Каин и Авель - Джеффри Арчер

– Не говори глупостей, Анна, нашей дружбе так много лет, что мелкое недоразумение вроде того, что было, не может иметь никакого значения.

Мягкость его голоса вызвала в ней новый взрыв слёз. Анна с трудом встала.

– Алан, мне надо идти. Кто-то заходит в дом. Может быть, это Генри…

– Береги себя, Анна, и не переживай по поводу сегодняшнего. Пока я председатель, банк всегда поможет тебе. Без колебаний звони, если я тебе понадоблюсь.

Анна опустила трубку на рычаг, в ушах её стоял шум. Ей было чрезвычайно трудно дышать. Она опустилась на пол и почувствовала давно забытое ощущение мощных схваток внутри своего тела.

Несколько секунд спустя в дверь осторожно постучала горничная. Она заглянула в комнату, из-за её плеча показалось лицо Уильяма. Он не входил в комнату матери со дня её свадьбы с Генри Осборном. Оба они бросились к Анне. Её всю трясло, она не замечала их. На губах появилась пена. Через несколько секунд схватка кончилась, и она легла с тихим стоном.

– Мама, – встревоженно спросил Уильям, – что случилось?

Анна открыла глаза и невидящим взглядом посмотрела на сына.

– Ричард, слава Богу, ты пришёл. Ты мне нужен.

– Я Уильям, мама.

Её глаза отказали ей.

– У меня больше не осталось сил, Ричард. Я должна заплатить за свои ошибки. Прости…

Её голос превратился в стон, начиналась очередная схватка.

– Что происходит? – спросил Уильям беспомощно.

– Я думаю, ребёнок выходит, – сказала горничная. – Странно, это должно было случиться только через несколько недель.

– Немедленно позвоните доктору Макензи, – велел Уильям горничной, подбегая к двери спальни.

– Мэттью, – крикнул он, – поднимайся сюда быстро!

Мэттью прыжками поднялся по лестнице и влетел в спальню.

– Помоги мне посадить мать в машину.

Мэттью опустился на колени. Двое подростков подняли Анну, спустили её вниз и посадили в машину. Она стонала и тяжело дышала, было видно, как ей больно. Мэттью остался в машине, а Уильям вбежал в дом и взял у горничной трубку телефона.

– Доктор Макензи?

– Да, а кто это?

– Меня зовут Уильям Каин, вы меня не знаете.

– Как это – не знаю вас, молодой человек?! Да я же тебя принимал. Чем могу помочь?

– По-моему, моя мать рожает. Я сейчас доставлю её в больницу. Буду у вас через несколько минут.

Тон доктора Макензи изменился.

– Хорошо, Уильям, не волнуйся. Я жду тебя, и к твоему приезду всё будет готово.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Уильям и с сомнением продолжил: – У неё что-то вроде приступа. Это нормально?

От слов Уильяма доктора Макензи бросило в холод. Он тоже с сомнением задумался.

– Ну, это не совсем нормально. Но она придёт в себя, как только родится ребёнок. Приезжай как можно быстрее.

Уильям положил трубку, выскочил из дому и сел в «Роллс-Ройс».

Он вёл машину рывками, ни разу не переключившись с первой скорости и нигде не останавливаясь, пока не добрался до больницы. Они вынесли Анну из машины, а сестра подала им носилки и показала путь в родильное отделение. Доктор Макензи стоял у входа в операционную и ждал их. Далее за дело принялся он, попросив обоих остаться в коридоре.

Они сидели в молчании на небольшой скамье и ждали. Из родильной палаты доносились ужасные крики и стоны, не похожие ни на что из слышанного ими, затем им на смену пришла ещё более пугающая тишина. Впервые в своей жизни Уильям почувствовал, что он совершенно беспомощен. Они просидели уже более часа, не обменявшись ни словом. Наконец в коридор вышел усталый доктор Макензи. Мальчики поднялись, и доктор посмотрел на Мэттью Лестера.

– Уильям? – спросил он.

– Нет, сэр, я – Мэттью Лестер, вот Уильям.

Доктор повернулся к Уильяму и положил руку ему на плечо.

– Мне очень жаль, Уильям, но твоя мать несколько минут назад умерла, а ребёнок – девочка – ещё до этого родился мёртвым.

У Уильяма отказали ноги, и он опустился на скамью.

– Мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы спасти её, но положение было безнадёжным. – Доктор Макензи устало помотал головой. – Она не слушала меня, она упрямо хотела этого ребёнка…

Уильям сидел молча, слова доктора обжигали его как удары кнута.

– Как она могла умереть? – прошептал он. – Как вы позволили ей умереть?

Доктор сел на скамью между двумя подростками.

– Она не хотела меня слушать, – повторил он медленно. – Я не раз предупреждал её, что после выкидыша ей нельзя иметь детей, но, когда она снова вышла замуж, то не отнеслась к моим предупреждениям серьёзно. У неё во время беременности было высокое кровяное давление. Меня это беспокоило, но давление никогда не достигало опасных величин. Сегодня же оно поднялось до такого уровня, что последовала эклампсия.

– Эклампсия?

– Судороги. Иногда больные могут перенести несколько приступов, а иногда – просто перестают дышать.

Уильям прерывисто вздохнул и обхватил голову руками. Мэттью Лестер повёл друга по коридору. Доктор шёл рядом. Возле выхода он посмотрел на Уильяма.

– Её кровяное давление поднялось так неожиданно. Это очень необычно. К тому же она не пыталась сопротивляться, как будто ей было всё равно. Странно. Не беспокоило ли её что-нибудь в последнее время?

Уильям поднял на него заплаканные глаза.

– Не что-нибудь, а кое-кто.

Алан Ллойд сидел в углу гостиной, когда они вернулись домой. Он поднялся им навстречу.

– Уильям, – сказал он сразу, – я виноват в предоставлении займа.

Уильям посмотрел на него, не понимая, что он говорит. Мэттью Лестер прервал молчание.

– Я не думаю, что это теперь имеет какое-либо значение, сэр, – сказал он тихо. – Мать Уильяма только что умерла от родов.

Алан Ллойд побелел, схватился за каминную полку, чтобы не упасть, и отвернулся. Впервые в жизни они видели, как плачет взрослый человек.

– Это моя вина, – сказал банкир. – Никогда не прощу себе этого. Я не рассказал ей всего, что знал. Я так сильно её любил, что не хотел расстраивать.

Его волнение дало Уильяму возможность успокоиться.

– Вы ни в чём не виноваты, Алан, – сказал он твёрдо. – Я знаю, что вы сделали всё, что было в ваших силах. Теперь ваша помощь понадобится мне.

Алан собрался с силами.

– Осборну сказали о смерти твоей матери?

– Не знаю и не хочу знать.

– Я пытался дозвониться ему весь день, чтобы переговорить о займе. Он вскоре после десяти уехал из офиса, и с той поры его никто не видел.