Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

Он ощутил себя гвоздем, забитым между двух деревянных стенок. Оглянулся и только когда увидел висящий на плечиках белый халат, понял, что находится в шкафу для одежды медперсонала. Тоненький светлый лучик, просачиваясь сквозь хлипкую перегородку, привел его к небольшому отверстию, через которое он мог наблюдать за кабинетом.

– Ты как сюда попал? – услышал он низкий голос из-за стены.

– Точно так же, как и все – по записи, – рыкнул в ответ двойник.

Хлопнула дверь.

Дмитрий, вжимаясь в стену, приник к отверстию, но доступная щель не давала широкого обзора: сквозь нее была видна лишь малая часть комнаты и, к сожалению, совсем не та, которую он хотел бы увидеть. Недолго думая, он решился и, шагнув сквозь деревянную перегородку, появился за спиной странного посетителя. Замер, следя за каждым движением коренастого бородатого мужчины. Главное, не пропустить момент, когда тот будет поворачиваться.

Стараясь оставаться незамеченным, Дмитрий бесшумно следовал за мужиком – благо прыгать в пространстве ему ничего не мешало.

Незнакомец подошел к механической руке, внимательно осмотрел каждый стык конструкции, каждый винтик, указательным пальцем пощупал иголку-щуп. Уверенным движением отключил питание комплекса и вытянул из компьютера бокс сменного винчестера. Дмитрий почему-то не очень удивился, когда техник достал из кармана точную его копию и мгновенно заменил извлеченный накопитель.

В действиях незнакомца прослеживалась четкая система, присущая профессионалам. Исследуя программно-медицинский комплекс, он, по всей видимости, искал следы воздействия на него: как механического, так и программного. Закончив осмотр и спрятав в карман предполагаемые «улики», мастер несколькими движениями восстановил работоспособность системы, перекрестился и быстро удалился.

Скрипнула дверь.

«А это еще кто? – удивился Потемкин.

На пороге показался полковник Коваль и тут же растаял вместе с окружающим его антуражем. Исчез зеркальный кабинет со сложной аппаратурой. Растворился «однорукий хирург». Померк солнечный свет, пробивающийся сквозь оконное стекло…

Мелькнуло мрачное болото, появившись ниоткуда, дохнуло на молодого человека промозглой сыростью и пропало…

Ударом шквального ветра Дмитрия встретил следующий мир. Его бросило в сторону, едва не размазав по каменному склону. Появилась скала, торчащая над бушующим океаном. Брызги пены, отрывающиеся от высоких бурунов, взлетая в воздух, касались разгоряченного лица…

Но и в этом мире он долго не задержался. На мгновение солнце погасло, и на глаза надвинулись пылающие галактики, пролетающие мимо, взрывающиеся сверхновые, мертвые туманности, засасывающие излучение и материю черные дыры.

– Вокруг тебя мир сходит с ума, – услышал Дмитрий голос Бейрута, а через секунду и сам хакер появился перед ним, как всегда напряженный и сосредоточенный. – Ты живая аномалия, отклонение от всех известных законов.

Руки хакера подрагивали, а сам он нервно поглядывал на трепещущее мироздание.

Дмитрий присмотрелся к созревающему программатору. «Созревающий?» – уцепился он за слово, мелькнувшее в голове. Не понимая, что же именно показалось важным ему в едва обрисовавшейся мысли, попытался сосредоточиться. И действительно, творение Бейрута сейчас очень напоминало сияющий кокон, из которого вскоре должна появиться либо гусеница, либо бабочка, а может быть, росток, но это в дальнейшем, а сейчас программатор быстро терял стабильность. Звезды бесновато носились по несвойственным им траекториям, привычное вращение галактик нарушилось. Туманности расширялись слишком быстро, а само мироздание при этом стремительно сжималось.

– Опять? – спросил Потемкин.

– Угу, – буркнул в ответ Бейрут, покачивая головой. – Не хочет зараза стабилизироваться.

– Может, меня подключить? – спросил Потемкин, в глубине души боясь, что Бейрут ответит «да».

– Хочешь разделить судьбу вируса телохранителя? – улыбнулся хакер.

Дмитрий машинально качнул головой.

– Как там Тромб? – меняя тему разговора, осторожно поинтересовался Бейрут – так, словно ему не очень-то интересно, невзначай.

«Тромб! Вот кто тебе нужен! Вот кого ты хочешь запихать в свой программатор, в эту бомбу замедленного действия, – мысленно возмутился Дмитрий. – Нет! Я не согласен! Он наш друг!»

Трудно отказаться от соблазна хоть на мгновение побыть Богом, но еще труднее быть им.

– Хорошо, – заявил боец с экрана монитора, как только узнал, что от него хочет Бейрут, – в программатор так в программатор. Я согласен! Какой от меня толк в сети? Вирусапиенсу я больше не нужен. Он получил своих родственников и теперь занят только ими.

– Ты погибнешь, если программатор не стабилизируется, – нехотя признался Бейрут.

– Лучше погибнуть с пользой, – сказал боец спокойно, – чем бродить по остаткам церковной сети, не имея возможности изменить виртуальный мир и уж тем более реальный.

– Хороший выбор! – подбодрил бойца Бейрут. – Ты готов к переносу? – поинтересовался он у Потемкина.

– Я потихоньку превращаюсь в поводыря, таскающего слепых из реальности в реальность, – пробурчал тот.

– Все мы для чего-то появились в этом мире, – Бейрут, прикрыв глаза, сосредоточенно орудовал на воображаемой клавиатуре.

Дмитрию показалось, что он видит светящуюся прямоугольную пластину, зависшую в воздухе перед хакером. Он даже на мгновение различил нечто, напоминающее виртуальный шлем на его голове – но только на мгновение.

– Начинаешь видеть? – улыбнулся Бейрут. – Это мой мозговой интерфейс, только модернизированный и усиленный.

Потемкин вздрогнул, вспоминая недавний экскурс в прошлое, но в этот момент в него впились сотни миллионов, миллиарды светящихся нитей, соединяя организм с каждой частью созданного Бейрутом кокона и ему стало не до размышлений.

Он закричал, но не от боли – от удивления и восхищения. Вселенная ворвалась в его тело, и он на мгновение почувствовал себя атомом водорода, звездой, галактикой и туманностью одновременно. Он был везде и всегда, он сам стал временем и пространством; мог управлять движением звездных систем и лепить материю из гипотетических кварков. Он мог рассеять газопылевую туманность на многие световые годы, а мог скатать ее же в плотный шар, чтобы тот через некоторое время запылал, превращаясь в молодую звезду.

– Я есть Вселенная, я – суть мироздания! – завопил восхищенный разум.

Множество вопросов мгновенно исчезли, аннигилируя с появившимися ответами, превращаясь в энергию знаний. Однако свято место пусто не бывает, и новые знания породили новые вопросы, требующие ответов, истощающие перерождающийся разум. Почему все это великолепие холодно? Отчего в бесконечно-сложном механизме существует абсолютная симметрия, присутствуют физические законы, но нет жизни? Кто перестроит Вселенную, кто возьмет на себя обязанности творца?