Жажда и желание - Карла Николь

– Не намеренно, нет.

Селлина поднимает свой коктейль и делает быстрый глоток. Она делает лицо, которое говорит Нино, что она приятно удивлена его содержимым.

– Я думаю, он это сделает. Он доверяет тебе. Это неизбежно. Хочет он этого или нет, но это просто вырвется наружу. Его кровь, кажется, даже старше моей, так что она, вероятно, очень сильная. Тебе лучше быть готовым к этому дерьму.

Она делает большой глоток своего коктейля.

Нино улыбается.

– Ты имеешь в виду кровь твоей матери – кровь «двухтысячелетней танзанийской королевской семьи»?

Селлина отрывает бокал от губ и поднимает подбородок в гордой ухмылке.

– Чертовски верно.

Нино смеется.

– Джи все время спрашивает меня, когда ты снова придешь к нам домой.

– Скажи своему брату, чтобы он занимался своими гребаными делами.

– У него и так много дел. – Нино морщит нос, дразнясь. – Он занят, но постоянно спрашивает меня о тебе.

– Ну, ему нужно хобби. Он уже давно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего.

– Лина… – Нино качает головой, вздыхая. – Все, что произошло… Честно говоря, я думаю, что Джи чувствует…

– Нино, мы здесь, чтобы вместе насладиться обедом или поговорить о твоем брате? Потому что если это последнее, то у меня есть еще около двадцати дел, которыми я могла бы заняться.

Понимая все четко и ясно, Нино поднимает свой стакан. Он знает, когда нужно завязывать.

– Понял. Как прошло твое собеседование той ночью? Ты получила ответ?

Когда Харука вернулся в поместье в Милане, принял душ и переоделся в ночную одежду, было уже далеко за час ночи. Джованни пригласил его на симфонический концерт в театр Ла Скала, после чего последовал поздний ужин и напитки с вампиром-дирижером оркестра во втором поколении. Вечер был действительно прекрасным, и, в отличие от его опыта в Херцмонсо, Харука искренне наслаждается вампирами миланской аристократии.

Он тихонько стучит в дверь спальни Нино. Нет ответа. Он открывает дверь и входит внутрь. В комнате темно. Даже лунный свет сегодня скуден, и Харука направляется к кровати. Нино удобно устроился на боку под тяжелым пледом. Харука опускается на кровать позади него.

– Я вернулся, – шепчет он.

Нино глубоко вдыхает, его глаза все еще закрыты. Он выдыхает свой сонный ответ.

– Bentornato, amore mio.

Харука делает паузу, его улыбка расширяется, а сердце тепло бьется в груди. С возвращением, любовь моя. Нино еще никогда не обращался к нему так ласково. Ему это нравится.

– Sono il tuo amore?[13]

– М-м…

Глаза Нино по-прежнему закрыты, дыхание ровное. Он молчит.

Харука просовывает свою руку под руку Нино и обнимает его грудь. Когда он обнимает его, Нино естественным образом откидывается назад в тепло его тела. Когда они устраиваются, Харука нежно целует его шею, проводя линию по позвоночнику до изгиба плеча.

С каждым днем Харука чувствует голод по нему. Как будто глубокое питание от Нино лишь дразнит глубокое желание внутри него. Ему нужно больше, и он постепенно теряет представление о себе и строгом контроле над своей природой.

Позволял ли он когда-нибудь по-настоящему отпустить себя? Признать свои врожденные желания, освободить свою ауру и принять вампира, которым он создан быть? Подчиниться тому, что живет внутри него, подпитываемое его древней кровью – явно созданной для того, чтобы заманивать и соблазнять, дарить и получать наслаждение.

Любить глубоко и быть любимым.

Пребывание с Нино постепенно пробуждает эту сущность. Харука никогда полностью не принимал эту часть себя. Даже когда он был связан. Тогда он пытался, но ему сказали, что временами он был «чрезмерно подавляющим». Поэтому он всегда концентрировался на тех аспектах себя, которые ощутимы внешне. Его таланты и опыт. Его достоинство и вежливость. Что произойдет, если он хоть раз побалует себя? Если бы он наконец поддался глубокой страсти внутри себя и доверился кому-то?

* * *

Солнце встает, и Нино наконец просыпается. Харука лежит рядом с ним и ждет. Он лениво проводит пальцами по мягким медным волнам на макушке. Нино медленно открывает глаза, лежа на спине, утренний свет делает его янтарные глаза еще более пленительными. Он улыбается.

– Привет.

– Доброе утро.

Красивая бровь Нино приподнимается.

– Ты обычно не встаешь так рано. Ты спал?

– Немного. Был занят мыслями. Ты собираешься на пробежку сегодня утром?

– Занятия? – Он зевает и вытягивает позвоночник. – Я не думаю. Обычно я бегаю несколько дней подряд, до того как сделаю перерыв, но вчера был шестой. Наверное, я лучше дам своему телу отдохнуть.

Наклонившись, Харука мягко прижимает их рты друг к другу. Он задерживается на мгновение, прежде чем отстраниться и взглянуть в умиротворенное лицо Нино.

– Я помогу с этим.

Он садится прямо, сдвигая с них тяжелые одеяла, и прижимается к бедрам Нино. Вампир широко раскрывает глаза, когда Харука прижимает свои руки к талии Нино, а затем задирает его ночную рубашку вверх, обнажая упругий медовый живот. Его кожа идеально чистая и великолепная. От изящно очерченных мышц и пыльных золотисто-персиковых волосков у Харуки пересыхает во рту.

Понимая это, Нино хватает подол рубашки, поднимает и быстро стягивает ее через голову. Когда его верхняя часть тела полностью обнажается, Харука вдыхает его аромат корицы, просто вбирая его в себя. Голос Нино почти переходит на шепот.

– Хару, что мы делаем?

Глаза Харуки светятся жизнью, его сущность изгибается от желания в его сердцевине.

– Могу я покормиться?

– Конечно, – вздыхает Нино.

Харука снова двигается, на этот раз побуждая Нино раздвинуть его бедра. Нино поднимает колени, его грудь быстро вздымается и опадает. Харука устраивается между его раздвинутых ног, упираясь так, что его лицо оказывается прямо над его животом. Наклонившись, чтобы лизнуть его живот, он чувствует, как возбуждение Нино упирается в его грудь. Он с голодом проводит языком по чуть соленой груди Нино, следуя за глубоким углублением напряженных мышц справа от пупка.

Он вгрызается в живот Нино, чувствуя, как мышцы сокращаются под его ртом, когда он тянет. Кровь Нино на вкус пряная, когда он глотает и вдыхает. Взамен Харука вливает в тело Нино свою благодарность и желание. Он пьет глубже, ощущая метафизическую границу своей внутренней природы. Нино громко стонет на выдохе, смещая свое тело под ним в удовольствии. Это движение только подстегивает Харуку, и он снова сильно тянет, желая, чтобы этот красивый мужчина отпустил его и подчинился ему.