Разведка. «Нелегалы» наоборот - Бернард О'Коннор

Кстати, нелестного о нём мнения был и инструктор по парашютным прыжкам майор Эдвардс. Хотя в целом он посчитал новую группу «материалом получше», конкретно «Данилова» он нашёл каким-то «нервным»[375].

А кем был Данилов без кавычек?

Сразу скажем, что в данном случае это – человек-«тупик». Но, следуя нашему методу и найдя в архиве Коминтерна русского тёзку того «Ивана Данилова», кто прибыл в Британию, мы не можем пройти мимо и этой фигуры.

Итак, и настоящий Иван Данилов – рабочий по происхождению[376]. Да и женат он был на опять же очень простой женщине: неграмотной Анастасии (если бы речь не шла об анкете, вряд ли бы мы узнали её отчество «Константиновна») с похожей на его, но еще более деревенской фамилией Данилкина. Она работала посудомойкой. Правда, посудомойкой она была не в какой-то заурядной харчевне, а в Хозяйственном отделе ИККИ[377]. Это уже, наверное, супруг постарался её так пристроить.

Сам Данилов явил себя на горизонте международного коммунистического движения, когда был командирован на III конгресс Третьего Интернационала… Карельским обкомом РКП(б)[378]. Из того, что в его деле могло бы вызвать интерес у «крота»: согласно его анкете, по профессии он был учителем и… радиотелеграфистом![379] Это нечто весьма востребованное для работы в резидентуре. Но одновременно в его деле бросается в глаза одна деталь, которая убедительно показывает, что Иван Данилов точно не был «Иваном Даниловым», прибывшим в 1942 г. в Британию, и не мог служить тому «ширмой»: карельский коминтерновец владел только русским языком[380].

Но это не означает, что «наш» «Данилов» не являлся коминтерновцем. Являлся! И был он отнюдь не «не умным».

Как выяснят для себя британцы уже после войны, прибывший к ним «Иван Данилов» был по состоянию на 1942 г. действительно 31-летним, но никаким, конечно, не Иваном, а Даниэлем Жоржем.

Задумай мы написать эту книгу на четверть века раньше, мы ещё могли бы пообщаться с ним лично: он умер только в 1994 г. К счастью, в 1987 г. он дал обширное интервью французским журналистам[381], и у нас нет недостатка в сведениях.

Полное имя при рождении – Даниэль Леон Поль. Происхождение действительно весьма простое. Отец – булочник. Мать умерла от туберкулёза. В коммунистическом движении – с 1928 г., в 1930 и 1935 гг. приезжал в Москву[382].

Сходя на британский берег в начале февраля 1942 г., он ещё не знал, каким ужасным будет для него предстоящий год: во Франции будет арестована его жена Раймона ле Маргересс, тоже участница Сопротивления. Она погибнет в концлагере Аушвиц…[383] Но почему же некоторая, как скажут в России, «пришибленность» была замечена за ним офицерами SOE еще в начале 1942 г.? Объяснений напрашивается два. Во-первых, разорванная ушная перепонка: такое ранение он получил в Испании, где с февраля 1937 по ноябрь 1938 г. был ротным комиссаром в батальоне «Барбюсс» в XIV Интербригаде. Впрочем, даже если к началу 1942 г. он уже оправился от того ранения, то ещё на него не могли наложить отпечаток невероятно бурные события в его жизни в предшествовавшие два года.

Даниэль поведал британским властям чистую правду, рассказав, что побывал в немецком плену[384]. Еще осенью 1939 г., не успела начаться война, немцы взяли его в плен у «линии Мажино» и поместили для военнопленных в лагерь в Восточной Пруссии. В ноябре следующего, 1940 г., поняв, что находится всего в нескольких десятках километров от ставшей теперь советской Литвы, он бежал. Преодолев приграничные болота, вышел на границу СССР 21 ноября. По несколько иным причинам, чем Шифру Липшиц, но и его у советских пограничников ждал отнюдь не восторженный приём: там сначала даже не стали разбираться, коммунист он или нет, а вместе с другими такими же, как он, беглыми французскими военнопленными погоняли по тюрьмам и лагерям: Каунас, Бутырка в Москве, Козельск. Логика понятна. У СССР с Германией в тот момент – этап, названный самим Молотовым «советско-германским сближением» и даже периодом «дружбы»[385]. А Франция этой дружественной Германии – враг. Враг твоего друга… То есть били Даниэля не по партбилету, а именно что по паспорту.

Впрочем, Даниэль остаётся верным коммунистом, верит в Советский Союз, не участвует в объявленной другими французскими военнопленными (точнее, уже перемещенными лицами) голодовке, а в лагере в Козельске читает своим согражданам лекции по истории. Перемены наступают после вторжения Гитлера. Из Козельска французов переводят в лагерь под Вологдой, а Даниэля, разобравшись, кто он такой, забирают в Москву. Там его ждет спецшкола. Не так важно, что, по разным данным, он учился то ли в школе в Кунцево, то ли на Планерной. Важно, что во время пребывания в этой школе к Даниэлю приезжает Гюйо и предлагает присоединиться к нему, собирающемуся вернуться во Францию.

Насколько можно понять, окончательно их группа формируется к ноябрю 1941 г. Тогда Даниэля сначала эвакуируют из осаждённой Москвы в Куйбышев, откуда он на несколько дней попадает во временную столицу Коминтерна в Уфе.

Как будет показано, с некоторой натяжкой, но можно предположить, что именно там и тогда между собой знакомятся уже все участники операции «Ром». Ведь именно там, в Уфе, в это время учится… Франсин Фромон. Неужели мы до сих пор ни разу не назвали это имя? Считается, что это – та, кто скрывался под именем той, кого мы уже запомнили под именем «Анна Фролова». Забегая вперед: никакой «Анны Фроловой» в РГАСПИ нет в помине. А на Франсин Фромон – толстенное дело.