Рейд "Черного Жука" - Алексей Горяйнов

– С ума сошла! Сейчас бандиты кругом, еще возьмут в заложники. Вот скажу Малхазу, чтобы больше не возил тебя…

– Мам, ну ты чего? Что мне тут сидеть? Здесь скучно одной.

– Ничего, найдешь себе занятие. Лучше книжки читай. И перестань дрыгать ногами!

– Не могу, у меня энергии много, так и прет, – Настя поправила свалившуюся на глаза челку и с жадностью сунула в рот свернутый блин, который предварительно окунула в вазочку с вареньем.

– Много на лето прочитать задали? – спросила Таисия.

– Мало.

– Тогда будешь Артема учить козу доить.

Настя пристально посмотрела на меня, как бы стараясь оценить способности, и, продолжая болтать ногами, улыбнулась:

– Вот поедим и пойдем. Тема у нас добрая, не схватит.

– Тема, – удивился я. – Странное у козы имя.

– Зато легко звать: Тема, Тема!

Я кивнул головой, но несколько смутился. Я, парень, должен доить козу… Смешно и, право, нелепо. Но выбирать в моем положении не приходится…

После завтрака мы пошли в загон к козам. Тема и Розочка – так звали вторую козу – встретили нас приветливо. Сразу признали младшую хозяйку.

– Ну что, – ласково обратилась к ним девочка, – соскучились по мне? Вот я вас сейчас погулять пущу, хорошие мои… Смотри, Артем, какие они красивые, правда ведь?

– Да.

Я обратил внимание на то, что Настя назвала меня на ты.

– Чего стоишь? Давай, покажи, на что ты способен.

Я опустился на корточки и стал тянуть Розочку за соски, пытаясь вспомнить, как это делала Таисия. Настя громко засмеялась и легонько толкнула меня в бок:

– Пусти. Какой ты неумелый, сразу видно, что городской.

Из-под Настиных рук молоко весело побежало в ведерко.

– Вы здесь, конечно, свое дело знаете. У меня же нет такой виллы, как у тебя, – я показал рукой на крепость. – Сама подумай, откуда в городе козам взяться?

– А бабушки у тебя есть?

– Нет. Ни одной. Дом в деревне есть, а бабушки все умерли. У меня, кроме матери, никого, только тетка, и та далеко.

– Плохо, что бабушек нет. У меня их две – одна мамина, другая папина, – Настя отстранилась от козы, помедлила, потом спросила: – А твой отец, он где?

– Погиб в экспедиции, когда мне было семь лет. Он геологом был.

– А моего на войне убили, – вздохнула Настя, снова принимаясь за работу.

Мы помолчали.

– А у тебя здорово получается, молодец! – похвалил я.

– Ничего, и ты научишься, – Настя, улыбаясь, кивнула в сторону Темы.

Потом девочка водила меня по двору, показывала музейные экспонаты: ствол старинной пушки, хорошо сохранившуюся арбу и кое-какие кованые изделия местных ремесленников, запертые в чулане каменной пристройки. Здесь же оказалась неплохая коллекция старинной глиняной посуды. Все это осталось после развала СССР и теперь, похоже, никому не было нужно.

Вечером мы сели ужинать втроем. Я заметил, что настроение у Таисии немного улучшилось. Дочь взяла на себя многие заботы, и ей удалось отдохнуть, заняться немного собой. Вообще Таисия становилась очень красивой, когда была в хорошем настроении.

Наверное, Настя заметила, что я любуюсь Таисией, потому что вдруг стала дразнить меня:

– Эй, а ты все же дезертир или нет?

– Не болтай ерунды, – остановила ее Таисия. – И почему ты взрослому человеку тыкаешь? Это неприлично.

– Да ладно, подумаешь…

– Сложный вопрос, – я не стал уходить от ответа. – Для военкома – наверное, дезертир, преступник, а по совести… не знаю. По крайней мере мне так не кажется.

– Не лезь к человеку, – опять вмешалась Таисия. – Он и так намучался, его убить могли.

– Да… Такие, как Павло, – процедила Настя.

– Молчи! – сорвалась Таисия и, затихнув, добавила. – Совсем в городе от рук отбилась. Вот скажу Малхазу, чтобы он тебе всыпал…

– А ты Артема попроси. Только у него ремня нет. Потому что он дезертир.

Показав матери язык, Настя вскочила и побежала вниз, во двор.

– Не обращай на нее внимания, – успокоила меня Таисия. – У них с Павло сразу нелюбовь вышла. Она его ко мне ревнует.

Кивнув, я снова подумал: «А девочка с характером, лучше ее не гладить “против шерстки”».

Пока мы с Таисией допивали чай, стемнело.

– Ну, ладно, – сказала она, – пора спать.

– Пойду в подвал.

– Не надо. Вот еще! Настя со мной ляжет. Подвал по необходимости. Не овца же ты. Ложись, где спал, – она сказала все это жестко, приказным тоном.

Однако уснуть не дал стук в ворота. «Неужели, опять Павло, – я, кажется, даже взмок. – Вот змей, ну, ушел и ушел, зачем ходить? Может, он меня выследил?» Но заглянувшая в комнату Таисия, которая успела из коридорной бойницы разглядеть пришельца, успокоила меня:

– Лежи, не волнуйся.

Вернувшаяся со двора Таисия была взволнована. Как она преобразилась, как запылало счастьем ее лицо! Я сразу почувствовал, что она получила записку от Павла. Даже спрашивать ни о чем не стал. Отвернулся к стене, давая ей раздеться. Когда Таисия легла в постель, я, боясь лишний раз шелохнуться, спросил:

– А Настя где?

– Сейчас придет, куда она денется.

Проснулся я, когда веселые солнечные лучи начали пробиваться в маленькое окошко. Мне показалось, что обе женщины еще спали, по крайней мере их длинные ресницы были прикрыты, и я потихоньку наблюдал за ними.

Вначале проснулась Настя. Словно не замечая меня и будто специально демонстрируя свою уже начинающую наливаться фигуру, она оделась и вышла во двор. Я тут же стал натягивать штаны. Открывшая глаза Таисия наблюдала за мной молча, и мне показалось, что она смотрит с каким-то укором. Похоже, она думала о Павле, и я вдруг ощутил себя совсем чужим.

– Уеду, неудобно мне вас стеснять, – сказал решительно. – Да и неприятности у вас из-за меня будут.

– Неприятности будут у тебя, с нами или без нас, – ответила она. – Отвернись, я встану.

Я сел на стул, отвернулся, и тут мне захотелось ей чем-то досадить за то, что она все время думает об этом Павле. Ведь я за это время сильно привык к ней.

– Что, ночью от Павла записку принесли? – спросил с усмешкой. – Ждете в гости своего героя?

Таисия молчала.

– Угадал? – добавил я и нагло обернулся, увидев, как она, в одних узких трусиках, натягивает колготки.

– Да какое твое дело, сопляк! – вдруг взорвалась Таисия. – Живешь и живи, что ты в душу лезешь?!

– Надоел я вам хуже горькой редьки. Пойду в подвал, – бросил я с обидой, вставая. И прошел мимо нее, даже не взглянув. В дверях остановился. Не оборачиваясь, сказал: – Завтра уйду.