Грызня за берса - Дмитрий Анатольевич Гришанин

— Кшшшь, — прокряхтел Зараза обиженно, но подчинился, и, опустив голову, огромными рогами стал разгребать дорогу в плотной толпе зомбаков…

Как мы здесь оказались?.. Да из-за князя, будь он неладен, разумеется. Вернее, во избежание так сказать ответки от этого крайне неуравновешенного, злого и мстительного высокоуровневого игрока.

Наверстывая упущенное из-за заразиного апгрейда время, нам с питом пришлось пикировать на плиту следующего алтаря, в буквальном смысле под носом у зачистивший деревню от стражей изнанки княжеской дружины.

Да, нехорошо получилось, мы фактически прилетели на все готовенькое, и нагло сорвали главный приз (в виде избавления от скверны алтаря) аккурат из-под ноги князя, честного заслужившего все права на этот очистительный ритуал. Но, блин, у меня ж квест, потому, как говорится, не до сантиментов.

Однако, оказавшись внутри хранилища, я крайне серьезно отнесся к проклятьям и угрозам брошенным нам в спину прилюдно щелкнутым по носу сюзереном. Чтобы не мозолить глаза лишний раз и без того раздосадованному князю, решил покинуть хранилище не с перекрытого его дружиной главного хода, а через доступный с недавних пор черный ход. А заодно и провести полевые испытания появившееся у пита после апгрейда до стадии Легенда нового улучшения: Некротень.

Некротень — описание улучшения: трижды в день (с интервалом не менее 8 часов) по воле питомца запускается процесс мгновенной метаморфозы в нежить. Продолжительность метаморфозы: 5 минут.

На пару с поддержавшим мою задумку Психом, мы в два голоса скоренько уговорили Заразу активировать в загоне хранилища новое улучшение… Убедившись далее, что превратившийся внешне в зловонного зомби-быка питомец сохранил Разум и Волю себя прежнего, я скастовал на нем технику Живого камня, и со статуэткой в руках (увеличившийся после апгрейда пита вес статуэтки грома-быка превысил восемь килограмм, и пространственный карман системного плаща, увы, стал маловат для нее) позволил затянуть себя в ледяную воронку портала, скастованной следом техники Чертоги тлена.

Вновь оказавшись босыми ступнями на ледяной корке замерзшего болота, я тут же развеял действие Живого камня и через секунду уже карабкался по слизкому боку на загривок материализовавшегося из статуэтки зомби-быка, принятого Чертогами тлена с распростертыми объятьями, без намека на отторжение.

Увы, превратившиеся в рваные облезлые лохмотья крылья на спине нежити полностью утратили весь свой функционал, и использовать измененного питомца в Чертогах пришлось по старинке, как ездовой транспорт. Но несмотря на ломающийся под многотонной тушей лед, гигант зомби-бык уверенно зашагал по болотной пустоши в заданном мною направлении, не сбавляя шага даже проваливаясь порой в трясину аж по брюхо.

Выбирающиеся со всех сторон из-подо льда нам навстречу зомби, ожидаемо, не проявляли к бредущему среди них четвероногому «собрату» ни малейшего интереса. Я же на загривке гиганта сидел слишком высоко, чтоб быть учуянным аборигенами снизу, от чего вскоре настолько расхрабрился, что рискнул затеять с питом обычную нашу словесную перепалку.

Лишь когда плотность зомби впереди возросла многократно, не желая давить встречных вонючек, Зараза попытался обходить толпы нежити, выискивая свободные коридоры между ними. Но, из-за строгого ограничения по времени, я вынужден был вмешаться и, надавив на питомца авторитетом хозяина, вынудил бедолагу: прекратить маневрировать и двигаться вперед сокрушающим все и вся на пути рогатым бульдозером.

Таймер обратного отсчета, отражающий остающиеся секунды действия техники Чертоги тлена, дабы не прощелкать момент возвращения обратно в реальность, я вывел перед глазами и сместил, чтобы не заслонял обзор, в угол на периферию зрения. Когда там замелькали последние секунды, я снова скастовал технику Живого камня и, приложив ладонь к склизкому загривку зомби-быка, тут же рухнул во взбаламученную питом болотную жижу, с каменной статуэткой в руках.

Сразу учуявшие живую плоть в своих владениях зомби потянулись ко мне когтистыми лапами со всех сторон. Но, во-первых, из-за внушительных габаритов сгинувшего быка, самые ближайшие ко мне твари находились в момент моего падения на расстоянии более двух метров. Во-вторых, до окончания действия техники Чертоги тлена оставалось уже всего пара секунд. Так что мне даже не пришлось призывать топор. Никто из когтистых ублюдков, разумеется, не смог до меня дотянуться, и, с головой окунувшись разок в болотную жижу, я живой и невредимый благополучно вывалился на кучу палой листвы где-то в пустом осеннем лесу.

Глава 43

Чтоб не замерзнуть в мокром плаще, устроил двухминутную пробежку между деревьями. И выждав окончание пятиминутки действия заразиной Некротени, на первой же подвернувшейся на пути поляне бросил статуэтку пита на землю. Лишенная подпитки маной техника Живого камня тут же развеялась сама собой, и все свободное от деревьев пространство лесной полянки заполнила собой многометровая туша красавца грома-быка стадии легенда.

— Муууу!.. — радостный рев обретшего свой естественный вид питомца разорвал окружающую тишину.

— Да блин! Вот нафига ты нас так палишь-то⁈ — возмутился я в ответ. — Князь бы еще фигову тучу времени караулил нас там у алтаря. А теперь…

Выскочивший из пасти пита многометровый «аркан» языка бесцеремонно обвился вокруг моей груди и, как невесомую пушинку подхватив мою тушку, аккуратно закинул на роговую шейную броню.

— …услыхав твой рев, он со всей шоблой своей бросится за нами в погоню, — продолжил вещать я уже с верхотуры. — И зачем, спрашивается, было затевать на пустом месте эти кошки-мышки? Ведь, могли же по-тихому…

— Муууу!.. — чуть тише «заворчал» Зараза, мощными толчковыми взмахами расправленных крыльев, словно ураганом, пригибая к земле окружающие березы и осины.

— А пора бы уже котелком своим рогатым думать начинать. Все ж таки не абы кто теперь, а легенда уже, с Разумом почти человеческим.

— Муууу!.. — в реве стремительно набирающего высоту пита послышались нотки раздражения, и я счел за благо прекратить изводить предъявами могучего зверя.

— Чуть левее возьми… Ага, вот сейчас самое оно, — сверившись с картой, подкорректировал я заразин полет и примолк.

Дальнейшие примерно пять минут стремительного полета мы больше не разговаривали. Пит энергично махал крыльями, я же, впившись скрюченными пальцами рук и ног в едва уловимые сочленения шейных роговых плит (за обычную упряжь ухватиться теперь было невозможно по той простой причине, что цепь-поводья со стременами, увы, полопались в процессе эволюции грома-быка), как мог старался удержаться на гладкой броне пита, благо еще от встречного воздушного потока меня надежно прикрывала заранее скастованная защитная техника Стальной вепрь. Но, несмотря на защиту, от натурального мороза на лихо набранной Заразой километровой высоте мой мокрый плащ стал на глазах покрывать ледяной коркой инея, сбить которую, из-за вынужденной неподвижности, для меня не представлялось возможным от слова совсем. И к концу полета я задубел настолько, что, из-за бесконтрольного зубовной чечетки, стал