Ближе - Брайан Уильямс

Честер сидел вместе с Дрейком на заднем сиденье, Эдди — за рулём.

— Эдди тоже будет неподалёку, рядом с домом.

— Что? В моём… саду? — недоверчиво спросил Честер. — Это действительно так необходимо?

Он не отрываясь смотрел в окно, на свой дом, стоявший чуть дальше по улице. Отвлёкся всего на минуту, чтобы посмотреть на микрофон и пистолет в руках Дрейка.

Эдди повернулся к мальчику.

— Да, необходимо. Будь готов ко всему, — твёрдо сказал он, потом отвернулся и стал внимательно смотреть на улицу. — И учти, долго оставаться здесь нельзя. Это небезопасно.

Дрейк вздохнул:

— Честер, я прекрасно понимаю, почему ты хочешь это сделать. Ты хочешь успокоить родителей, дать им знать, что с тобой всё в порядке. И всё же я продолжаю считать, что ты делаешь это зря. Это плохая идея.

Честер упрямо вздёрнул подбородок, но ничего не ответил.

О настроении Дрейка было легко догадаться: он то и дело сжимал и разжимал кулаки.

— У тебя будет не больше 10 минут, дольше оставаться нельзя. Стигийцы придут… и попытаются забрать… не только тебя. Они возьмут и твоих маму с папой. Все! Понимаешь, все, кто вступит с тобой в контакт, очень рискуют.

— Я понимаю, — пробормотал мальчик. — Я постараюсь, чтобы они тоже это поняли.

Покачав головой, Дрейк сделал последнюю попытку убедить Честера:

— Ты должен понимать, чем это всё может кончиться. Твои родители не отпустят тебя так просто. Они захотят узнать, где ты был всё это время, с кем ты был, они потребуют объяснений. Но ты ничего не сможешь им сказать. А когда ты соберёшься уходить, они попытаются тебя остановить. Они захотят связаться с властями, а это всё равно что связаться напрямую со стигийцами!

Честер хотел что-то возразить, но Дрейк опередил его:

— А затем, когда тревога достигнет пика, а ты исчезнешь в лучах рассвета, стигийцы возьмут твоих родителей в оборот, чтобы вытянуть из них информацию.

— Нет. Я заставлю маму и папу внимательно выслушать меня! — упрямо сказал Честер. — Они сделают то, что я скажу, потому что доверяют мне.

— Здесь дело не в доверии. Мы говорим о твоих РОДИТЕЛЯХ. Они костьми лягут, но постараются не выпустить тебя из дома.

Честер прерывисто вздохнул.

— Нет, Дрейк. Я должен успокоить их. Пусть знают, что со мной всё в порядке. Я должен, понимаешь?! — Он умоляюще посмотрел на Дрейка, а тот опять с сомнением покачал головой.

— Некоторые вещи лучше оставить так, как они есть.

Мальчик отвернулся и снова стал смотреть на свой дом.

— Могу поклясться, сейчас папа пьёт кофе и смотрит по телевизору выпуск новостей. А мама на кухне, слушает радио и готовит ужин. Но что бы они сейчас ни делали, они думают обо мне… Пойми ты, я — всё, что у них есть. Моя сестра Энни погибла… несчастный случай… она была ещё совсем маленькая… У них остался только я… Я не могу допустить, чтобы они страдали, думая, что и со мной произошло нечто ужасное. Нет ничего хуже, чем… не знать!

Дрейк передёрнул затвор:

— Ладно. Потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Эдди завёл мотор и медленно поехал по улице. В паре домов от дома Честера он остановился и вылез из машины. Честер и Дрейк тоже вышли, Дрейк занял место водителя. Эдди кивнул мальчику:

— Пошли.

Они двинулись к дому, стигиец прикрывал мальчика.

— Мой дом… — пробормотал Честер, останавливаясь перед калиткой.

— Удачи! — шепнул Эдди и бесшумно скрылся в кустах, росших вокруг дома.

Пройдя несколько шагов по дорожке, Честер остановился и посмотрел на входную дверь. Перевёл взгляд на окна кухни — жалюзи были опущены, но за ними он заметил движение и просиял:

— Мама…

Оставшиеся несколько шагов он прошёл очень медленно.

Всё выглядело так… как всегда. Узкий газон вдоль дорожки, аккуратно подстриженная трава. Летом папа каждое воскресенье подстригал траву… по вечерам, когда становилось прохладнее.

Честер бросил взгляд на декоративную каменную лягушку, сидящую на бордюре. У неё был высунут язык, словно она готовилась поймать пролетающую муху. Серая и пятнистая лягушка сразу бросалась в глаза на фоне ярких цветов. Мамина работа: она регулярно совершала набеги на цветочные магазины, и клумба перед домом каждый месяц меняла облик. Новые цветы, новые украшения… «Это делает меня счастливой!» — говорила она папе, когда он ужасался, сколько денег она потратила. Слыша это, он переставал возмущаться, потому что, если мама была счастлива, был счастлив и он…

Ничего не изменилось. Всё так, как было раньше. Меня нет, а всё по-прежнему.

Эта мысль пришла в голову Честеру неожиданно. Все традиции, все маленькие семейные ритуалы семьи Ролсов, всё, к чему Честер привык с самого раннего детства, соблюдалось неукоснительно, даже в его отсутствие. Какая-то часть Честера протестовала против этого. Всё это не могло, не имело права оставаться без изменений, ведь его-то не было, а ритуалы остались, но ведь они были и его тоже!

От этих мыслей ещё больше захотелось увидеть родителей. Он рвался к ним всей душой, чтобы сказать: он тоже часть семьи, хотя и не был дома так давно…

Честер поднялся на крыльцо, помедлил, попытался пригладить растрёпанные волосы, прежде чем нажать кнопку звонка.

Звонок, раздавшийся внутри дома, заставил его сердце забиться сильнее.

Он услышал голоса.

— Я дома! — громко крикнул он, и широкая улыбка против воли осветила лицо мальчика. — Я наконец-то дома!

За матовым стеклом он разглядел чей-то силуэт. Кто-то подходил к двери…

Честер чувствовал, что его сейчас разорвёт на мелкие кусочки. Дверь открылась. На пороге стояла его мать, вытирая руки кухонным полотенцем.

Честер кинулся к ней, не в силах сдержать обуревающие его эмоции.

— Извини? Чем я могу помочь? — Миссис Ролс вопросительно и совершенно спокойно смотрела на него.

— М-ма… — Губы не слушались, дрожали, он едва смог выговорить хоть слово, глаза наполнились слезами.

Она ничуть не изменилась: тёмные волосы коротко пострижены, очки для чтения на лбу… Она всегда носила их так дома, чтобы не терялись.

— М-ма… — Вторая попытка тоже не удалась. Честер не сводил глаз с маминого лица, упивался зрелищем, которое столько раз представлял себе за время своих странствий под землёй. Немного постарела, кажется, и тревожные морщинки залегли в уголках глаз, но Честер не обращал на это внимания. Он любил это лицо больше всего на свете. Мальчик протянул руки, хотел обнять маму…

Она не двинулась ему навстречу, только брови слегка приподнялись, удивлённо и недовольно. Миссис Ролс одарила его взглядом, каким обычно одаривала попрошаек на улицах. А потом и вовсе отступила на шаг, в глубь прихожей.