В пяти шагах от Рая - Дмитрий Захаров

– Что ты увидел? – дернул его за плечо Рыба.

– Плохо дело… – прошептал мальчик. Он схватил бутылку с водой и жадно выпил содержимое.

– Говори! – сказал Ромул. – Что там плохого?

Дрозд посмотрел на Астру, покачал головой:

– Это враги. Гонзо не ошибся.

– И что им надо? – спросил Рыжик.

– Трудно сказать… – Мальчик посмотрел в узкое, как бойница, окно. – Я не умею читать мысли, как Гонзо, но я чувствую настроение людей. Одного из них мы все знаем. Тот человек, который встречал нас в лагере…

Астра с ненавистью посмотрела на черный ромб над входом в казарму.

– Кто-нибудь еще верит в Око Высшего или Вальхаллу?!

– Н-н-нет… – помотал головой Левша.

– Не верю! – твердо сказал Солдат.

– Не верю… – как эхо отозвался Рыба.

Его поддержали пятеро мальчиков, остальные осторожно сохраняли молчание.

– Что же мы будем делать?! – воскликнула полная невысокая девочка.

Дрозд вскочил с кровати. Поддержка друзей наполнила мальчика энергией и решимостью. Лицо отца возникло в памяти настолько явственно и отчетливо, что заболела голова.

– Для начала забаррикадируем двери! Окна закрыты решетками, они к нам не проникнут! – Он подбежал к кровати, навалился на спинку. – Давайте!!!

Тесня и толкаясь, дети дружно придвинули кровать к входной двери, по команде Дрозда повернули ее на бок, уперев каркас в деревянную ручку.

– Еще давай!

Они придвинули следующую кровать и еще одну, взгромоздив ее вертикально. Заражаясь всеобщим возбуждением, мальчики и девочки стащили прикроватные тумбочки, табуреты. Спустя пару минут в дверном проеме возвышалась настоящая пирамида из предметов мебели.

– Ничего у них не получится! – выкрикнул Дрозд.

Снаружи послышалось движение, скрипнул дверной косяк, мужчина негромко выругался. Дети сгрудились в углу казармы, не в силах отвести испуганных взглядов от хаотичного нагромождения стульев и кроватей.

– Они разозлились… – прошептал Рыба.

– Они уйдут? – всхлипнула толстая девочка. – Я пить хочу…

– Уйдут! – ответил Дрозд. – Убедятся, что дверь неприступна, и свалят отсюда!

– Конечно, уйдут! – убежденно сказал Рыба, но румянец на его щеках поблек. Детям было страшно.

Девочка поневоле озвучила то, что беспокоило остальных детей. Что они будут делать, когда проголодаются?

– Надо было вызвать их на бой! – резко сказал Солдат.

– Мы – дети… – улыбнулась Астра. – И они вооружены. Кроме тебя, Солдат, никто из нас не умеет драться!

Сильный удар в дверь заставил ее вздрогнуть. С потолка посыпалась старая известь, толстая девочка расплакалась.

– Давайте откроем… – захныкала она.

– Дверь крепкая! – сказал Левша. Он прищурился, вслушиваясь в звуки с улицы.

– Что ты чувствуешь? – спросил товарища Ромул.

– Они боятся…

– Кого боятся? – воскликнул Рыжик. – Нас?!

– Они боятся нас! – подтвердил Левша. – Я чувствую их страх.

От очередного удара от верхней части косяка отлетела дощатая планка. Охранники использовали в качестве тарана металлический рельс, догадался Дрозд. Он видел сложенные штабелем ржавеющие под дождем старые рельсы. Баррикада не шелохнулась. Последовало еще четыре удара, рухнул здоровенный кусок штукатурки, обнажив старую дранку. После чего наступила пауза, донеслись обрывки разговора, ругань.

– У них ничего не получится! – Дрозд взял девочку за руку. – Сейчас они поймут это и уйдут!

Девочка шмыгнула носом, но промолчала. С той стороны раздался вежливый стук, словно интеллигентный гость напомнил о своем визите.

– Доброй ночи, дети! – мягким баритоном произнес мужчина. – Я вам не враг!

Дрозд кинул вопросительный взгляд на Астру, девочка сжала кулачки, смуглые скулы побледнели.

– Он лжет…

– Лжет! – как эхо откликнулся Левша. – Он не один…

– Как это не один?! – спросил Ромул.

– Мне трудно объяснить… В человеке будто два голоса. – Левша прикрыл глаза, румянец слетел с его щек. – Тот второй… это не человек!

– Дети, я всего лишь пришел поговорить! – Голос человека истекал патокой и медом. – У меня нет объяснения такому вашему поведению! Возможно, кто-то из сотрудников вас обидел. Достаточно назвать имя обидчика, и, даю слово, этот человек будет немедленно наказан. Вы расстроены, а я огорчен, как любящий отец! До меня дошли слухи, что в вашем рационе было недостаточно сладостей, я принес их вам! К вам не проявляли любви, клянусь, я приложу все усилия, чтобы компенсировать вниманием недостаток чуткости! Я принес мир, но не меч!

Слова человека не всем были понятны, но та искренность и добродушие, с которым он их произносил, заставляли поколебаться некоторых членов братства.

– Не человек… – повторил Левша.

Рыжик облизнул пересохшие губы.

– Он ведь говорит правду?

– Конечно, правду! Даю вам слово! – закричал снаружи мужчина. – Вас пытались обмануть, запугать! Я совсем недавно узнал об этом! И тотчас примчался, оставив все дела!

– Давайте откроем дверь! – расплакалась девочка.

– Этот человек… – настойчиво повторил Рыжик. – Зачем ему обманывать нас?

– Зачем ему обманывать нас? – как эхо повторил Ромул.

– Мое лицо залито слезами горечи и раскаяния! – Судя по хныкающим интонациям, мужчина за дверью действительно расплакался.

– Ему нельзя открывать! – повторил Левша. Мальчик выглядел сильно испуганным. – Там что-то очень страшное!

Дрозд зажмурил глаза, пытаясь сконцентрироваться на синем небосклоне. Он нервничал, и получалось плохо. Дети разволновались, попытка Астры напомнить друзьям о мрачном пророчестве Гонзо потерпела неудачу.

– Гонзо был слишком высокомерный! – сказал Цыган. – Он никогда с нами не разговаривал! Почему он только с тобой общается, Астра?!

– Я тоже общался с Гонзо… – неохотно проговорил ушастый Рыба. – Я провел с ним в карцере шесть часов.

– Что он тебе сказал?

– Гонзо сказал, что наша будущая жизнь зависит от нашего выбора.

– Не понял я ничего… – пробормотал Цыган. – Почему Гонзо с тобой, Астра, общался больше, чем с Рыбой?!

– Я не знаю… – растерянно сказала девочка.

– Астра лжет! – выкрикнула толстая девочка, ее поддержали две подруги.

– Если Гонзо такой всемогущий, почему он все еще в карцере?! – закричала худая девочка с выпирающими зубами.

– Щелкунчик права! – поддержал ее Рыжик. – Я, например, ни разу от Гонзо слова не услышал! А тот мужчина говорит приятные вещи.