Продается дом с кошмарами - Светлана Гончаренко

На миг Костя замер, как спугнутый заяц. Неизвестно, в подобной ситуации проносятся ли идеи спасения в заячьем мозгу?

Костя мыслил пусть лихорадочно, но логично. Выбор был у него невелик. Ринуться в овраг и сломать там шею? Развернуть тачку и по возможности тихо следовать впереди сыщиков? Но куда они идут? И сколько придётся так топать, рискуя быть освещённым и обнаруженным? Удастся ли вообще сделать тачкой поворот и не затрещать ветками бузины, которая, как нарочно, в этом месте разрослась неимоверно?

Выход нашёлся сам собой. Сделав по инерции ещё несколько шагов, Костя заметил очередную дыру в мичуринском заборе. Дыра была обширна и напоминала корявую раннесредневековую арку. В высокой траве был к ней вытоптан путь, и даже, кажется, кусты специально подрезаны.

Недолго думая, Костя устремил тачку в дыру. Он оказался в чужом саду. Незнакомые деревья обступили его, недовольно шелестя.

Тут же Костина нога угодила во что-то скользкое. Он упал и слегка подвернул ногу. «Чёрт, это я в яблоко гнилое втоптался! Здесь всюду под ногами яблоки. В потёмках и покалечиться недолго, — ворчал он про себя. — Теперь всё, молчок. Шаг влево, шаг вправо — расстрел!»

Он затаился рядом с тачкой и стал слушать, как в разных местах сада то ближе, то дальше валятся яблоки. Достигая земли, они производили тупой звук, такой знакомый — тум!тум!тум!

Скоро голоса Прухина и Карманова настолько приблизились, что смутное бормотание сложилось в слова.

— Сволочь Бабай! Дрых в машине вместо наружного наблюдения, — возмущался Данила Карманов. — Как пить дать, Толька с подельниками сбежал ещё засветло. А как иначе, если Фесенко в семь часов уже побывал в ломбарде? До Нетска одной езды часа три! Да в ломбард ещё зайти надо. Плюс пока оттуда в милицию позвонили, да пока Фесенко взяли, да пока нам сюда сообщили, что его взяли…

Следователь Прухин не терял надежды:

— Попомни, Данила, моё слово: остальные двое ещё где-то здесь. Фесенко они послали на разведку. Он из них самый на вид приличный и неброский. До Нетска, думаю, он добрался на попутке — и сразу в ломбард, почву зондировать. Червонцев было на полтора миллиона, а он заложил только две монеты.

«Наверное, тогда в лесу Кривой успел эти два за пазуху сунуть», — подумал Костя.

— Да, Дмитрий Александрович, это удача, что Фесенко взяли, — сказал Данила. — Подельники-то не знают, что он спалился! Сидят где-то здесь, в Логу, и ждут результатов. Где будем искать?

— Тебе как местному лучше знать.

— Думаю, они прячутся в бане у алкоголика Дудкина, — предположил Данила. — Этот старый хрыч давно водит с Толькой дружбу, поскольку тот наливает. А бане дудкинской лет двести. Говорят, под нею вырыт подпол размером с трёхкомнатную квартиру. А уж оттуда подземный ход, говорят, до самого Конопеева ведёт, если не дальше…

Прухин фыркнул:

— Куда уж дальше-то? В Китай, что ли? Хоть ты, Данила, не повторяй этот деревенский бабий бред. Но баньку мы проверим, и если наши подозреваемые там…

— Ой! — громко и отчётливо вдруг раздалось во тьме.

— Это они! Давай, обходи слева, — тихо командовал Прухин, шаря фонариком по непролазным кустам.

— Ага, тут и пролом в заборе! Сюда, Дмитрий Александрович. Гасим свет и вперёд! Возьмём тёпленькими!

Услышав этот воинственный шёпот, Костя по-пластунски пополз в сторону. Лишь прикосновение невидимого крапивного листа отрезвило его. Когда щека вспыхнула колючим огнём, он бесповоротно решил: «Всё! Конец! Я пропал!»

Ойкнул минуту назад именно он. И совершенно против желания! Просто огромное спелое яблоко, твёрдое, как камень, повинуясь законам природы, сорвалось тогда с ветки и пало на Костину голову. Если б он ждал удара, то стерпел бы, но яблоко свалилось внезапно.

И как это Ньютону, которого стукнуло точно так же, могли прийти в голову умные мысли? Костя ничего дельного не придумал. Зато перед его глазами мелькнули и тихо растаяли бледные искры. В носу стало горячо, разум на мгновение померк, но ойкнуть Костя успел. Правда, Костино яблоко было отборное, сортовое, а у Ньютона треснуло, скорее всего, дичкой.

Сыщики тем временем вторглись в сад. Они шли вдоль забора, выхватывая неестественным фонарным светом деревья и бурьяны, которые до того мирно дремали в потёмках. Костя бросился к тачке и стал лихорадочно загружать её яблочной падалицей.

За этим занятием и застали его Прухин с Кармановым. Некоторое время они молча наблюдали, а Костя, щурясь от яркого света, машинально брал с земли яблоки и швырял их в тачку.

— Ай-яй-яй, молодой человек! — сказал наконец следователь. — Никак не ожидал от мастера слова такого конфуза. Я понимаю, конечно, что у Шнурковых сейчас полно проблем, и организовать охрану сада руки не доходят. Понимаю, что ранее судимые воруют тут яблоки для продажи. Но вы!

«Значит, я сейчас у Шнурковых? — удивился про себя Костя. — Это неплохо: с Ириной насчёт яблок я уж как-нибудь объяснюсь. Скажу, что позвонила бабушка и попросила свежих фруктов… Впрочем, это глупо: ведь у Колдобиных тоже яблок завались».

— Я жду объяснений, — потребовал Прухин.

Данила направил свой фонарик Косте прямо в глаза.

Костя пролепетал:

— У Колдобиных очень кислые яблоки. Невозможно в рот взять! У меня кончились деньги, и я хотел сварить хоть компоту, причём без сахара, потому что на сахар тоже не осталось, а из колдобинских выходит жуткая кислятина…

Слова у Кости выскакивали сами собой, легко и бойко. Он даже улыбаться не забывал. Таким говорливым может быть только лжец, и опытные сыщики посуровели.

— Кабы ты был голодный, то воровал бы картошку и топинамбур, — заметил Данила.

— Я с лопатой плохо управляюсь, — признался Костя. — И в деревню идти далеко. На дачах картошка только у Смыковых, но там старушку убили прямо на грядке. Я ни за какие деньги туда не полезу, а вот яблоки…

— Зачем же ты одних гнилушек набрал? — продолжил допрос неумолимый Данила.

Он пошарил фонарным лучом в тачке. Там действительно лежали плоды сплошь с коричневыми боками, битые, а то и вовсе сморщенные.

Костя потупился:

— Целые я оставлял хозяевам. Всё-таки я не вор, просто жизнь заставила. А эти я отсортирую, почищу и сварю. На кастрюлю компоту хватит! Но если вы собираетесь меня задержать, я всё сейчас же верну. Мне и самому неудобно.

Костя вынул из тачки несколько гнилых яблок и забросил подальше в темноту.

— Да ладно, мы шум поднимать не будем, нам это ни к чему, — махнул рукой сердобольный Пряхин. — Есть у нас дела и поважнее. Так и быть, вези к себе это дерьмо. Только смотри, не зарься больше на чужую собственность! Не то привлечём тебя к административной ответственности. Не полезешь больше?