Каин и Авель - Джеффри Арчер

Владек обрушился на неё, тяжело дыша. Во рту у него пересохло. Она слегка раздвинула ноги, и Владек неуклюже попытался проникнуть через несколько слоёв одежды. Из желания сделать ему приятное она несколько минут постояла неподвижно, но потом оттолкнула его.

– Не здесь, не на палубе, – сказала она. – Давай найдём лодку.

Первые три, что попались им, были заняты, но вот они нашли пустую и забрались под брезент. В тесной темноте Софья что-то сделала со своим платьем, – Владек не видел, что именно, – и нежно потянула его на себя. В один момент к Владеку вернулось прежнее радостное волнение, несмотря на то, что их ещё разделяла одежда. Софья оторвала свой рот от его губ и прошептала:

– Расстегни брюки.

Он почувствовал себя дураком, но торопливо расстегнул ширинку и воткнул пенис, тут же кончив, как только ощутил её липкую влажную промежность. Владек лежал, озадаченный внезапностью, с которой закончился акт.

– Ты что, первый раз занимался любовью с девушкой? – спросила Софья.

– Нет, конечно, нет, – соврал Владек.

– Ты любишь меня, Владек?

– Да, люблю. Как только устроюсь в Нью-Йорке, приеду в Чикаго и найду тебя.

– Это здорово, Владек, – сказала она, застёгивая платье. – Я тебя тоже люблю.

– Ты трахнул её? – был первый вопрос Джорджа, когда Владек вернулся.

– Да.

– Понравилось?

– Да, – неуверенно сказал Владек и заснул.

Утром их разбудил шум взволнованных пассажиров, – это был последний день их путешествия на борту «Чёрной стрелы». Многие поднялись на палубу ещё до рассвета в надежде первыми увидеть землю. Владек упаковал свои незатейливые пожитки в чемодан, надел единственный костюм и кепку и присоединился к Софье и Джорджу на палубе. Втроём они всматривались в туман, висевший над морем, и в молчании ждали, когда на горизонте появится Америка.

– Вон она! – закричал пассажир с палубы над ними, и все радостно зашумели, разглядев серую полоску Лонг-Айленда, надвигавшегося на них под первыми лучами весеннего солнца.

К «Чёрной стреле» подошли буксиры и провели корабль между Бруклином и Стэйтен-Айлендом в нью-йоркский порт. Они с трепетом смотрели на возвышающуюся над ними Статую Свободы, показывали пальцами на манхэттенские здания, высоко взметнувшиеся в небо.

Наконец они встали у причала на Эллис-Айленде неподалёку от кирпичных домов с башенками и шпилями. Первыми с корабля сошли пассажиры, занимавшие отдельные каюты. До того дня Владек и не знал об их существовании. У них, должно быть, были свои палубы и своя кают-компания. Их чемоданы несли носильщики, а на пирсе виднелись радостные лица встречающих их людей. Владек знал, что ему не приходится ждать чего-то подобного.

Когда привилегированные пассажиры сошли, капитан объявил остальным по громкой связи, что они останутся на корабле ещё на несколько часов. Раздался стон недовольства, а Софья села на палубу и расплакалась. Владек попытался успокоить её. Наконец появился чиновник, который принёс им кофе, и ещё один – с номерными бирками, которые они повесили себе на шею. Владеку досталась В-127, она напомнила ему о том периоде, когда у него в последний раз был номер. Зачем он приехал сюда? Не похожа ли Америка на русские лагеря?

Около полудня их, не имевших никакой надёжной информации, на баржах переправили с пирса на Эллис-Айленд. Здесь мужчин отделили от женщин и отправили по разным баракам. Владек поцеловал Софью и не хотел отпускать её. Чиновник развёл их в стороны.

– Двигайтесь, двигайтесь, – сказал он. – А то мы поженим вас обоих тут же.

Владек потерял Софью из виду, и теперь его с Джорджем подталкивали вперёд. Они провели ночь в старом сыром бараке, но не могли уснуть, а среди кроватей, где лежали растерянные иммигранты, бродили переводчики и дружелюбно предлагали свою помощь.

Утром их отправили на медосмотр. Первое испытание было самым трудным: Владеку приказали подняться на крутой лестничный марш. Доктор в синем халате велел, чтобы он сделал это дважды, и внимательно смотрел на его походку. Владек приложил все силы, чтобы хромота была как можно менее заметна, и доктор в итоге остался доволен. Владеку приказали снять кепку и расстегнуть воротник, чтобы можно было как следует осмотреть его лицо, глаза, руки и шею. У человека, который стоял сразу за Владеком, была заячья губа, и доктор тут же остановил его, поставил мелом крест на его плече и услал в дальний конец барака. После того как медосмотр был окончен, Владек снова присоединился к Джорджу, стоявшему в длинной очереди на вход в экзаменационную комнату, где каждому человеку уделялось не более пяти минут. Через три часа, когда в комнату вызвали Джорджа, Владек задумался над тем, на какие вопросы предложат ответить ему.

Когда Джордж вышел, то улыбнулся Владеку и сказал:

– Пустяки, ты легко справишься.

Владек почувствовал, что у него вспотели ладони.

Он прошёл за чиновником в небольшую, скупо обставленную комнату. В ней сидели два экзаменатора и что-то быстро писали на официальных бланках.

– Вы говорите по-английски? – спросил первый.

– Да, сэр, и вполне прилично, – ответил Владек, пожалев, что не тренировался в английском во время путешествия.

– Как вас зовут?

– Владек Коскевич, сэр.

– Вы знаете, что это такое? – спросил человек и протянул ему большую чёрную книгу.

– Да, сэр, это Библия.

– Вы верите в Бога?

– Да, сэр.

– Положите руку на Библию и клянитесь, что будете правдиво отвечать на вопросы.

– Я обещаю говорить правду, – сказал Владек, взяв Библию в левую руку и положив на неё правую.

– Какова ваша национальность?

– Я – поляк.

– Кто заплатил за ваш проезд сюда?

– Я заплатил из своих денег, которые заработал в польском консульстве в Константинополе.

Один из чиновников посмотрел в бумаги Владека, кивнул и спросил:

– У вас есть, где остановиться?

– Да, сэр. Я остановлюсь у мистера Питера Новака. Это дядя моего друга. Он живёт в Нью-Йорке.

– Хорошо. А где вы будете работать?

– Я буду работать в пекарне мистера Новака, сэр.

– Вы подвергались когда-нибудь аресту?

Владек сразу вспомнил Россию. Но это – не в счёт. А про Турцию он говорить не хотел.

– Нет, сэр, никогда.

– Вы – анархист?

– Нет, сэр, я ненавижу коммунистов, они убили мою сестру.

– Согласны ли вы подчиняться законам Соединённых Штатов Америки?

– Да, сэр.

– У вас есть деньги?

– Да, сэр.

– Я могу взглянуть на них?