В пяти шагах от Рая - Дмитрий Захаров

– Я работаю следователем, – сказал Ермаков. – Мать пропавшей девочки обратилась за помощью. Поиски привели меня сюда.

На удивление, ответ удовлетворил чудо-ребенка.

– И на что ты рассчитывал, отправившись в одиночку?

Логика в словах подростка была неумолимая. У него не было четкого плана действий. Понадеялся на великое русское авось. Когда не знаешь, что отвечать, говори правду!

– Мать Гюльнары была сильно огорчена. Она тосковала по дочке.

– Тогда ясно. Ты – альтруист. Любишь помогать людям. – Гонзо задумчиво посмотрел на лампочку. – А почему твои коллеги отказались сопровождать тебя в рискованной поездке?

Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз!

– Следователь не поверил матери Гульнары. Девочки в подростковом возрасте часто сбегают из дома.

Гонзо недоверчиво усмехнулся:

– Здесь почти тридцать детей. Трое сирот, один из интерната. У остальных есть родители, большая часть которых наверняка подали заявление о пропаже детей в полицию. Но приехал ты. Один. Старый и больной.

Ермаков хотел возразить, но мальчик поднял ладонь, приказывая молчать, слова застряли у следователя в глотке.

– Как можно характеризовать поведение властей, которые бросают на произвол судьбы несовершеннолетних детей?!

– Коррупция… – Поневоле майор включился в странную манеру разговора этого удивительного мальчика.

– Я знаю значение этого слова, – ответил Гонзо. – Общее определение. Причина гораздо глубже, она кроется в нравственности тех людей, которые отказались принимать участие в поисках детей. Вопрос. Есть ли смысл жить в стране, руководители которой предают своих граждан?

Несмотря на кризисную ситуацию, Ермаков с трудом сдержал улыбку. Они сидят в карцере, один – раненый старик с больным сердцем, другой – не по годам умный мальчишка, обладающий способностями целителя! Снаружи наверняка нешуточная охрана, одни псы чего стоят! И мальчишка поднимает вопросы, на которые он, взрослый мужик, проживший долгую жизнь, не в силах дать однозначный ответ!

Гонзо будто прочел его мысли.

– Люди, затеявшие похищение детей, наделенных даром, готовы потратить немалые деньги, – сказал мальчик. – Деньги правят миром. А твоим коллегам требовалось лишь обратиться к голосу совести. Их финансы не пострадали бы, зато могло появиться самоуважение. Почему ты приехал один?! – настойчиво переспросил мальчик.

– Я не знаю… – просто сказал Ермаков. А про себя подумал, насколько же мы все оскотинились, если без зазрения совести посылали куда подальше несчастную женщину!

– Верные мысли… – одобрительно сказал Гонзо. – Но пока ты не ответишь мне, я не стану тебе помогать!

Ермаков осторожно снял пропитанный кровью пиджак. Мальчик снял боль простым касанием пальцев, на что способны три десятка таких же, как Гонзо, детей, если они объединят свои усилия?!

– Что это за зверюги? – спросил он, выигрывая время.

– Ты застрелил мутанта. Повезло. Редкие твари, таких гибридов выводили фашисты во время войны.

Ермаков без особой надежды обшарил пустые карманы. Как и следовало ожидать, смартфон и документы у него отобрали.

– Меня принесли сюда охранники? – спросил он.

– Глупый вопрос. А кто же еще, по-твоему?

– Много всего детей держат на зоне?

– Теперь двадцать семь… Я совершил ошибку. Хотел помочь другу, дал ему инструкции для побега, боюсь, он их нарушил.

Ермаков проглотил соленый комок.

– Твоего друга убили?

– Я надеюсь, что он еще жив.

– Давно ты в карцере? – желая сменить больную тему, спросил Ермаков.

– Они так это называют…

За дверью послышались шаги, лязгнул затвор, в дверном проеме показался высокий мужчина в синем комбинезоне. Он осторожно посмотрел на ребенка, грубо ткнул Ермакова носком сапога в бедро:

– Ты! Вставай, шагом марш за мной!

Багровая пелена ярости затмила привычную рассудительность. Не помышляя о последствиях, Ермаков вскочил на ноги и с громким криком ударил охранника головой в челюсть. Утихшая боль резанула в плече. Охранник не ожидал подобной прыти от раненого немолодого человека. Пользуясь его замешательством, майор выдернул здоровой рукой у него из кобуры пистолет и что было сил ударил по голове. Охранник рухнул на пол. Ермаков повернулся к мальчику:

– Гонзо! Бежим отсюда!

Подросток удивленно, словно увидел его впервые в жизни, посмотрел на мужчину:

– Ты смелый… Но сейчас нельзя бежать!

– Почему нельзя?!

– Нельзя! – упрямо повторил Гонзо. – Они все погибнут!

– Браво! – Некто хлопнул за его спиной в ладоши.

Ермаков обернулся, сжимая в руке пистолет. В коридоре стояли трое мужчин. Лицо блондина показалось ему знакомым. Белые, как молоко, волосы были увязаны в длинную косицу. Он был одет в кожаную безрукавку, мускулистые плечи покрывала сеть синих татуировок. Двое охранников за его спиной держали на прицеле следователя. Высокий парень с родимым пятном на шее повел ствол в сторону.

– Кидай оружие на пол, или я прострелю щенку колено!

– Его зовут Леший. – Блондин кивнул в сторону охранника. – Обычно он выполняет свои обещания!

Когда мужчина заговорил, майор вспомнил, где мог услышать этот высокий, с хрипотцой голос и специфическую манеру речи. Словно человек в любительском спектакле роль репетирует. Его фамилия была Рябченко. Он проходил по делу об изнасиловании несовершеннолетнего мальчика. Мир тесен. Он не вел дело насильника, но принимал участие в его задержании.

– Ствол на пол! – угрожающе повторил Леший.

Ермаков коротко взглянул на подростка. Парадокс ситуации заключался в том, что в настоящий момент он мог доверять только пацану, сидящему в карцере! Гонзо равнодушно кивнул.

– Он лжет. Мне он не посмеет причинить вреда, но тебя изувечить может. Если тебя ранят, ты из спасителя превратишься в обузу. Лучше отдай им оружие.

– Черт с вами… – На него навалилась неимоверная усталость. Не годишься ты в герои, старик!

Он опустил на пол пистолет, ударом ноги отфутболил к выходу. Леший подобрал оружие, нагнулся к оглушенному охраннику, при помощи пары пощечин привел того в чувство. Охранник, растерянно моргая, поднялся на ноги. Рябченко благодушно улыбнулся, небрежно заглянул в служебное удостоверение майора, которое услужливо протягивал охранник.

– Нам не повредит познакомиться ближе, господин Ермаков! Прошу на выход!

Ермаков шагнул наружу из камеры, обернувшись напоследок к мальчику:

– Ты прав, Гонзо! Мы живем в несчастной стране в тяжелое время. Оба моих деда погибли на войне, защищая эту самую страну, а мать умерла в советском лагере. Меня воспитала тетка, сестра матери. Легко быть духовным, живя в комфортных условиях, когда тебя охраняет полиция, лечат врачи! Среди нас много подонков… – Он кивнул в сторону Рябченко. – Но только общество, живущее на грани предательства и милосердия, способно создать настоящего героя. Вы – избранные дети, соль земли! Я сомневаюсь, что таких же талантливых детей можно найти в Америке или Германии. Сытость – враг таланта! И поэтому они решили похитить вас, наших детей! Тем самым они похищают наше будущее, надежду…