Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - Мик Уолл

В начале 1990 года они вернулись в Лос-Анджелес, ослепленные славой, деньгами и безумием, которое завладело ими от того, что сбылись все их мечты, и не находили себе места. Слэш и Дафф пришли на церемонию «American Music Awards» пьяные, под кокаином и сыпали оскорблениями и бранью… Аксель и Слэш выступали с Aerosmith на «Форуме»…

Слэш и Дафф участвовали в записи Игги Попа… Дафф развелся с Мэнди, с которой сильно поссорился накануне Нового года. В апреле группа играла на концерте «Farm Aid» в Индианаполисе, этот концерт транслировали по телевидению, и он показал Стивена с худшей стороны… Аксель женился на Эрин Эверли в Лас-Вегасе, после того как пригрозил ей, что застрелится, если она откажет… Слэш играл с The Black Crowes в Нью-Йорке… Дни и ночи бежали своим чередом. Каждый раз, когда я говорил со Слэшем — или Акселем, или Даффом, — каждый из них дарил мне свои истории, свои безумные переживания, свое восприятие событий и раскрывал темные стороны своей души — и все они говорили об одном, но по-разному. О каком-нибудь новом событии, из-за которого все остальные чувствовали себя старыми. За них было страшно, но в то же время было интересно, что же будет дальше. Разве не это и есть тот самый настоящий рок-н-ролльный образ жизни?

Когда в «LA Times» напечатали рассказ о том, что Аксель наложил «временный судебный запрет на соседку в Западном Голливуде, которую, по обвинениям, он ударил по голове бутылкой от вина», он попал в заголовки всех музыкальных журналов, на все радиостанции и музыкальные телеканалы в мире. Однако никого, кто хоть отдаленно был связан с Guns N’ Roses, этот рассказ нисколько не удивил. Габриэлла Кантор, которая жила на одном этаже с Акселем в «Shoreham Towers», вызвала полицию и заявила, что Аксель ударил ее бутылкой после «ссоры». Хотя не было предъявлено никаких обвинений, адвокаты группы добились от судьи судебного запрета для Кантор, которую описали как «потенциально опасную поклонницу… которая расстроена тем, что не является частью социальной и профессиональной жизни Роуза».

Чтобы держать руку на пульсе, Дуг Голдстейн теперь платил тысячу долларов в неделю еще одному их соседу, «просто чтобы знать, что происходит. Это был очень милый парень с Ближнего Востока. В один прекрасный день он окончательно вышел из себя и позвонил мне. «Он совсем долбанутый! Мне не нужны твои деньги! Пошел ты!» Я говорю: «Успокойся, что случилось?» — «Он чокнутый!» — Я: «Ага, я в курсе. Но что случилось?»

Оказалось, Аксель взял чемодан Эрин, выкинул его в окно с двадцать четвертого этажа и чуть не пришиб одного парня. — Дуг смеется. — Он бы убил его, если бы попал. Шутка? Конечно, но это очень смешно. В другой раз он позвонил и сказал, что мне лучше приехать. Аксель выбросил пианино из окна своей квартиры. Вот черт, меня этому не учили! И вот я звоню в фирмы, которые занимаются подъемными кранами, чтобы вытащить это пианино из гребаной травы у дома. Это было круто, чувак! Говорю тебе, каждый день — новое испытание. И это было неплохо, потому что весело. Каждый раз я думал, что такого еще не было».

На какое-то время Аксель съехал из своей квартиры и жил в отеле «Sunset Marquis», где однажды в ресторане произошла еще одна потасовка — которую администрация отеля, известная своей терпимостью к «нетрадиционному» поведению знаменитых артистов, была рада замять. В конце концов, это же Аксель Роуз, самая знаменитая рок-звезда в мире. У кого хватит глупости испортить такие отношения?

