет лопатой и выроет его. Наэтот раз им, однако, не повезло, и, взвалив на плечи лопаты, они ушли,сознавая, что отнеслись к делу не как-нибудь, а добросовестно проделали все,что полагается искателям клада.

Когда мальчики подошли к старому дому, то мертвая тишина,разлитая под палящим солнцем, показалась им такой странной и жуткой, а самоеместо таким заброшенным и безлюдным, что они не сразу отважились войти в дом.Подкравшись на цыпочках к двери, они боязливо заглянули внутрь. Они увиделизаросшую сорной травой комнату без полов, с обвалившейся штукатуркой,старый-престарый очаг, зияющие окна, развалившуюся лестницу; и везде пыльныелохмотья паутины. Они вошли тихонько, с сильно бьющимся сердцем,переговариваясь шепотом, ловя настороженным ухом малейший звук и напрягая каждыймускул, – на тот случай, если вдруг понадобится отступать.

Через некоторое время они настолько освоились, что почтиперестали бояться. С любопытством и недоверчивостью разглядывали они всекругом, восхищаясь собственной смелостью и удивляясь ей. Потом им захотелосьпоглядеть, что делается наверху. Это затрудняло отступление, но ониподзадоривали друг друга и в конце концов, как и следовало ожидать, побросалилопаты в угол и полезли на лестницу. Наверху было то же запустение. В одномуглу они нашли чулан, с виду очень заманчивый и таинственный, однако их надеждыбыли обмануты – в чулане ровно ничего не оказалось. Теперь они совсемрасхрабрились и собрались уже сойти с лестницы и приняться за работу, каквдруг…

– Ш-ш! – сказал Том.

– Что такое? – прошептал Гек, бледнея от страха.

– Ш-ш!.. Вот оно!.. Слышишь?

– Да!.. Ой, бежим скорей!

– Тише! Не шевелись! Идут сюда, прямо к двери.

Мальчики растянулись плашмя на полу и, глядя в круглые дыркиот сучков, стали ждать, замирая от страха.