Спустя четыре месяца после выступлений в «Coliseum» от размолвки между Иззи, Акселем и Винсом Нилом, которая произошла на церемонии «MTV Awards», пошла ударная волна. Никто из нас не мог тогда предположить, как далеко она распространится. Был январь 1990 года. Я жил в доме у пиарщицы группы Арлетт Верики. Поздно вечером зазвонил телефон. Это был Аксель, он звонил поговорить о чем-то, что прочитал в журнале «Kerrang!». Арлетт сказала Акселю, что я рядом, и передала мне трубку, чтобы узнать, смогу ли я помочь. Роуз сказал мне прийти прямо к нему в квартиру в «Shoreham Towers», где он сделает что-то вроде «заявления». Он был «в настроении поговорить». Арлетт отвезла меня туда и высидела с нами все интервью, что еще больше приводит меня в замешательство, так как позднее Аксель пытался заявить, что некоторые его фрагменты я выдумал, а Арлетт покорно поддержала его. Но, так как я когда-то сам был пиарщиком, то знаю, что именно так хорошие профессионалы и поступают: поддерживают своего клиента до конца, прав он или нет. Ведь деньги приносит не писатель.

Аксель открыл дверь и сразу же повернулся к нам спиной, прошел по коридору и приступил к «заявлению». Он был в мятой футболке и джинсах, а его рыжая борода закрывала почти все лицо. Роуз начал возмущаться тем, что Винс Нил нес «какое-то дерьмо» в журнале «Kerrang!», — в частности, заявил, что ударил гитариста Guns N’ Roses Иззи Стрэдлина за то, что тот приставал к Шариз, жене Винса.

Дальше последовала типичная речь Акселя Роуза периода 1990 года, полная высокомерия, страсти, боли и нелепых гипербол. Вся эта история — «бред собачий, — возмущался он. — На ножах или пистолетах, ублюдок…

Мне все равно. Я просто хочу разбить ему его пластическую рожу, — это саркастическое замечание относилось к недавней пластической операции Винса, которая по идее держалась в секрете.

— Не могу поверить в это дерьмо, которое я только что прочитал в «Kerrang!» — прорычал он, взял в руки выпуск журнала от 4 ноября 1989 года и рывком открыл его на странице, где было интервью Джона Хоттена с Mötley Crüe. — Интервьюер задает Винсу Нилу вопрос, ударил ли он Иззи за кулисами церемонии «MTV Awards» в прошлом году, и Винс отвечает… — дальше он прочитал с сарказмом, — Я врезал этому придурку и сломал ему нос! Любой, кто бьет женщину, заслуживает того, чтобы из него выбили все дерьмо. Иззи ударил мою жену годом ранее, а я ударил его». Ну, это просто полное дерьмо! Иззи никогда не трогал эту телку! Если кто кого и трогал, так это она приставала к Иззи, пока Винс не видел. Только Иззи не поддался. Вот и все».

Он продолжал разглагольствовать, пока я настраивал диктофон: «За это жена Винса точила зуб на Иззи. Иззи не знает, в чем дело, его это ни хрена не волнует. В любом случае, Иззи только сошел со сцены. На мгновение его ослепило, как это всегда бывает, когда уходишь с ярко освещенной сцены в полную темноту, — в этот момент из ниоткуда возник Винс и ударил Иззи. Охранники Тома Петти набросились на него и спросили Алана Нивена, нашего менеджера, который держал Иззи за плечо, когда Винс стукнул его, хочет ли он предъявить обвинения. Он спрашивает Иззи, и Иззи отвечает: «Не-а, меня как будто девчонка ударила», — и его отпускают.

Тем временем… Я иду наверх впереди остальных, и следующее, что вижу, это как Винс Нил проносится мимо меня, как будто у него зад горит, не иначе. Я видел только, как мимо промелькнули его скулы!» — и Аксель продолжал в том же духе и рассказал о том, как «испортится его пластическое лицо, когда я ему врежу».

«Ты сейчас серьезно?» — спросил я его. Он ответил, что да. «У этого урода есть только один выход, и он должен принести извинения публично, а также перед прессой, журналом «Kerrang!» и его читателями, и признаться, что он солгал в том интервью. Лично я считаю, что у него нет яиц. Но вот перчатка, и я ее бросаю…»